С выжидающим взглядом Рейчэл повернулась к Джэксону, но он пожал плечами, усмехнувшись.
- Мистер Овертон, - заявил он, - в таком случае я назначаю вас специальным советником города Нашвилла, отстаивающим интересы запущенного здания суда.
Серебряные очки Джона скользнули вверх, затем вниз по переносице, словно он колебался в выборе решения. Через минуту он торжественно шагнул в главный проход между неровно стоявшими скамьями.
- Ваша честь, согласно правилам справедливости, - говорил он медленно, четко произнося каждое слово, - любой истец должен приходить в суд в чистой рубашке. Дабы избежать оскорбления его величества закона, судейских горностаев и чьей-либо непорочности, я призываю, будь то истец или адвокат, а тем более члены этого почтенного суда, придерживаться чистых помыслов и приходить в свежем исподнем в этот свинарник.
Рейчэл смутилась, ведь она использовала образное выражение для личного, а не гласного потребления. Судья Макнейри осмотрел судебный зал слева направо, затем произнес, растягивая слова:
- Советник прав. Дэвид Хэй здесь? Мистер Хэй, отныне я приказываю вам отремонтировать судебное помещение, исправить двери, закрепить три ставня на окнах, починить скамьи. Каждый день, когда проходит заседание суда, вы должны проверить, что помещение выметено, полы помыты и пыль стерта; вознаграждение будет выдаваться после завершения сессии суда.
Она заметила, что Джэксон и Джон выразительно подмигнули друг другу. Она и ее мать сели рядом с Сэмюэлем, подавившим усмешку. В этот момент в судейскую ворвался разъяренный Хью Макгари:
- Эндрю, ты мне не нужен в деле против Каспера Мэнскера. Я намерен убить его прямо здесь, в здании суда, и завладеть тем рабом. Мы подписали соглашение, потом он ушел и умышленно потерял документ о продаже.
Джэксон встал, положил свои длинные пальцы на плечо Макгари и сказал успокаивающим тоном:
- Ну, Хью, я думаю, что все это можно уладить мирно. Каспер Мэнскер - один из старейших здешних поселенцев, и все знают, что его слово дороже бушеля соли.
Голос за спиной Рейчэл произнес:
- Кто-то спрашивает меня?
- Да, Хью Макгари и я искали вас, мистер Мэнскер, - скороговоркой ответил Джэксон. - Мой клиент и я полагаем, что следовало бы найти дружественный компромисс. Пойдемте погреемся на солнышке на южной веранде, джентльмены, там мы сможем уладить дело без суда.
Рейчэл увидела, что Джэксон взял под руки старину Мэнскера и Макгари и вывел их не столько с помощью физической силы, сколько усилием воли из зала суда.
- Он вовсе не такой, как о нем говорят, - заметила миссис Донельсон. - Он очень вежлив.
- Что вам рассказывали о нем, мама? - спросила Рейчэл.
- Ну, рассказывали о хулигане в округе Самнер, который умышленно наступил ему на ногу на площади поселка, а затем вернулся и наступил второй раз, чтобы тем самым показать мистеру Джэксону, что он действовал преднамеренно.
- И что же сделал наш миролюбивый мистер Джэксон?
- Ну, он выдернул кол из ограды и огрел того парня.
Они услышали громкий стук копыт и крики целой банды. Повернув голову, Рейчэл увидела группу мужчин в грязных кожаных куртках, вооруженных ружьями, нечесаных, с мрачными лицами. Она наблюдала, как они спрыгнули с лошадей, а некоторые старались затеять ссору с мужчинами, стоявшими на террасе.
Сэмюэл спросил, нельзя ли что-либо предпринять. Она не заметила, как Эндрю Джэксон вернулся в помещение суда.
- Если несколько минут назад я как официальное судебное лицо, - ответил медленно Эндрю, - шутил по поводу назначения Джона специальным советником по уборке помещения, то, догадываюсь, я все еще являюсь окружным прокурором, когда в поле зрения появляется Спилл Симберлин, обвиненный в грабеже, нарушении спокойствия, в нападениях и неуважении суда.
Из стопки бумаг, которые он держал в левой руке, Эндрю извлек судебное решение и зачитал громким голосом:
- Первое дело, которое рассмотрит суд, - штат против Спилла Симберлина.
Рейчэл встала, чтобы посмотреть через открытую дверь на стоявшую за ней толпу. Спилл Симберлин поднял свое ружье, которое он держал под мышкой, подошел вплотную к Джэксону, почти касаясь носом лица молодого человека:
- На всей границе нет такого окаянного суда, который осмелился бы судить меня.
- Так не говорят о собственных судах, Спилл, - ответил Джэксон. - Право существует, чтобы защищать и наказывать тебя. Если ты поступил неправильно, тогда, несмотря ни на что, ты будешь наказан.
- И кто собирается меня наказать, ты, тощий сопляк?
