Все эти данные, хотя они и относятся к категории свидетельств людей, безусловно живших в Челябинской области, не несут на себе отпечатков действительного знания о том, что именно произошло. Характерно расхождение в датах – люди рассказывали по памяти, поэтому несовпадения были неизбежны. Наиболее убедительно звучит утверждение о том, что это был взрыв хранилища отходов. Для меня важнее был сам факт, что в ЦРУ имеются какие-то документы о катастрофе в Кыштыме. Четыре документа, упомянутые в письме ЦРУ, находились в распоряжении Комиссии по атомной энергии (в 1974 г. она была расформирована, а ее функции переданы Управлению энергетических исследований и разработок и Комиссии по ядерному регулированию), и ЦРУ устанавливало лишь степень их секретности. Те два, что не были рассекречены (апрель 1962 г. и апрель 1963 г.), возможно, содержали сведения более компетентного источника и именно поэтому могли раскрыть его статус. То, что было рассекречено, по сути, мог бы рассказать любой житель Челябинской или Свердловской области.
Я полагал, что после публикации статьи в The New Scientist от 30 июня 1977 г. с рядом деталей по радиоэкологии загрязненной стронцием-90 и цезием-137 зоны Челябинской области я тоже мог бы воспользоваться Актом о свободе информации и запросить из ЦРУ имеющиеся у него данные о конкретном событии в определенном месте. На мое письмо в ЦРУ я достаточно быстро получил положительный ответ (см. документ № 10).
В конце ноября я был участником 30-й конференции Американского геронтологического общества, которая состоялась в Сан-Франциско. Возвращаясь из Сан-Франциско в Лондон, я остановился на несколько дней в Нью-Йорке и, просматривая в субботу 26 ноября газеты, обнаружил в The New York Times на 9-й странице сообщение о том, что ЦРУ рассекретило ряд документов о кыштымской катастрофе (см. документ № 11).
В The Washington Post сообщение об этом событии оказалось более подробным и начиналось на первой полосе номера. Как выяснилось, эта газета так же, как и упомянутый в статье The New York Times Ральф Надер, настаивала на рассекречивании этих документов и поэтому редакция получила копии документов ЦРУ, а не просто "сообщение из Вашингтона". Однако и в The Washington Post опять повторялась странная версия о двух взрывах, а не одном, причем второй был просто испытанием атомного оружия, произведенным над ранее загрязненной зоной Кыштыма (см. документ № 12).
В других американских газетах сообщалось примерно то же самое. Для меня было очевидно, что версия испытания ядерного оружия над районом Кыштыма абсолютно исключена. Эта зона была уже серьезно загрязнена, поэтому строить там искусственный городок для испытаний действия излучения на коз и овец было бы нелепо. Район между Свердловском и Челябинском является индустриальным и не мог быть выбран для намеренного испытания атомной или ядерной бомбы. Что-то в тех рассекреченных четырнадцати документах было неверно понято – газеты очень часто торопятся выдать сенсацию, не теряя времени на консультации с экспертами.
Вернувшись в Лондон, я обнаружил, что сотрудник ЦРУ Вильсон, обещавший прислать мне новые документы, которые будут рассекречены, сдержал свое слово. Среди накопившейся почты оказалось и письмо из ЦРУ с комплектом тех же документов, которые были направлены и в The Washington Post, и Ральфу Надеру. Мне эти же документы были посланы несколько раньше – письмо датировано 14 ноября 1977 г.
Среди четырнадцати документов, полученных мною, первые три, представленные в мое распоряжение "без сокращений", не представляли никакого интереса. Это был, во-первых, разделенный на две части полный текст моей собственной статьи в New Scientist от 4 ноября 1976 г., переданный по радио в США из Англии и попавший в папку ЦРУ из Foreign Broadcast Information Service.
Третий документ был ксерокопией статьи из The Christian Science Monitor от 12 января 1977 г., которая пыталась объединить мою раннюю публикацию с показаниями Льва Тумермана. Остальные одиннадцать документов были хорошо "санированы". Документы № 4 и 5 уже были известны по прежней "выдаче" – от 4 марта 1959 г. и от 16 февраля 1961 г. Документ № 6 оказался просто короткой памяткой ЦРУ от 27 декабря 1976 г. об обсуждении сведений Л. Тумермана. Документ № 7 от 21 мая 1958 г. уже процитировала The New York Times – это были аналитические выводы о разговорах сотрудников советского павильона Всемирной выставки в Брюсселе в 1958 г., где экспонировались макеты первой атомной электростанции и другие объекты атомной энергии, и, по-видимому, разговоры сотрудников, дававших объяснения на стендах, внимательно слушались и записывались. В газете не сообщалось только то, что, по слухам, авария произошла в Челябинской области.
