Вошедших встретил толстый, важный мажордом в роскошном наряде и дежурная прислуга. Других обитателей дворца не наблюдалось - по причине слишком раннего часа.
- Государь мой, - почтительно склонился перед Лавром толстяк.
- Доброе утро, Гурий, пусть приготовят ванну. Мне и вот этому молодцу, - король указал на Мелина, который, потрясенный размерами коридоров, рассматривал, задрав голову, насколько высоки здесь колонны, перевитые зеленым плющом, который по специально натянутым шнурам поднимался из больших каменных кадок к потолку.
Через пару минут юноша уже сидел на мягком диване, укрытом серебристыми волчьими шкурами, в королевских покоях и смотрел, как истопник разжигает огонь в красном гранитном камине, а пятеро слуг вкатывают в комнату огромную деревянную бадью, полную горячей воды. В ней плавало большое количество душистых розовых, белых и алых лепестков.
- Это - для тебя, - кивнул на бадью Лавр. - Раздевайся и отмокай. Думаю, будешь рад. Для меня готовят то же самое в опочивальне. Халат возьмешь мой. Судя по всему, он будет в пору. Как и вся та одежда, что тебе здесь понравится, - король с улыбкой распахнул перед сыном резные дверцы гардеробной. - Ростом и плечами ты весь в меня, - сказал эти слова весьма довольным тоном. - Так что пока не обзавелся собственными платьями, можешь пользоваться моими. Согласен?
- Думаю, нет шанса отказаться, - пожал плечами Мелин. - Мои обноски вряд ли годятся для столь блистательного жилища, - развел руками, демонстрируя старую потрепанную куртку, на которую еще доспехи одевал во время заварухи в Илидоле.
- Я рад, я счастлив! После ванны - сидим здесь и балагурим! - король с почти детским восторгом пожал сыну руку и чуть ли не вприпрыжку удалился в соседнюю комнату.
Мелин вздохнул, когда за отцом закрылась дверь, и вопросительно глянул на тех слуг, что не пошли с государем, а остались с ним:
- Чего ждем, господа?
- Мы поможем вашей милости разоблачиться и погрузиться в воду для омовения, - вежливо и красивыми словами ответствовал старший из них, низко кланяясь и подметая при этом пол серебряной бахромой, украшавшей рукава его куртки.
- Ха! - юноша не сдержал улыбки. - Разве я дитё малое? Это я и сам в состоянии проделать. Так что - идите, отдохните, что ли. Не шутка - такую бадью припереть.
Слуги поклонились и вышли.
'Ванна. Когда это я последний раз ванну брал? - подумал Мелин, глядя на бадью. - Что ж, начнем все с самого начала… Ванна - еще не самое страшное, что меня здесь ожидает…
В пару секунд он сбросил с себя грязную и потную одежду и, отогнав в сторону флотилию лепестков, опустился в воду.
Теплые капли душистой воды,
Прочь прогоните волны беды, - улыбнулся Мелин, расслабляясь.
Он ведь всегда любил тепло и уют. Запрокинув голову назад и погрузившись по шею, кронпринц отрешенно уставился в потолок, расписанный причудливыми узорами виноградных лоз. Еще пару минут такого отдыха, и глаза молодого человека сами собой закрылись - к уставшему и разморенному Мелину пришел сон…
Привиделась светлая березовая роща - любимое место прогулок влюбленных горожан и горожанок Илидола. Пек-Рифмач тоже иногда бродил там. Не потому, что был влюблен, а потому, что любил нарядные стволы берез.
Лето, тепло, много солнца и зелени. Он гуляет, расчесывая ногами спутанные космы длинной, не знакомой с косарями, травы. Только зачем на нем доспехи? Они слишком тяжелы, они помяты, покрыты грязью и кровью, словно он только-только из битвы. Он, наверно, очень странно выглядит - темный, страшный воин среди нежных, умиротворяющих красок рощи…
Опасность! Опасность!
Рука сразу привычно выхватывает верный клинок.
Опасность? Где?
А я готов! Повоюем!
Вот он враг - высокий, закованный в сияющие доспехи, вихрем несется на него, топча траву тяжелыми рыцарскими сапогами, срубая огромным, синим мечом молоденькие деревца, что встают у него на пути. Страшный, жестокий разрушитель…
- Лорд Гош? Опять? Мало тебе пробитой ноги? - рычит Мелин и резким хлестким ударом отбивает первую атаку синего клинка. - Хаааа! - его воинственный крик разносится странным долгим эхом.
Одно дело обороняться, другое - атаковать. И Мелин готов. Он рад атаке. Оборона - для зеленых бойцов.
Упредив еще один выпад противника, юноша ударил в ответ. Коготь Орла - так назывался прием. Сверху вниз, хлестко - в плечо. Если правильно рассчитать и приложить силу, никакой наплечник не выдержит.
И доспех не выдержал - треснул, принял в себя кусающее лезвие клинка, как яблоко принимает нож. Вместо сока - кровь, алая, горячая, тягучая - брызнула. Синий наплечник стал красным.
Враг упал на колени, а Мелин почувствовал, с каким злорадством расползаются его губы в жестокую ухмылку.
