* * *
Какую далекую родину видишь ты во сне, охранник каравана? Может быть, перенесся ты в отчий дом и невеста целует тебя, крепко прижимая к своей груди? Не знаешь ты - это последний сон овеял твою несчастную голову. Не слышишь ты, как взметнулся над тобой острый топор, блеснувший расплавленным серебром при свете месяца. Тяжелый стон пронесся над поляной и замер. Перебегая от одного к другому, татары валили. людей наземь.
Теодоро проснулся от громкого стона первого зарубленного стража. Выскочил из шатра. Памфило был уже на коне. Вскочив на спину лошади, - седлать было некогда, - Теодоро поднял саблю и бросился на разбойников.
Пленники, прижавшись к кустам, с тревогой ожидали исхода боя. Первая мысль, которая пришла Василько, когда налетели татары, - бежать.
Весь берег речонки, как и ее дно, был каменистый. У пленников под руками сколько угодно тяжелых камней. "Разбить оковы", - мелькнуло в голове невольника. Он быстро подвинул к себе тяжелый валун, положил на него звено цепи, которой был прикован к другим невольникам, и начал с ожесточением бить по железу острым куском гранита. Его примеру последовал сосед, и скоро вся цепь задрожала от ударов.
Прочный металл не поддавался камню, гранит то и дело раскалывался, кроме того, сильно мешали ручные кандалы. Вдруг цепь ослабла, и Василько, радостно вскрикнув, принялся бить еще сильнее. Кому-то в середине удалось перервать цепь, и это воодушевило невольников. Василько, не переставая, ударял по цепи, одновременно поглядывая на поляну. А там кипел бой. Памфило направил своего коня к реке, чтобы сразиться с татарином, который оторвался от своих. На полном скаку монах взмахнул саблей, но разбойник ловко увернулся, и сабля, просвистев в пустоте, вырвалась из рук Памфило.
В то же время татарин поднял над головой свернутый в кольцо аркан и с силой бросил его. Петля опутала плечи Памфило. Рывок, и монах со страшной силой ударился о землю. Татарин уволок заарканенного Памфило в кусты.
Теодоро также потерял во время боя оружие и вынужден был спешиться, чтобы взять саблю убитого.
Стражники, не видя хозяев, растерялись. Они едва оборонялись от разбойников.
"Еще минута, и генуэзцы побегут, - горестно подумал Василько и, простонав, бросил в сторону ненужный больше камень. - Уже не успеть - татары сейчас победят и пленников снова поволокут неизвестно куда".
И вдруг случилось неожиданное.
С противоположного берега реки с гиками и пронзительными возгласами вырвалась новая группа всадников. Кони на полном ходу промчались через мелкую речонку, подняв высокие фонтаны брызг. Всадники проскакали сажен сорок вдоль речки, свернули к месту боя. В лунном сиянии сверкали поднятые над головами мечи.
Впереди на высоком белом коне мчался, неистово размахивая саблей, высокий татарин. На его голове блестел двурогий шлем. За спиной стлался по воздуху черный плащ, под плащом поблескивал панцирь.
- Спасайся, Дели! - истошно завопил один из разбойников, подскакав к Алиму. - Смотри, сераскир!
- Джаны-Бек! - в ужасе воскликнул Алим, увидев всадника в двурогом шлеме, и, круто повернув своего коня, заорал: -Айда!
Разбойники все как один, повернув коней, бросились через дорогу и мгновенно скрылись в густом темном лесу. Теодоро, предположив в суматохе, что к разбойникам подошла подмога, решил спасаться бегством. Стражники тоже разбежались.
А двурогий всадник вложил саблю в ножны, снял шлем, отдал его подъехавшему татарину и соскочил с коня. Крупным, широким шагом подошел он к невольникам, отыскал глазами Василька и сжал его в своих крепких объятиях.
ПЛАН ИВАШКИ
Чтобы понять, что сейчас произошло, обратимся к тому времени, когда Ольга и Ивашка встретились с Козонком в Хаджиме.
Отъехав в малолюдное место, Ивашка попросил Козонка рассказать еще раз все, что он слышал в лесу, где случайно встретил разбойников. Ивашка слушал рассказ Федьки, а сам обдумывал свой дерзкий план. Он хлопнул себя по коленке и весело спросил Ольгу:
- На смелое дело пойдешь с нами?
Ольга твердо сказала:
- Я, как и вы, рада спасти хорошего человека.
- Нас семеро. Мы трое да четверо слуг. Это уже сила. Фрягов татарский княжич не страшится, зато ханский посол для него гроза. Пусть Джаны-Бек поможет нам.
- Стало быть, мы посла упредим о налете? - Федька старался разгадать план друга, но это ему никак не удавалось… - Это нам также не поможет.
- Джаны упреждать не станем. Вместо посла будет один из нас, а остальных сделаем татарскими аскерами. Шлем подберем похожий на Джаны-Беков. Два рожка приделать ничего не стоит. Плащ и панцирь купим тоже. Белого коня найти будет труднее, да и денег хватит ли?
- Денег в достатке, - сказала Ольга. Ее лицо посветлело, она поняла затею Ивашки, смелой девушке она нравилась.
