Уронили цветы мои слёзы, и ниже
Лепестки наклонили в бреду,
Не она ли идёт, не её ли увижу,
Жизнь мою и голубку в саду?
Роза алая вскрикнула: "Ближе, ближе!"
Плачет белая, прочит беду.
И прислушался шпорник: "Я слышу, слышу!"
И шепнула лилия: "Жду!"
Альфред Теннисон "Мод"
- Я как будто замечаю, - говорю я, -
некоторое нарушение аграрных традиций,
которые до сих пор внушали мне такое доверие.
- Верно, красавец, - говорит он. -
Недалеко то время, когда та примула,
что "желтеет в траве у ручейка", будет
казаться нам, деревенщинам, роскошным
изданием "Языка цветов" на веленевой
бумаге с фронтисписом.
О.’Генри "Развлечения современной деревни"
В витрине, на чёрном бархате, лежало
ожерелье - сапфиры с бриллиантами,
в форме сердца; то есть я хочу сказать,
ожерелье было так уложено, в форме сердца.
Я вошёл, оказалось, оно очень дорогое,
триста фунтов, я чуть было не повернулся,
чуть было не пошёл прочь, но потом более
щедрая часть моей натуры одержала верх.
В конце концов, деньги-то у меня есть.
Продавщица его примерила на себя, оно
и в самом деле выглядело красиво,
не дешёвка какая-нибудь.
А она говорит, правда, камни мелкие,
но все чистой воды и стиль викторианский.
Я вспомнил, Миранда как-то говорила, мол,
очень любит вещи в викторианском стиле,
это и решило дело.
Джон Фаулз "Коллекционер"
СОЗВЕЗДИЕ КОРОЛЕВ
До Неё... До Неё было их пятеро. Вспоминаются отчего-то слова из самого начала набоковской "Лолиты" - "А предшественницы-то у неё были? Как же - были..." Но нет, нет, нет, мы поведём речь о добродетели, и только о добродетели! Мы расскажем вам кое-что удивительное, а именно: добродетель отнюдь не скучна! Слушайте, слушайте, слушайте!..
Все Её предшественницы были добродетельны. Добродетель Её предшественниц предшествовала Её торжествующей добродетели. Первая звезда взошла очень-очень давно. Однако утёсы Дувра высились в те далёкие-далёкие времена так же, как высились они во времена Мерлина, Диккенса, Бердслея; как высятся сегодня, как будут выситься, должно быть, и завтра, и послезавтра, и даже и послепослезавтра, когда неведомое нам будущее преобразится естественным образом в чьё-то настоящее.
Утёсы Дувра, меловые скалы, выступающие в пролив Ла-Манш. Но не было ещё таких названий - "Дувр", "Ла-Манш"; и римские легионеры с голыми ногами, защищёнными поножами, с гордыми головами в металлических шлемах, назвали этот остров латинским словом "Альбион", что означает "Белая страна".
Впрочем, первыми сведениями о Британских островах мы обязаны ещё Геродоту. Он называл их - Касситериды - Оловянные острова. Но ни сам первый историк мира, ни его соотечественники и соплеменники не заплывали на своих кораблях так далеко. Первыми сюда приплыли финикийские мореплаватели; олово нужно было им куда более, нежели местным жителям, ещё и не знавшим торговли. От финикийцев Геродот и узнал о существовании Оловянных островов.
А век спустя, в четвёртом веке до нашей эры, философ Аристотель, учитель великого Александра, писал уже о "Британских островах". Аристотель полагал, что эти острова обретаются в мировом океане за областью кельтов. Но и Аристотель, и Александр Македонский там не бывали.
Прошло ещё лет триста. И острова Иерне и Альбион наконец-то были описаны в подробностях очевидцем. Очевидцем этим явился Гай Юлий Цезарь. Именно он ходил походами на диких бриттов в 54-ом и 55-ом годах до нашей эры. Дважды он их завоёвывал и дважды покидал остров. Дикари сопротивлялись отчаянно. Тем не менее, если бы не "Записки о Галльской войне" Цезаря, отдалённые потомки бриттов мало что знали бы о своих предках.
