Свернув через квартал на широкий Липовый мост, юноша оказался в той части города, которая была ему очень хорошо знакома - в бедных Медных кварталах. Они так назывались потому, что их жители почти никогда не видели серебра и золота - медные монеты были их постоянными спутниками, даже пределом их мечтаний.
Почти каждый свободный от боев и тренировок у папаши Влоба день Пек проделывал этот путь. И все бегом - по-другому он, казалось, не мог передвигаться. Конечной точкой путешествия юноши был небольшой старенький домик в глубине такого же старого, заброшенного сада, в конце Тихой улицы.
Открыв покосившуюся калитку и пробежав по тропке к крыльцу, Пек опустил свои ноши на ступени, осторожно постучал в низкую, дощатую дверь.
- Иду-иду, мальчик мой, - сразу же отозвались из домика - там, судя по всему, юношу ждали.
Послышались шаркающие шаги старого человека, и Пеку открыли. На пороге стоял, укутанный в клетчатое одеяло, мастер Герман.
- Вот и я! - звонко объявил, обнимая старика, юноша. - Я и ваш завтрак! - и, схватив сумки, корзину и бутылки, запрыгнул в дом.
Герман, улыбаясь, закрыл дверь на крючок и последовал в кухню, за резвым Пеком. Тот уже хозяйничал у небольшого стола. Первым делом достал из корзины и освободил от полотенца горшок, открыл его, и по дому тут же расползлись приятные запахи гречневой каши с курятиной. Затем Пек расставил глиняные тарелки и кружки, нарезал хлеба, покрошил в деревянную миску помидоров и салата, все перемешал, посолил, заправил растительным маслом. Последним делом было выдвинуть на центр стола блюдо с фруктами.
- Готово, мастер, прошу за стол - будем завтракать, - улыбаясь, объявил Пек. - А вино - потом, после занятий, чтоб расслабиться.
- Спасибо, мой лорд, - отозвался Герман.
- Мастер, вы опять? - укоризненно заметил юноша. - Забудьте про Мелина - помните о Пеке. Он того стоит.
Герман то ли виновато, то ли несогласно покачал головой в ответ.
Они опустились на табуреты, вооружились ложками и принялись за кашу и салат…
Глава седьмая
Пек встретил Германа года полтора назад, в маленьком илидольском трактире 'Хмелёк', где беднякам за медную монету давали кружку кислого пива и вяленую рыбу-мелочь.
Дело было так:
В пятничный вечер Пек, Ларик и другие парни из 'Тумачино' запланировали отметить одну из своих побед на арене. Они с хохотом и задорными песнями ввалились на двор 'Хмелька' и уже собирались дружной компанией вписаться в дверь питейного заведения, как зорким глазам Пека попались знакомые сапоги на ногах какого-то пьяницы. Тот, скрючившись, сидел на земле у корыта, из которого поили лошадей и, похоже, спал, завернувшись в грязный плащ.
- Братишки, начинайте без меня, я скоро, - так сказал Пек друзьям и пошел выяснять, верны ли его предположения.
- Привет, папаша, не боишься разутым проснуться? - с такими словами он тронул пьяницу за плечо и был немало изумлен, когда тот обернулся и оказался мастером Германом.
- Вот те нА - беленА, - протянул Пек.
- Ваша милость! Вы ли это?! - не менее изумленно возопил бывший наставник.
- Тише! - зашипел юноша, зажимая рот не в меру обрадованному мастеру. - Что ты тут делаешь?
- Пек! - крикнули парню из трактира. - Долго тебя ждать?
- Вот что, господин мой хороший, - зашептал Рифмач Герману, - будь здесь и молчи, умоляю! Вот тебе мой плащ, укутайся, как следует, а я скоро, скоро…
И похлопав по плечу раскрывшего в изумлении рот наставника, Пек занырнул в 'Хмелек'.
Минут через десять он выскочил, помог слегка протрезвевшему от неожиданной встречи Герману встать и поволок его за собой по улице.
Пройдя квартал-два, Пек нашел еще одну скромную пивнушку - таких много в Илидоле - и завернул со стариком туда. Устроившись за дальним столом и получив от хозяина по кружке пива, они наконец-то смогли поговорить.
- Милый Герман, ты бродяжничаешь по стране? - спросил юноша, с болью глядя в осунувшееся, изрытое морщинами лицо старого учителя. - Что с тобой сталось?
- Мой мальчик, мой мальчик, - заплакал вдруг старик, цепляясь за руки Пека. - Живой, здоровый, вырос, - и уткнулся в пальцы юноша лбом, а плечи его мелко задрожали от рыданий.
Пек судорожно сглотнул - у него самого слезы запросились наружу, но сдержался и пару раз тряхнул Германа, чтоб привести в чувство:
- Не время слезиться, надо взбодриться, - как можно веселее проговорил он. - Расскажи же мне все, Герман.
- Конечно, конечно, - закивал старик. - Все просто, очень просто. Вы пропали, и король хотел нас казнить. Всех: и меня, и Леоната, и доктора, и каждого в Кленовой усадьбе…
- Но он этого не сделал?! - сверкнув глазами, спросил Пек. - Он никого не тронул?!
