ГЛАВА 13
Иван Данилович вернулся в Москву в расстроенных чувствах. А виной тому был его неожиданный визит в Саввино-Сторожевский монастырь. Хоть это и было не совсем по дороге из Можайска, но князь решил сообщить игумену, что митрополит Пётр прибаливает и не худо было бы ему навестить больного.
- Порадовался бы владыка, глядишь, ему бы и лучше стало, - сказал он ему.
Такая забота князя не могла не тронуть священника, и он клятвенно пообещал это сделать.
Отобедав с игуменом на скорую руку, князь спешил вернуться домой. Но одно сообщение сильно озадачило князя. Во время проводов настоятель, не очень-то знающий тонкостей княжеской жизни, проговорился Ивану Даниловичу, что он пару дней тому назад вот так же прощался с тверским князем и княгиней, которая ехала его проводить. Александр, с его слов, следовал в Орду.
Иван Данилович, руки которого лежали на крупе коня и он уже готов был вскочить в седло, резко повернулся к игумену.
- Батюшка, он к тебе специально заезжал?
Такой вопрос огорошил игумена.
- Как специально? - вырвалось у того, - просто он избрал этот путь, чтобы следовать в Орду.
- Конечно, - Иван Данилович улыбнулся, хотя на душе заскребли кошки, - князь волен ехать куда хочет и зачем хочет.
Проговорив это, взгляд его на какое-то мгновение застыл. Но он, словно придя в себя, заговорил вновь. Голос был мягок:
- Тем более, после нашей встречи в Твери мы договорились о нашем ладе.
Он погладил коня, потрепал его по шее и, обернувшись к игумену, проговорил:
- Я понимаю князя Александра. Он далёк от своего отца. Но отдать честь вам - святое дело.
Князь прыгнул в седло. Конь заплясал на месте. За ним вскочил на коня и сопровождавший его Кочева.
- Благослови меня, батюшка! Мне пора в дорогу.
- Да хранит тебя Господь! - произнёс игумен, перекрестив князя.
Всю дорогу от монастыря до дому он думал: "Зачем же Александр поехал в Сарай?" У него почему-то вылетело из головы, что он сам с данью и дарами готовится отбыть к Узбеку. А на ум пришло, что Александр за его спиной хочет "плести сети" с татарами против него.
Кочева заметил, что с хозяином случилось что-то неладное после встречи с игуменом. Весь разговор был при нём, и ничего предосудительного тот Ивану не сказал. Или он пропустил что-то важное мимо ушей? Напрасно он всю дорогу думал об этом. Ответа не нашёл.
Возвращались они в Московию, когда стемнело и люди готовились ко сну. Однако не везде. Проезжая старую Кузнецкую слободу, слышались мерные удары кузнецов. В нос ударил запах гари и калёного железа. Жители, оказавшиеся на улице, при виде князя низко кланялись, пряча удивление.
Князь въехал в кремль. Двор был пустынен. Никто не ждал его возвращения. Оставив коня у крыльца, князь сразу пошёл к себе. Зайдя в молельную комнату, на коленях совершил молитву. В опочивальне, не раздеваясь, упал на постель.
Но его приход не остался незамеченным. Служанка княгини, девка с поросячьими глазами, вошла в её опочивальню и сообщила о возвращении князя. Та сидела за столом и в зеркало рассматривала лицо.
- Ступай к себе, - сказала она.
Когда служанка исчезла, Елена поднялась и вышла из опочивальни. Крадучись, подошла к двери князя. Приоткрыв её, она увидела, что он, одетый, спал, повернув голову к стене. Она вернулась к себе и... задумалась. Иван всё больше и больше её сторонился. "Вот и сейчас где-то несколько дней пропадал. Вернувшись, ничего мне не сказав, завалился спать. Нет! Чует моё сердце: у него кто-то появился. Но кто? Неужели была встреча с этой Анастасией? Ведь после их поездки он так сильно изменился. Но неужели Александр отпустил жену? Или она что-то придумала, чтобы встретиться? Когда же они успели договориться? Может быть, был посыльный". Она вызвала к себе дворецкого. Осип Уваров явился тотчас.
Властным движением руки она усадила его рядом с собой.
- Скажи, Осип, - она не сводила с него глаз, - что за посланец был у нас из Твери?
- Посланец? - Уваров даже привстал от удивления.
- Да, посланец, - повторила она.
Дворский медленно покачал головой:
- Нет, матушка княгиня, я бы знал. Но... никого не было.
По его ясным, без тени сомнения, глазам она поняла, что Осип говорил правду. "Тогда кто же?" - подумала она и вздохнула.
- Ладно, иди, - приказала княгиня и задумалась.
Она вновь подошла к княжеской опочивальне. Князь спал.
Проснулся он только к вечеру. Почувствовав сильный голод, сбросил сапоги, удивившись, что никто его не раздел, надел мягкие чувяки, обмыв лицо, пошёл в едальню. Там его ждала княгиня. По её взгляду он понял, что она начнёт его пытать. Дав ему насытиться, Елена спросила:
- Где же ты пропадал, Иван Данилович? - и пристально посмотрела на него.