Новым был документ от 5 августа 1959 г. (в списке № 8), но из него, и без того небольшого (одна страница), были рассекречены только две первые фразы.
Документ № 9 от 5 декабря 1961 г. и документ № 10 от 21 декабря 1961 г. связаны между собой, ибо последний помечен как "дополнение" к документу 3. 202. 034 от 5 декабря 1961 г. В этих двух документах рассказывается история таинственного взрыва в Челябинской области вблизи г. Еманжелинска, вызвавшего много жертв. Это как раз именно те показания о переполненных больницах и "ужасном зрелище", которые были приведены в The New York Times.
Судя по текстам, которые я здесь привожу, сведения исходят от второго лица – человека, разговаривавшего с какой-то женщиной. Речь идет о якобы "взрыве", который эта женщина сама не видела. В одном случае "взрыв" описывается как произошедший в мае 1960 г., в другом – в мае 1961 г. Деревья на листьях (упоминается тополь) покрылись красной пылью и вскоре засохли и опали. Та женщина сказала, что взрыв был примерно в 50–60 км от Челябинска, но в каком направлении, она не знала. Из параграфа 7 видно, что и сама эта женщина знала о "взрыве" по рассказу другого человека, имя которого в отчете ЦРУ удалено.
Больница, куда отправили пострадавших от взрыва, находилась в самом Челябинске, рассказ об этой больнице ведется женщиной уже от первого лица – она эту больницу посещала вместе с кем-то (здесь купюра), кто и рассказал ей о взрыве.
В этих двух документах местом взрыва считается Еманжелинск – небольшой город к юго-востоку от Челябинска, а не к северо-западу, как следовало бы, если бы речь шла о Кыштыме. Поэтому либо это была еще одна авария, либо женщина просто не знала ни места, ни даты взрыва. Тополь вообще не типичен для Челябинской области. Человек, который передавал эту информацию в ЦРУ (где она зафиксирована 5 декабря 1961 г.), заинтересовался рассказом, но поскольку он не показался ему достоверным, то позднее он нашел того самого знакомого женщины, который рассказал ей о взрыве. Этот новый источник (документ № 10) четко отвечает на поставленные ему вопросы. Из его ответов по повторам фактов видно, что женщина практически все рассказала с его слов, за исключением того, что касается больницы, в которой женщина провела около трех месяцев (примерно с мая по июль 1960 г.). Адрес этой больницы "источник" дает как "Челябинск, улица Зеленого магазина" (очень странное название для улицы!) в южной части города.
Из всех этих свидетельств очевидно, что город Еманжелинск назван случайно, ни первый, ни второй "источники" не знали реального места или даже приблизительного его расположения, кроме того, что это была "запретная зона". Не слишком уверены они и в реальной дате взрыва. Единственное, о чем они говорят с уверенностью, – это то, что в больнице находились пострадавшие от взрыва, так как женщина была в другом отделении этого же госпиталя, а мужчина посещал ее там.
Под № 11 ЦРУ предоставило прессе документ № ООК 323/205 87–76. Он состоит из двух страниц, но первая полностью "санирована", за исключением заглавия. Документ исходит от Иностранного отдела ЦРУ и Директората операциями. Он поступил в ЦРУ только 20 сентября 1976 г., то есть за полтора месяца до моей первой публикации в New Scientist. Можно было бы подумать, что кто-то из редакции передал в ЦРУ первоначальный текст моей статьи, но этот вариант исключается. Во-первых, я написал статью в конце сентября и передал ее в редакцию в начале октября 1976 г. Во-вторых, как следует из единственного параграфа (№ 3), рассекреченного для прессы (всего в документе пять параграфов), "источник" информации отчетливо говорит о Кыштыме и адресе "объекта" – "Челябинск-40" – этот адрес уже встречался в документах, рассекреченных ранее. Я же в своей первой статье не давал никаких четких адресов, кроме указания на то, что авария произошла недалеко от г. Благовещенска. Благовещенск расположен примерно в 150 км юго-западнее Кыштыма. Этот город запомнился мне по одному из рассказов В. М. Клечковского, название "Кыштым" он никогда не упоминал. Такое географическое искажение также нормально: люди из "того" мира – из кругов, где обсуждают государственные тайны, в беседах с людьми из "этого" мира, то есть с "незасекреченными", обязаны использовать географические искажения в разговорах о тех или иных событиях или объектах. Но большой ошибки в моей статье не было, так как по масштабам Сибири и Урала 150 км – это действительно недалеко. Документ под № 13, который все газеты процитировали как наиболее важный, представляет собой дословное изложение письма профессора Льва Тумермана в газету The Jerusalem Post и его последующих дополнений для других газет, радио и телевидения. Кто-то уже в ЦРУ собирал этот материал по обычным печатным источникам (полные словесные совпадения), а затем подготовил сводный документ, датированный 25 марта 1977 г.