- В Бахчи-Эвли нам, в таком разе, надо задержаться подолее, - посоветовал Козонок.
- Правильно, Федя. Татары неминуемо пошлют туда подглядывать и, узрев посла с аскерами в засаде, ринутся в Арталан - там им бояться будет некого. Однако же, творя разбой на развилке дорог, Дели-Балта в душе будет опасаться посла и наверняка станет поглядывать по сторонам. Мы же встретим караван фрязинов в Бахчи-Эвли и тайно пойдем за ними до развилки дорог. Утаимся и будем ждать налета. Фряги добре вооружены и без боя покупку и жизни свои не отдадут. Пусть пощипают друг друга - в самую тяжелую пору выскочим из засады мы, и это наверняка нагонит страх на Дели-Балту.
- А если татары не убегут? - с тревогой спросила девушка.
- Ты в этом разе отъедешь в сторону, а нам сражаться с татарвой не впервой. Одолеем с божьей помощью.
- Значит, на испуг возьмем? - воскликнул Федька.
- Вестимо, на испуг.
То, что произошло дальше, мы уже знаем.
Радости невольников не было предела. С помощью топоров, найденных на поляне, расковали кандалы - люди освободились от цепей и колодок.
- Долго здесь оставаться нельзя, - сказал Ивашка. - Татары, а еще хуже, фряги вернуться могут. Пойдемте отсюдова. - Но Василько отвел Ивашку в сторону и сказал:
- Не по-хозяйски это, Иван. Бросать все здесь негоже. Тут, поди, и оружия немало, да и одежонку с убитых снять надо бы. Голы невольники-то. А ведь нам впереди жить.
Ивашка согласился и, выставив на трех концах дорог по человеку, остальным приказал собрать оружие и все, что найдется на поляне.
В первую очередь принесли шатер, где недавно отдыхал Теодоро. В кучу свалили двенадцать мечей, пять сабель, шесть кинжалов, много татарских топоров. Кто-то приволок котел, в котором варили кашу для невольников. Даже цепи и кандалы с колодками забрали с собой.
Сразу, как-то незаметно, освобожденные пленники признали старшими над собой Василька и Ивашку. К ним сносили все найденное на поляне, их спрашивали, как поступать дальше. Люди задались вопросом - куда идти? До сего момента эта мысль не возникала у невольников - они шли туда, куда влекла их цепь.
А сейчас взоры всех обратились к Ивашке и его спутнице, которые, видимо, хорошо знали места, если сумели так ловко обмануть фрягов и татар.
Ольга, поняв немой вопрос людей, сказала:
- Идти надо лесом, по горным тропинкам, вдали от дорог. На восход солнца будем держать путь. Там горы, леса, а людей, должно быть, совсем нет.
…Приближался рассвет. Опустела поляна на развилке горных дорог. Только помятая, забрызганная кровью трава да тела погибших в стычке свидетельствовали о том, что произошло здесь недавно. Сыроватый утренний ветерок нес с речки холодный туман; над поляной, зловеще каркая, летало воронье.
Глава седьмая
У ЧЕРНОГО КАМНЯ
…Скажи лишь - да, и станешь атаманом, и будем мы тебе повиноваться, тебя любить и чтить…
В. Шекспир. "Два веронца"
Рассвет в горах наступает внезапно. Он подкрадывается незаметно из-за гор и вдруг обрушивает на землю лавину света. Мгновенно рассеивается тьма, с гор в долины ползут синеватые облака тумана.
Идти в гору трудно. Тропинка узкая, словно желобок по каменистой земле проложен. Да это желоб и есть. Идет дорожка больше канавами, где весной сбегают с гор холодные ручьи снеговой воды. По этим же углублениям стремительно несутся в долину желтые дождевые воды летом.
Несутся воды, захватывая с собой мягкую землю, мелкий щебень. Проходят сотни лет - округляются стены канавки, желобом бежит она с вершины горы.
Ивашка и Василько идут рядом. Оба устали изрядно, но на коней садиться не хотят. У Сокола мучительно болят ноги, но он крепится, молчит. Молчит и Ивашка, хотя тоже нелегко ему.
Василько первый не выдерживает:
- Отдохнуть бы…
- Потерпи немного, вот ужо полянка ровная будет.
И верно - закрытая нависшими с двух сторон широкими густыми зелеными кронами тропа вдруг вырвалась на простор. Светлая маленькая полянка открылась взору измученных людей.
Здесь решили сделать привал.
Ивашка прилег на траву. Перед тем сказал Васильку:
- Где хорониться нам - у Козонка спроси. Он, должно, места эти хорошо знает. Охрану выставить не забудь.
Василько кивнул головой и стал оглядывать поляну, людей, в беспорядке расположившихся на траве. Все устали, хотели спать, но никто не ложился - ждали приказа. От кого ждали, Василько не мог понять. Люди глядели на него, а какое он имел право повелевать, если был таким же, как и все.
Вот поднялся невысокий, крепкий старик и, не глядя ни на кого, про себя вроде, проговорил:
- Собрались мы теперя ватагой, а старшего нет. Это все одно, что тулово без головы. Подумать надо, братья.
Василько понял, что ему надо высказать все, что думал он во время пути о судьбе людей, собранных здесь.