Незаметно приблизился знаменательный день. Лоренцо был как в горячке, пот градом лился с него, и не от царившей в литейной жары, а от охватившего его странного чувства, складывавшегося из абсолютного самообладания и страсти, схожей с той, которая охватывала Бернини каждый раз, когда ему удавалось покорить очередную красавицу.
- Не могу я здесь больше оставаться.
Слова Франческо прозвучали для Лоренцо как гром среди ясного неба. С раннего утра они раздули высоченную, с дом, печь, в докрасна раскаленном чреве которой, будто куски сыра на августовском солнце, таяли бронзовые балки, и теперь с минуты на минуту ожидалось прибытие генерала Барберини, жаждавшего своими глазами увидеть это диковинное зрелище.
- Ты что, спятил? Ты нужен мне у лётки!
- С ней управится и твой отец или брат.
- Ты что? Отец - старик, а Луиджи довериться нельзя - у него одни бабы на уме, и, глядя на лётку, он только и будет думать о том, какой бы из них засадить сегодня вечером.
Франческо собрался было возразить, но у входа в литейную вдруг возникло оживление. Пожаловал собственной персоной генерал кардинал Барберини, при всех регалиях и в полной парадной форме. Вместе с ним прибыла свита - около десятка духовных лиц. Барберини был болезненный, субтильный человечек, о котором поговаривали, что он уступил папство своему младшему брату лишь по причине недюжинного здоровья последнего, каковым сам не отличался. С явной неохотой он подошел ближе к печи.
- Давай, Франческо, отправляйся на место! - прошипел Лоренцо. - Сию же минуту! Или можешь убираться отсюда! Навсегда!
Помощник выслушал эту тираду с каменной миной, но с места не сдвинулся.
- Ну как ты можешь сейчас подводить меня? Ты - лучший из всех!
Лоренцо видел, что в душе у Франческо идет борьба, однако, судя по его виду, свое решение он менять не собирался. Неужели и правда придется просить отца?
- Прошу тебя! Умоляю! - Помедлив пару секунд, Лоренцо отважился на последний довод: - Ты мне необходим, потому что без тебя ничего не получится.
Наконец Франческо дал себя уговорить. Взяв в руки железный прут, он вернулся к плавильной печи. Слава тебе, Господи!.. Лоренцо, спохватившись, распорядился, чтобы гостям подали освежающие напитки, и поспешил навстречу генералу, который бросал недоверчивые взоры на печь.
- Прошу вашего позволения, ваше святейшество, начать литье.
Барберини кивнул, и тут с Лоренцо мгновенно спала нервозность. Теперь он был сама сосредоточенность. Из полости матрицы слили растопленный воск, все отверстия наглухо законопатили. По его знаку двое рабочих стали вращать рукоять огромной лебедки, с помощью которой приподнималась каменная створка печи. Защищаясь от ударившего в лицо жара, Лоренцо невольно прикрыл лицо шляпой. Над раскаленными угольями вздымалось вверх зеленоватое пламя. Отлично! Значит, добавленная к бронзе медь расплавилась.
- Подбросить угля!
Человек десять рабочих проворно заработали лопатами, другая группа принялась раздувать огромные мехи, подавая в горн воздух. Лоренцо железным прутом размешал похожую на лаву расплавленную бронзу, дожидавшуюся заливки в форму. Затем прибавил к расплаву куски цинка, свинца и олова из сложенных подле печи куч, а в это время двое рабочих при помощи мехов продували сток, очищая его от пыли и грязи. Затем дверь печи закрыли, и Бернини кивком велел своему отцу и брату Луиджи убрать затычки из пакли из воздуховода и глиняные пробки из центрального литника.
Лоренцо, набрав в легкие побольше воздуха, выкрикнул:
- Франческо, давай!
Команда предназначалась Франческо, который должен был открыть лётку, - сейчас решалось все! Но Кастелли словно заснул. Застыв, будто изваяние, и глядя в одну точку, он так и продолжал стоять с железным прутом в руке. Что с ним? Оглох, что ли? Лоренцо уже бросился к нему вырвать из рук прут - как вдруг раздался резкий хлопок, от которого содрогнулась литейная, и что-то ярко вспыхнуло, словно в печь угодила молния. Присутствующих обдало струей горячего ветра. Лоренцо невольно попятился от печи, как от свирепо оскалившегося на него дикого зверя. Генерал и члены его свиты, побросав бокалы, бросились к выходу, за ними последовали Луиджи и толпа рабочих.
- Все по местам!
Рык Лоренцо заглушил поднявшийся было шум. Теперь Бернини понял, что произошло: разорвало крышку печи, и жидкий металл стал переливаться через ее край. Лоренцо, перескочив через лежавшего на полу рабочего - тому придавило ногу упавшей балкой, - бросился к лётке. Но Франческо, опомнившись, уже пробил прутом отверстие лётки. Черт побери - металл, слишком густой, еле сочился! А если он застынет у выхода из желоба, вся работа, считай, впустую!
Лоренцо, не растерявшись, стал бросать в раскаленную кашу оловянные и цинковые миски, специально сложенные для такого случая у печи, они десятками летели в желоб, а Франческо, скинув рубаху, принялся скребком подгонять расплавленную бронзу через желоб, поближе к зарытой глубоко в землю литейной форме. Разжиженная бронза пошла в форму.