- Нет, не сделал, - вновь кивнул Герман. - Нас королева спасла, королева Корнелия. Она умоляла короля помиловать нас. И он послушал. Нас просто выгнали со службы, всех, без жалования, без пенсии, с позором. Разбрелись мы, кто куда. Думаю, не я один в бродяги из королевских наставников перешел. Мы с Леонатом вместе ходили, но он очень скоро умер: у него ноги опухли, застудился он, закашлял, быстро упокоился… Бедный старый толстяк… А вас, и впрямь, сочли утонувшим. И знаете: король, видно было, сильно огорчился. Так-то гневался, как узнал, что мы вас пронянчили…
- Глупости, - буркнул Пек, глядя, как опадает пена в кружке с пивом. - С чего ему гневаться? С того только, что не так, как он хотел, вышло. Потом, небось, успокоился да порадовался.
- Вот это я уж не знаю. Только слышал: ездил он потом в Кленовую усадьбу, целый месяц там пробыл. Вот это я слышал… как же я рад, что вижу вас, лорд Мелин, - и старик снова ткнулся лбом в руки юноши.
- Я Пек! - зашипел тот в ответ. - Пек-Рифмач! Забудь о Мелине! Он утонул, в реке Вирке - ведь так?
- Точно так, мой лорд, точно так.
- Боже, ну про лорда тоже забудь! Что ж мне, каждое слово тебе подсказывать? Разве так ты пьян?
Старик испуганно замотал головой, а потом снова закивал. Потом, опасливо оглянувшись, спросил:
- Вы что же? Тот самый известный на весь Илидол молодой боец?
- Ну да.
- Экое вы себе занятие выбрали, нехорошее, - Герман неодобрительно нахмурился. - Рыцарские доблести на потеху простолюдни разбазариваете…
- Это уже мое дело, - сквозь зубы отвечал Пек, также сдвинув брови. - Мне жизнь потешника больше по нраву, чем заточение в Кленовой усадьбе или крестьянство, в которое вы с Леонатом меня сунуть хотели. Я сам свой выбор сделал - я им доволен!
- Ох, мальчик мой, да разве доброе это дело? Да разве всю жизнь вы им заниматься будете?
- Вся жизнь еще впереди, чего зря загадывать, - сказав это, только сейчас Пек позволил себе отхлебнуть пива из кружки. - Тебе есть, где жить? Деньги нужны? Есть хочешь?..
Так они и сошлись, второй раз за жизнь.
Теперь уже Пек заботился о старом наставнике. И заботился так, как не всякий сын стал бы опекать отца. Он устроил Германа жить в маленький домик на окраине Тихой улице. Хозяин жилища очень дешево сдал им такую свою недвижимость - совсем было надежду потерял, что найдутся охотники на старье. Пек быстро (он все делал быстро) обустроил домик для старика и постоянно навещал его.
Но и Герман не захотел оставаться в долгу.
- Мальчик мой, раз уж судьба нас столкнула, позвольте мне учить вас, как и прежде, - сказал он раз Пеку.
- Чему учить? - удивился тот.
- Тому же, чему и раньше - фехтованию, рукопашному бою, стрельбе из лука. Разве вы все эти годы совершенствовали свою технику?
И юноша согласно покивал. Он, в самом деле, про благородное оружие уже давно не вспоминал - все налегал на кулачное дело.
Упражнялись они на заднем дворике, под прикрытием старых, раскидистых, фруктовых деревьев. Герман для этих дел смастерил два деревянных меча, каждый в метр длиной, и два небольших, круглых щита, тоже деревянных. Еще он учил Пека драться копьем и дубинками.
Друг с другом они сражались редко. В основном, Герман показывал юноше приемы, а тот старался повторить их, как можно точнее и быстрее. И делал успехи.
Вот и сегодня. Старый мастер с удовольствием смотрел, как идеально по технике и скорости выполнил Пек одну из сложных фехтовальных комбинаций, сопряженных с прыжками и обманными ударами. Смотрел-смотрел и не выдержал - поделился впечатлениями:
- Чем больше я вижу, как вы управляетесь с мечом, тем больше кажется, что передо мной - ваш батюшка…
Пек тут же прервал занятие и посмотрел на наставника так, что Герман даже вздрогнул - волчьи огни полыхнули в серых, как сталь, глазах юноши. А брови - они так и столкнулись друг с другом, сделав переносье грозовым.
- Молчи! - как отрезал Пек. - Ты хочешь злить меня?!
- Почему злить? - Герман попытался возражать. - Ваш отец был и есть лучшим воином Лагаро. Нет ему равных…
- Я не собираюсь быть похожим на него! - продолжал рычать Пек.
Вот после такого заявления Герман вдруг улыбнулся, то ли печально, то ли насмешливо.
- Что же делать, мой мальчик, когда сама природа говорит за вас? Ваше лицо, мастер Пек. Оно - лицо короля, ваше тело - тело короля, ваши движения - движения короля. Я видел Лавра Свирепого молодым, почти вашим ровесником. Так, как вы похожи на него, бывают похожи лишь капли воды… и отец с сыном…
- Вот несчастье! - воскликнул юноша. - Я на него похож? Ну, и к чертям эту похожесть! Мало ли на свете схожих рыл! Ха! - и в ярости швырнул меч куда-то под забор, потом пнул ногой пустое деревянное ведро, что стояло у дерева, и оно в щепы разлетелось.
Герман улыбнулся еще шире:
- Даже ваш гнев - это гнев короля…