Князь, услышав её слова, не донеся ложку до рта, бросил её в миску.
- Ты знаешь, что у нас болен митрополит.
- Он стал довольно часто болеть, - заметила она.
Князь посмотрел на неё, потеребил козлиную бородку, потом сказал:
- Можайск задержал выплату дани, был там, а оттуда заехал к Амвросию в Саввино-Сторожевский монастырь, сказал, что болеет митрополит, и просил, чтобы он помолился за него и посетил Петра.
Последнее слово вдруг успокоило её. "Если тот приедет, значит, всё правда", - подумала она.
Княгиня почувствовала, что с сердца точно камень снят.
- Не хочешь ли бражки аль медовухи? - серебряным голоском спросила она.
- Да нет.
Сказав, Иван Данилович поднялся и, не глядя на жену, вышел. По шагам она поняла, что он пошёл к себе.
Кочеве разлёживаться не пришлось. Ещё не светало, а на дворе послышалось лошадиное ржание. Небольшой отряд воинов ждал боярина. Он вышел на крыльцо в полном вооружении. По одному этому виду было понятно, что поездка предстоит не из лёгких. Всем воинам приказано было идти одвуконь.
Боярин кивнул головой, спускаясь по ступенькам. Обошёл отряд. У некоторых пробовал подпруги, у других проверил подковы. Придраться было не к чему. Отрок, паренёк лет пятнадцати - шестнадцати, помог ему попасть ногой в стремя. Ещё раз, оглядев людей, сказал: "С Богом!" и тронул коня.
Во главе сотни воинов вместе с Миняем поскакал на Переяславль-Залесский, а оттуда на Ростов. Город ещё спал, когда отряд въехал на одну из его улиц. Они с Миняем здесь бывали, поэтому сразу поехали к княжеским хоромам.
Громкий стук в ворота поднял князя с постели. Он было рассвирепел, что его посмели будить, но когда служка шепнул ему, что прибыли московские гости, сразу умолк и бросился к окну. И ужаснулся. Двор полон был дружинников. Кто-то барабанил и во входную дверь. До его ушей донёсся крик:
- Откройте боярину Кочеве.
Князь понял, зачем приехали эти гости, и приказал кликать к нему казначея.
Он принял их в светлице, накинув на исподнее попавшее под руку корзно.
- Князь, должок за тобой, - проговорил Кочева, подходя к столу и усаживаясь поудобнее. - Миняй, назови цифру!
Миняй суетливо достал из сумы бумагу, назвал цифру.
- Сто сорок один рупь и пять грошей.
Князь побледнел и посмотрел на подошедшего казначея. Тот достал бумаги, что-то долго смотрел в них. Потом глянул на князя.
- Ну сколь? - нетерпеливо спросил князь.
- По нашему счёту сто тридцать семь рублёв и шесть грошев.
Князь посмотрел на Кочеву, тот на Миняя. Миняй дёрнул носом. Его сухие, узкие губы задрожали и разошлись в улыбке, обнажая крепкие, выдвинутые вперёд зубы. Потом сказал:
- Боярин, ты хоть раз встречал, чтобы должник сказал правильно? И все почему-то ошибаются в свою пользу.
Кочева посмотрел на князя и так улыбнулся, что князь приподнялся и сказал:
- Мы всё проверим.
- Проверяйте, - боярин поднялся, - а мы пока поедем к твоему Аверкию.
На стук в ворота аверкинских хором никто не отвечал.
- Ломай, - приказал боярин.
Дружинники где-то быстро сыскали бревно. И после нескольких крепких ударов, которые привлекли народ, ворота затрещали и рухнули. Аверкий был в опочивальне и прикинулся спящим. Это взбесило боярина.
- А ну волоките его во двор! - приказал боярин.
Его держали двое здоровых дружинников, когда к нему подошёл боярин. Аверкий стоял, опустив голову. Кочева поднял её за подбородок.
- Будешь платить? - грозно спросил он.
Тот только ухмыльнулся. Кочева оглядел двор. За крыльцом, внутри двора, росла мощная, корявая берёза.
- Подвесьте-ка его! - приказал боярин, показывая кнутовищем на дерево. Аверкию тут же набросили петлю на шею и поволокли к дереву.
- Да не за шею, дурьи головы, - заорал боярин, - за ноги.
Боярин Аверкий не успел опомниться, как повис вниз головой. Он понял, что, если повисит ещё немного, ему уже ничего не надо будет.
- Заплачу, - закричал он.
Больше отказывающихся платить не нашлось. Ростов рассчитался полностью. К вечеру отряд двинулся в обратную дорогу.
Ростовское событие распространилось по княжествам со скоростью молнии. Выплаты пошли без задержек. Иван Данилович теперь подбирал подарки для ханш. Он знал хорошо их слабости, вкусы и умел угодить.
Считая, что Александр первым нарушил их договор, не известив дружественного князя о своих намерениях, он теперь будет добиваться... её, которая не выходила из его головы.