Наступила пауза, во время которой Рейчэл видела, как напрягаются мускулы на лице Джэксона. Он повернулся, отошел к своим седельным сумкам, вытащил из них два пистолета и покрутил их в своих ладонях. Он приблизился к Спиллу Симберлину, целясь пистолетом в его голову. Рейчэл похолодела. Симберлину стоило лишь немного поднять ружье. Когда Эндрю подошел на расстояние менее метра к Симберлину, он сказал, чтобы было слышно на всей главной улице Нашвилла:
- Предстань перед судом, и пусть его честь вынесет приговор, иначе я размозжу твои жалкие мозги.
Наступила тягостная тишина. Если Симберлин был готов действовать, то следовало бы ожидать выстрела. Но его плечи опустились. Послышался гул оживленных голосов. Рейчэл повернулась к своей матери:
- Мистер Джэксон действительно застрелил бы его?
- Мистер Симберлин, видимо, думал так, - ответила миссис Донельсон с улыбкой.
Судья Макнейри постучал молотком.
- Между прочим, мама, - спросила Рейчэл, - ты все еще считаешь твоего нового постояльца мирным человеком?
После объявленного перерыва они покинули помещение суда. Джэксон и Рейчэл шагали нога в ногу.
- Вы не испугались? - поинтересовалась она. - Симберлин мог убить вас.
- О, я блефовал, - самодовольно ответил он. - Кроме того, я люблю сталкиваться с опасностью.
/8/
Вечером за ужином, когда гроза порывами обрушивалась на крышу дома, они долго сидели за столом. Отблеск горевших в камине сосновых дров и хвороста играл бликами на их лицах. Миссис Донельсон спросила:
- У вас нет собственной семьи на Западе, мистер Джэксон?
- Нет, миссис Донельсон, я сирота. С четырнадцати лет. Мой отец умер за несколько дней до моего рождения, надорвавшись поднимая бревно в нашем местечке Уоксхауз. У меня было два брата; старший, Хью, погиб в сражении у Стоно-Ферри. Моя мать отыскала моего младшего брата, Роберта, и меня в британской военной тюрьме в Кэмпдене, но раненый Роберт умер через два дня от заражения и оспы.
Он вдруг смолк, его длинное выразительное лицо потеряло свою бледность, покраснело, и на лбу четко проступил шрам, похожий по очертанию на восточную саблю.
- Когда я излечился от оспы и моя мать узнала, что два моих двоюродных брата, Джозеф и Уильям Крауфорд, захвачены британцами и больные лежат в тюремном корабле около Чарлстона, она собрала все имевшиеся у нее лекарства и отправилась в путь с двумя женщинами. Не знаю, как долго находилась она в этой темнице, пытаясь вылечить парней, но сама подхватила на корабле лихорадку и не смогла уехать дальше чем на пару миль от Чарлстона. Я даже не знаю, где она похоронена. Она лежит в безымянной могиле где-то на равнине. Я неоднократно искал, но никто, видимо, не знает.
Его голос утих, огромная голова склонилась, тяжелые веки закрылись. Рейчэл никогда раньше не слышала, чтобы он говорил таким образом. Впервые она почувствовала нежность в мужчине и его неодолимую тягу к любви. Когда он поднял голову и взглянул на нее, в его глазах блестели слезы.
- Именно поэтому, миссис Донельсон, я думаю, что самое великое, что может иметь мужчина, - это семья, и, чем она больше, тем лучше.
- Хотела бы, чтобы у меня была еще одна дочь для вас.
- Поскольку у Донельсонов нет больше свободных девушек, - сказала Рейчэл, - когда мой муж и я поселимся в нашем новом доме, то обследуем всю округу и устроим серию восхитительных приемов. Если, конечно, вас не ждут девушки в Джонсборо или в Солсбери.
Он посмотрел на нее с другой стороны камина и ответил задиристым тоном:
- О, разумеется, мадам, дюжины их, целый список присяжных.
- Назовите их имена.
- Имена? О да. - Он провел своими тонкими пальцами по волосам, вытянув несколько рыжеватых прядей на лоб. - Посмотрим, там, в Уоксхаузе, была… была, ну, конечно, Сюзан Смарт, которая говорила мне, что у меня приятные глаза и что я хожу, наклоняясь вперед. Затем в Солсбери была Нэнси Джаррет. Приятная девушка Нэнси. Скакала на лошадях, словно мартовский ветер. Но ее мать не одобрила выбор, заявив, что я слишком много пью и играю в азартные игры.
- И такое с вами было?
- Ох, видимо, было. В годы учебы я был диким парнем. Но что можно делать, если таверны были единственным местом, где мог жить человек? Когда мне было шестнадцать лет, мой дед оставил мне в наследство триста фунтов стерлингов, я отправился в Чарлстон и проиграл эти деньги на скачках так быстро, что у меня до сих пор голова идет кругом. Но с тех пор как я примкнул к семейству Донельсон, я стал серьезным, ответственным гражданином. Я больше не играю и не стану играть… пока не создам на границе самую лучшую конюшню скаковых лошадей.
Но настоящее представление о характере Джэксона семья Донельсон получила от Джона Овертона. Джон спокойно заметил:
- Он выше всех, кого я когда-либо знал. Вы, конечно, заметили шрам на его голове?
Все кивнули головой в знак согласия.