- Получи, гад! - выкрикнул он, вырвал меч из раны противника и замахнулся, ударяя по опущенному забралу.
Оно отлетело вмиг, сорвавшись с крепления, и вместо лица лорда Гая Гоша Мелин увидал лицо короля Лавра. Белое, бескровное, с огромными серыми глазами, в которых мерцали боль и отчаяние.
Юношу с головы до ног обдало жаром, словно пламя небесное на него обрушилось, и даже дыхания не стало, чтоб вскрикнуть…
- Пррроклятие! - выкрикнул Мелин, выныривая из воды: уснув, он съехал туда с головой.
Вытерев лицо ладонью, пришел в себя, отдышался, повторил уже спокойнее:
- Проклятие. Утонуть недолго…
Сердце в груди билось так, как никогда: колотилось, словно пробежал он всю землю кругом.
Мелин выбрался из бадьи, взял простыню, которую ему оставили на табурете, завернулся в нее, сел на диванчик у камина, протянул босые ноги к огню, и уютное тепло понемногу сгладило неприятные ощущения, рожденные сном.
Потом взгляд юноши кое-что поймал. Как же он сразу не заметил: на стене, меж двух узких и высоких окон, висела картина с маками. Та самая, что он нарисовал отцу семь лет назад в Кленовой усадьбе. Три распустившихся мака, пузатая полупрозрачная ваза из дорогого белого стекла, распахнутое окно с цветущим садом и солнечным днем на заднем плане. Как же старался тот мальчишка, что укладывал краски на холст. И как же потом хотелось разорвать эти маки. В клочки, чтоб и воспоминания не осталось…
- Бог мой. Я ведь любил его, но он не желал меня видеть, - прошептал Мелин, чувствуя, как что-то заворочалось, заболело в его груди. - А он? Он полюбил меня лишь тогда, когда я исчез из его жизни. А теперь, кажется, мы поменялись местами…
Глава шестая
- Ваша милость, извольте налево.
- Ваша милость, теперь - направо.
- Ваша милость, поднимите руки.
Мелин был в полной растерянности и не успевал делать то, что просили сновавшие вокруг него портные.
Они прибыли в его покои утром, представились мастером Заном и мастером Норвиком из знаменитого столичного салона одежды 'Петелька' и сказали, что явились по приказу короля, дабы начать работу над праздничным нарядом для 'его милости, его высочества, его светлости кронпринца Мелина Лагаронского'. При этом они так долго не решались заходить в переднюю, расшаркиваясь и кланяясь, что юноше пришлось даже топнуть ногой, нахмурить брови и рявкнуть: 'Да входите же!
Затем началась работа по снятию мерок. Для этого кронпринца упросили встать на небольшую лавку, и подмастерья принялись опутывать его всякими мерными лентами и приставлять линейки.
- Колет будет голубым! - говорил, перебирая образцы тканей, мастер Норвик - тонкий, изящный, девицеподобный молодой человек в наряде нежного салатового цвета, по-детски кудрявый и румяный. - И рукава тоже голубые, с белыми кружевами в швах!
- Помилуйте - только желтым, бледно-желтым! - спорил с ним толстенький, гладковыбритый мастер Зан - мужчина лет сорока в тяжелом бархатном кафтане. - И никаких кружев - только тесьма и бахрома!
- Голубым!
- Желтым!
- Го-лу-бым!
Мелин прикинул, как же он будет выглядеть в голубом с кружевами, и скривился. Потом представил себя в желтом с бахромой и даже сплюнул.
- Ну, дела! - прогремел, отгоняя шустрых подмастерьев и спрыгивая со скамьи. - А мое мнение вас не интересует?
- Ваша милость, слушаем, - мастера портняжного дела тут же прекратили спорить и поклонились юноше.
- Таак, - почесав затылок, Мелин ступил к тканям, провел пальцами по атласным, шелковым, льняным и шерстяным рулонам всевозможных цветов. - Колет будет таким, - и дернул за край переливчатый бархат серого цвета. - А штаны прошу сделать черными, - потом усмехнулся, вспомнив головной убор друга Ларика. - И берет хочу, серый…
- Берет немодно! - хором сообщили портные.
- Что ж модно? -
- Тюрбаны, украшенные золотыми цепочками, а еще восточные шапочки, вышитые бисером, - один из мастеров развернул перед кронпринцем альбом с рисунками всевозможных головных уборов. - Нынче в моде восточные наряды. Я еще посоветую вам на шаровары взглянуть. Их можно украсить бисером и золотыми шнурами. Это будет изумительно!
Мелин растерянно пролистал альбом. Выражение лица молодого лорда было кислым: не особо нравилось то, что видел. Попадались то бесформенные нахлобучки гигантских размеров, то какие-то шапки-недомерки, напоминавшие перевернутые цветочные горшки, щедро усыпанные блестками и жемчужинами.
- Ваша милость, насчет серого цвета вы правы, правы, - поклонился меж тем ему изящный мастер Норвик. - К вашим глазам - серый просто идеален. Разрешите порекомендовать к форме вашего лица тюрбан. Шапочка или что-то высокое не пойдёт…
- Форма лица? С ума сойти - какие тонкости, - подивился Мелин. - А что с моей формой?
- Форма прекрасна - слегка удлиненный овал…