Лоренцо бросился на землю и, приложив ухо к каналу воздуховода, пытался уловить, что происходило внутри литейной формы: оттуда доносился, с каждой секундой приближаясь, мерный рокот бурлящего металла.
- Bravo! Bravissimo!
Генерал Барберини и его свита ринулись сквозь дверь литейной и, не снимая перчаток, бурно зааплодировали. Лоренцо выпрямился, машинальным жестом смахнул пот со лба. Вид у него был такой, будто он только что покинул ложе возлюбленной, с честью выполнив мужской долг.
Они справились! Литейная форма выдержала! Теперь расплавленная бронза доходила уже почти до ее краев.
- Еле-еле успели, - пробормотал Лоренцо, обращаясь к Франческо, и вытащил яблоко из стоявшего тут же мешка.
Рабочие торопливо забрасывали землей с песком излишки металла, перелившиеся через край печи.
- Эй, Луиджи! - позвал Бернини, кивая на лежавшего под балкой и вопившего от боли рабочего. - Унесите раненого домой!
Только сейчас Лоренцо заметил, что это Маттео, его первый помощник и супруг его любовницы Констанцы. Раздраженно отшвырнув недоеденное яблоко, Бернини снова повернулся к Франческо:
- Что с тобой случилось? Ты едва не прозевал выпуск бронзы!
- Я тебя не расслышал.
- Я ору, ору - а он стоит будто вкопанный! Ладно, черт с ним! В конце концов, мы справились!
Положив Франческо руку на плечо, Бернини по-дружески ткнул кулаком ему в щеку.
- Знаешь что? Сейчас мы это спрыснем! Там, в сарае, стоит целая бочка вина.
- Нет у меня времени на это, - отмахнулся Франческо, снимая руку Бернини с плеча. - Мне нужно в собор.
- В собор? - Лоренцо не скрывал изумления. - Сегодня? Чего ради? Нет-нет! Ты сейчас идешь со мной, ничего не хочу слышать!
- Выпьешь с кем-нибудь еще! Я действительно не могу. Некогда мне.
- Боже милостивый! Да что на тебя нашло? В последнюю минуту перед выпуском бронзы ему вдруг приспичило смыться, потом он корчит из себя лунатика, а теперь - пожалуйте! - ему некогда отпраздновать с другом победу!
- Это очень важно для меня, пойми. Именно сегодня.
- Ты сдурел? Что может быть важнее сегодняшней победы? - И вдруг его осенило. Бернини пристально посмотрел на Франческо. Тот потупил взор и закашлялся. Лоренцо присвистнул. - Вон оно что! Ах ты, бедняжка! Влюбился! Признавайся, у тебя свидание?
- Я могу идти?
- Я так и знал! Да ты покраснел как рак! Скажи хоть, как ее зовут! Симпатичная? Я ее знаю?
- Так я могу идти?
- Понимаю, понимаю, не желаешь поделиться со мной, - разочарованно протянул Лоренцо. - Неблагодарный! Ладно уж, чего там! Давай беги! Негоже заставлять даму ждать. Но не забудь морду помыть, - весело крикнул Лоренцо вслед удалявшемуся Франческо. - А то ненароком напугаешь ее. Посмотри на себя - черный, как черт!
Когда Лоренцо покидал литейную, свита во главе с генералом уже собралась отбыть. Командующему папской гвардией явно не терпелось покинуть изрядно напугавшее его место. Уже сидя на лошади, он бросил Лоренцо мешочек. Веско звякнули монеты.
- Должен сообщить, - пришпоривая животное, изрек генерал, - что его святейшество дожидается тебя. И лучше, если ты отправишься к нему немедленно!
Лоренцо не мог сдержать вздох разочарования. Вот тебе и спрыснул! Вместо того чтобы отметить такой день как подобает, ему предстоит выслушивать речения Урбана, или - не дай Бог! - его оды. Лоренцо при этой мысли даже передернуло. Изречения из Библии в стопах Горация! Хвалебные песни старика Симеона в стихах!
Внезапно Лоренцо почувствовал пустоту, как после ночи, проведенной в публичном доме. Но стоило ему вспомнить о приятно тяготившем руку туго набитом кошеле, это ощущение улетучилось столь же внезапно, как и накатилось на него. Урбан наверняка вознаградит его за удачный выпуск бронзы. Такой возможностью бросаться нельзя: если Франческо влюблен, ему наверняка понадобятся деньги - и он, Лоренцо Бернини, поможет ему, не ровен час - его assistente возьмет да и перебежит к кому-нибудь еще.
Папу одолевали заботы явно иного толка.
- Уличные выступления весьма беспокоят нас, - недовольно произнес Урбан, величественно-одобрительным жестом дав
Лоренцо понять, что его отчет о только что завершившейся заливке формы принят к сведению. - "Чего не сумели варвары, сумеют Барберини!" Каково?
- Это всего лишь игра слов, святой отец. Римляне почитают ваше святейшество!
Урбан отрицательно покачал головой:
- Римляне почитают свой Рим и не желают разорения его святынь.