Они, несомненно, были прекрасной парой: он смугл, как Ганимед, она - белокура, словно Артемида Охотница. Так, всего лишь пройдя от дверей до трона, Елена совершенно покорила безмолвный зал. Ни один мужчина из собравшихся в нем больше не мог упрекнуть Париса в глупости.
В тот же момент, как царь распустил собрание, я очень медленно подошел к отцу, намеренно поднявшись на три ступени выше той, на которой стояли беглецы. Я стоял, возвышаясь над отцовским троном из золота и слоновой кости. Обычно я избегал демонстрировать свое превосходство, но Елена разбудила во мне злость; я хотел, чтобы она поняла, где место Париса, а где - мое.
- Мое дорогое дитя, это Гектор, мой наследник.
Она кивнула, серьезно и царственно.
- Я очень рада знакомству, Гектор. - Ее глаза кокетливо округлились. - Всемогущий Зевс, какой же ты великан!
Это было сказано, чтобы меня раззадорить, а не пробудить желание, - ее вкус явно склонялся к неженкам вроде Париса, а не огромным воинам вроде меня. Но второе у нее получилось не хуже первого. Я не был уверен, что смог бы перед ней устоять.
- Самый большой в Трое, моя госпожа, - холодно прозвучал мой ответ.
Она рассмеялась:
- Не сомневаюсь.
- Мой господин, - обратился я к отцу, - ты позволишь мне удалиться?
Он проквохтал:
- Ну разве мои сыновья не великолепны, царица Елена? Этот - гордость моего сердца - великий муж! Однажды он станет великим царем.
Задумчиво глядя на меня, она промолчала; но скрытый за ее ослепительными глазами ум наверняка задавался вопросом, возможно ли мой титул наследника передать Парису. Я не стал торопиться с ответом. Пройдет время, и она поймет: Парис никогда не желал взять на себя ни малейшей доли ответственности за что бы то ни было.
Я уже стоял в дверях, когда царь окликнул меня:
- Подожди! Постой! Гектор, пришли ко мне Калханта.
Странное приказание. Зачем царю понадобился этот омерзительный тип, если он не хотел позвать заодно Лаокоона с Феано? В нашем городе поклонялись многим богам, но его покровителем был Аполлон. Этот бог в Трое был особенно чтим, и потому его жрецы - Калхант, Лаокоон и Феано - были самыми могущественными священнослужителями города.
Я нашел Калханта степенно прогуливающимся в тени алтаря, посвященного Зевсу Геркею. Я не стал спрашивать, почему он был там; он был из тех людей, кому никто не осмеливался задавать вопросов. Оставаясь незамеченным, я смотрел на него, пытаясь понять его истинную сущность. На нем был длинный, струящийся черный хитон, расшитый серебряной нитью странными знаками и символами; болезненно-белая кожа его совершенно голого черепа матово сияла в лучах заходящего солнца. Когда-то, будучи мальчишкой, падким на шалости, глубоко под землей в дворцовом склепе я обнаружил гнездо белых змей. Однажды повстречавшись с этими лишенными зрения, бледными созданиями Коры, я больше никогда не спускался в склеп. Калхант вызывал во мне такие же чувства.
Говорили, что он избороздил вдоль и поперек всю ойкумену, от Гипербореи до реки Океан, добравшись до земель далеко к востоку от Вавилона и тех, которые лежат намного южнее Эфиопии. Из шумерского Ура он привез манеру одеваться, в Египте был свидетелем ритуалов, передаваемых многими поколениями славных жрецов с начала времен. Шептались, будто он умеет сохранять тело умершего так, что сто лет спустя оно будет выглядеть таким же свежим, как и в день погребения; будто бы он принимал участие в ужасных обрядах черного Сета; а еще - якобы он поцеловал фаллос Осириса, получив величайший дар предвидения. Мне он никогда не нравился.
Я вышел из-за колонн и прошел во внутренний двор. Он знал, кто идет, даже не взглянув на меня.
- Ты искал меня, царевич Гектор?
- Да, великий жрец. Царь ожидает тебя в тронном зале.
- Чтобы побеседовать с женой из Эллады. Я приду.
Я пошел впереди - по праву, - ибо слышал рассказы о жрецах, возомнивших, будто они главнее трона, и не хотел, чтобы подобная надежда зародилась в уме Калханта.
Пока Елена рассматривала его с тревогой и отвращением, он поцеловал отцу руку и стал ждать его воли.
- Калхант, мой сын Парис привез невесту. Я хочу, чтобы ты завтра же их поженил.
- Как прикажешь, мой господин.
Царь отпустил Париса с Еленой.
- Теперь ступай и покажи Елене ее новый дом, - сказал он моему глупцу-брату.
Они вышли из зала рука об руку. Я отвел взгляд в сторону. Калхант стоял молча, не шевелясь.
- Ты знаешь, кто она, жрец? - спросил отец.
- Да, мой господин. Елена. Женщина, привезенная из Эллады. Я ее ждал.
Он ее ждал? Или его шпионы снова доказали свою старательность?
- Калхант, у меня есть для тебя поручение.