Зоркий Цезарь приметил родственность бриттов и кельтов. Он предполагал, что население Британских островов и происходит из Галлии.
Об этом населении римский военачальник был невысокого мнения. Длинноволосые, длиннобородые дикие люди, одетые в звериные шкуры и не знавшие, что такое деньги! Они бросались в битву, раскрасив тела синей растительной краской, и выли, чтобы устрашить противника. Но они дважды побеждали римлян. Почему?
На этот предмет у Гая Юлия Цезаря выработалось своё мнение; то есть он предположил, что здесь без колдовства не обходится! Римляне почитали силу таинственных жрецов-друидов, познавших тайны и таинства галльских и британских, всех кельтских божеств. Это друиды повелели воздвигнуть загадочную постройку из каменных глыб, которую много веков спустя назовут Стоунхенджем. Это согласно верованиям друидов люди и деревья тесно связаны, и жизнь каждого человека зависит от жизни его древесного брата, который может быть и никогда человеком не узнан. Друиды фактически правили бриттами и галлами, всеми кельтами. Друиды судили, друиды предсказывали будущее. Друиды учили, что после смерти воина его душа вновь возродится в теле воина, который будет ещё более храбрым. Римляне решили, что именно благодаря подобным верованиям бритты храбры отчаянно и презирают смерть.
Прошло ещё сто лет. Римские императоры, казалось, позабыли о Британских островах. Но в 43-ем году новой эры император Клавдий двинул туда четыре легиона. Римские воины дошли до границ Каледонии, то есть нынешней Шотландии, покоряя разрозненные племена дикарей. Римская империя приобрела новую колонию - Британию.
По приказу императора сюда начали переселять ветеранов римской армии, наделяя их землёй. Были устроены заставы и поставлены на заставах гарнизоны. Клавдий вернулся в Рим. Он победил.
Но так уж оно ведётся: всякая победа в итоге оказывается едва ли не поражением. Племена бриттов принялись сопротивляться. Друиды, жрецы, всячески подстрекали их к непокорству. Первым восстал вождь британского племени силуров - Каратак. Для окончательной победы над ним римлянам понадобилось десять лет. Но бритты всё равно продолжали совершать набеги на римские заставы, грабили посёлки римских ветеранов, полагая подобные грабежи и бесчинства доблестью.
Но не все противились власти Римской империи. Среди тех вождей, которые приняли Рим, был и король британского племени иценов Прасутаг. Римляне предоставили ему возможность править по-прежнему. Он лишь выплачивал Риму определённую дань. Земля иценов богатела. В Риме стали говорить, что королю иценов дано слишком много воли!
И вдруг Прасутаг умер. Просто умер, даже не был убит в бою. Просто умер от болезни.
Для иценов не было вопроса, кому достанется власть после смерти короля. Конечно же, королеве-вдове! Её звали Боудикка. Боудикка и Прасутаг имели двух дочерей, совсем ещё юных.
Женское правление отнюдь не представлялось бриттам унизительным. Девушки сражались рядом с мужчинами. Женщины участвовали в племенных и военных советах. Женщины и девушки британских племён ходили с непокрытыми головами и пользовались свободой в выборе мужей. Некогда воительница Боудикка сама протянула руку Прасутагу, предложив ему супружество.
Римляне думали иначе. Для них женщина-правительница являлась женщиной дурной, развратной, желающей беззаконно присвоить себе исконные мужские права. Римляне почитали женщин, посвятивших свою жизнь домашнему очагу, женщин, которые избегали появляться на людях и прикрывали лица концами головных покрывал в присутствии мужчин. Римляне не верили в нравственность Боудикки. Римляне смеялись над иценами, отдавшимися под власть женщины.
Прасутаг также не доверял римлянам. Именно поэтому он завещал часть богатств, принадлежащих его семье, императору Нерону. Прасутаг надеялся перед смертью, что правитель Рима удовлетворится подобной долей наследия короля иценов. Но надежды покойного короля пошли прахом. Римский наместник в Британии, Кат Дециан, явился во главе военного отряда в поселение иценов, где находилась резиденция королевы. Прокуратор объявил Боудикке, что договор между иценами и Римом расторгается.