- Да, мой господин.
- Мне нужен совет пифии в Дельфах. Отправляйся туда после свадебной церемонии и выясни, что значит для нас Елена.
- Да, мой господин. Мне выполнить волю пифии?
- Конечно. Ее устами говорит Аполлон.
О чем именно шла речь? Кто кому морочил голову? Обратно в Элладу, чтобы получить ответ. Такое впечатление, будто за ответами всегда возвращались в Элладу. Так какому Аполлону служил Дельфийский оракул: троянскому или ахейскому? А может быть, это были совсем разные боги?
Жрец ушел, и я наконец остался наедине с отцом.
- Ты пожалеешь о том, что сделал, мой господин.
- Нет, Гектор, я поступил так, как следовало. - Он протянул ко мне руку. - Неужели ты не видишь, ведь я не мог отправить ее назад. Вред уже причинен, Гектор. Он был причинен в тот самый момент, когда она покинула свой дворец в Амиклах.
- Тогда не отправляй ее целиком, отец. Только ее голову.
- Слишком поздно, - ответил он. - Слишком поздно. Слишком поздно…
Глава восьмая,
рассказанная Агамемноном
Моя жена стояла у высокого окна, купаясь в солнечном свете. Он плясал у нее в волосах яркими вспышками кованой меди, такими же жгучими и сверкающими, какой была она сама. Она не обладала красотой Елены, нет, но ее прелести были для меня притягательнее, пробуждая влечение более сильное. Клитемнестра была живым источником силы, а не простым украшением.
Вид из окна не терял для нее привлекательности, может быть, потому, что Микены были расположены очень высоко. Они находились выше всех других крепостей. Внизу виднелась Львиная гора и долина Аргоса, где зеленели хлеба, и наверху был чудесный вид на горные кряжи, на вершинах которых оливковые рощи сменялись густой сосновой порослью.
Снаружи поднялась суматоха; я слышал голоса стражи, убеждавшей кого-то, что царь и царица не желают, чтобы их беспокоили. Нахмурившись, я встал, но не успел сделать и шагу, как дверь распахнулась и в комнату, спотыкаясь, ввалился Менелай. Он направился прямо ко мне, упал на колени, уткнулся головой мне в живот и зарыдал. Я перевел взгляд на Клитемнестру, которая изумленно смотрела на него.
- Что случилось?
Я поднял его с колен и усадил на стул.
Но он продолжал рыдать. Волосы его были спутанными и грязными, одежда в беспорядке, на лице - трехдневная щетина. Клитемнестра протянула ему полный кубок неразбавленного вина. Осушив его, он немного успокоился и прекратил всхлипывать.
- Менелай, что случилось?
- Елены больше нет!
Клитемнестра отпрянула от окна.
- Умерла?
- Нет, ушла! Ушла! Она ушла, Агамемнон! Оставила меня!
Он выпрямился и попытался взять себя в руки.
- Менелай, рассказывай по порядку.
- Три дня назад я вернулся с Крита. Ее нигде не было… Она сбежала, брат, сбежала в Трою с Парисом.
Мы уставились на него, открыв рты от изумления.
- Сбежала в Трою с Парисом, - повторил я, когда ко мне вернулся дар речи.
- Да, да! Опустошила сокровищницу и сбежала!
- Не верю.
- О, а я верю! Глупая, похотливая ведьма! - прошипела Клитемнестра. - Чего еще было нам ожидать после того, как она сбежала с Тесеем? Шлюха! Блудница! Безнравственная стерва!
- Придержи язык, жена!
Она оскалила на меня зубы, но повиновалась.
- Когда это случилось, Менелай? Конечно же, не пять лун назад!
- Почти шесть - на следующий день после того, как я отбыл на Крит.
- Это невозможно! Признаюсь, я не заезжал в Амиклы в твое отсутствие, но у меня там есть верные друзья - мне бы сразу же сообщили!
- Она навела на них порчу. Отправилась к оракулу великой матери Кибелы и заставила его сказать, будто я отнял у нее право на лакедемонский трон. Потом заставила мать Кибелу наложить на придворных проклятие. Никто не осмелился ничего сказать.
Я подавил гнев.
- Так значит, Лакедемон по-прежнему во власти матери Кибелы и старых богов, а? Скоро я это исправлю! Сбежала больше пяти лун назад… - Я пожал плечами. - Ну, теперь мы ее уже не вернем.
- Не вернем? - Менелай вскочил и посмотрел мне в глаза - Не вернем? Агамемнон, ты - верховный царь! Ты должен ее вернуть!
- Она забрала детей? - спросила Клитемнестра.
- Нет, - ответил он, - только сокровища.
- И это показывает, что она ценит выше, - прошипела моя супруга. - Забудь ее! Тебе будет без нее лучше, Менелай.
Он опустился на колени и снова зарыдал:
- Я хочу вернуть ее! Я хочу вернуть ее, Агамемнон! Дай мне армию! Дай мне армию и позволь отплыть к Трое!
- Встань, брат. Возьми себя в руки.
- Дай мне армию! - процедил он сквозь зубы.
Я вздохнул.