- Это не шутка, юная дама, - подходя ближе, ответил Герман.
- Молчи! Пожалуйста! Я сам! - спохватился Пек и ухватил Нину за руку. - Я, я… Я Мелин. Лорд Мелин. Принц Мелин. Я - сын короля Лавра…
Нина нахмурилась еще больше и вырвала свою ладонь из пальцев Пека:
- Вот как? Интересно. Насколько помню, у нашего короля есть два сына - принцы Патрик и Дерек. А вот про принца Мелина я ничего не слыхала…
- Не слыхала. Потому что все думали, что я утонул, когда был маленьким. А я просто сбежал из дома, - тут юноша невольно усмехнулся: как-то странно получалось: 'наследный принц сбежал из дома'. - Давай присядем, и я тебе все расскажу. Я, в самом деле, очень хочу тебе все рассказать. Ты позволишь?
- Н-ну, да, - пожала плечами Нина, не зная, что и думать.
Она позволила усадить себя на мягкую скамеечку у окна, позволила держать себя за руку и рассказывать историю, больше похожую на какую-то неудачную сказку. Может, сам Пек был виноват: сейчас он говорил сбивчиво, иногда не мог подобрать нужных слов. Это было не похоже на него - всеми признанного балагура. Но юноша волновался: не желал он, чтоб отношение Нины к нему поменялось после того, как вскроется вся правда.
- Что ж ты молчишь? - спросил юноша, закончив рассказ.
- Молчу. Потому что сказать нечего, - вздохнула Нина и опять осторожно вытянула свои пальчики из руки Пека.
- Ты… ты поедешь со мной? - вдруг брякнул он.
- Куда? - девушка изумленно дернула бровями и поднялась со стула, машинально разглаживая складки на своей измятой юбке.
- В столицу. Я еду завтра с отцом… ммм… с королем. Мое место теперь там… А ты? Хочешь ли ехать со мной?
- И что мне там делать? - продолжила удивляться Нина.
Тут Пек запнулся. Но девушка сдержанно поклонилась ему и избавила парня от 'неудобных' мыслей, сказав решительно и чётко:
- Рада была узнать вас, ваше высочество. Теперь, если это позволительно, разрешите мне уйти. Скоро утро, и мне надо поспешать к своему хозяину. Вы же знаете, сколько всегда работы у горничной в доходном доме, - и вновь поклонилась.
- Да, конечно, - огорошено захлопал ресницами Пек. - Работы много… Что ж, иди - тебя не задержат…
Получив такое разрешение, Нина, не мешкая, подхватила свою корзину, которая лежала на боку у камина, кивнула на прощание мастеру Герману и резво выскочила в коридор, а оттуда - на крыльцо.
Вновь начался дождь, густой и косой, и Нина порадовалась: пробегая через двор, мимо королевских воинов, стоявших и беседовавших под навесами, она могла не опасаться, что кто-то из них, бросая заинтересованные взгляды на ее тонкую фигуру, заметит и ее слезы…
Глава пятая
- Привет тебе, столица,
Мне покажи все лица,
Что прячешь от пришельца
В своем из камня сердце…
Эти строки легко и просто сочинил принц Мелин, когда его породистый конь застучал копытами по серой брусчатке, внося юношу на улицы Тильда - самого старого, самого крупного, самого красивого города в Лагаро.
Тильду было более пятисот лет. Из небольшой, сперва деревянной, потом каменной крепости, построенной первым королем Лагаро - Тилем Лысым - он и вырос, развернулся в шумный город. Его центром была Солнечная площадь, где высился королевский замок и где в праздники устраивались военные парады, а в будни разворачивали торговлю лавки на колесах. Улицы, прямые, светлые и достаточно широкие, чтоб две телеги могли спокойно разъехаться, лучами расходились от площади. Кое-где их ровные линии перебивались небольшими парками, садами, кладбищами и площадями. И, наверное, если осмотреть Тильд сверху, можно было бы найти в нем сходство с паутиной.
Король Лавр, Мелин и рыцари, их сопровождавшие, въехали в столицу ранним-ранним утром. Восток только начал розоветь, и лишь караульные Ворот Большого Копья да редкие метельщики Приветной улицы, что начиналась сразу за воротами, стали свидетелями их скромного прибытия.
- Сперва - в мой дворец… э… в наш дворец, - говорил король сыну, который, словно деревенщина какая-то, пялился на красивый каменный дом, украшенный причудливым декором. - Отдохнем, приведем себя в порядок. Потом хочу представить тебя семье, двору, объявить о восстановлении всех твоих прав…
- Королева Корнелия знает что-нибудь обо мне? Обо мне теперешнем? - спросил Мелин, переведя взгляд на с дома на каменный фонтан, похожий на цветок тюльпана: он весело журчал водой на одном из перекрестков, который они сейчас проезжали.
- Нет, нет. Я же говорил: никто ничего не знает. Впрочем, какая разница? Еще пару часов - и все всё узнают, - улыбнулся Лавр.
- Как-то она это воспримет? - пробормотал больше себе под нос, чем для отца, юноша.
- Так, как и дОлжно! Порадуется тому, что число ее сыновей увеличилось! - хохотнул король.
Мелин нахмурился: в его голове были отнюдь не такие радужные мысли касательно реакции королевы на то, что ее сыновьям придется потесниться в очереди к трону. Не понравилось и то, что сказал Лавр: он, Мелин, никак не хотел становиться для Корнелии сыном. Тем более - звать ее матушкой. Поэтому юноша сразу решил расставить точки над 'i'.
- Отец, не жди от меня теплоты к твоей супруге, - мрачно сказал он. - Через себя мне не перешагнуть. Да и надо ли? Я давно уже не нуждаюсь в матери, а королеве вряд ли нужно такое дитё, как я.
- Неволить не стану, - Лавр успокоительно похлопал сына по плечу: он не желал с первых же дней выставлять Мелину кучу условий и оговорок. - Но буду не против, если постараешься вести себя мирно и по-доброму в своей же семье.
Эти, вроде бы великодушные слова нисколько не убаюкали тревогу Мелина. Даже, наоборот, дали повод кое в чем сомневаться. И уже про сомнения он сказал Ларику, который согласился держать путь с ним в столицу и теперь важно ехал рядом:
- Боюсь, братец, впереди проблем больше, чем позади…
- Зря ты волнуешься, - отозвался верный друг, не забывая крутить головой во все стороны, чтоб все увидать: и высокие стены столичных домов, и яркие вывески лавок. - Ну, что за проблемы у принца крови?.. Ух ты, какие большие окна! - это он воскликнул, увидав витрины дамского салона.
Мелин нахмурился еще больше. Он вдруг почувствовал, что остается один. Несмотря на то, что у него появился отец, и товарищ не бросил его в новой жизни.
В последнее время юноша нехорошо себя чувствовал: как не в своей тарелке. Поклоны знатных рыцарей, которые ему доставались, постоянное нахождение рядом с отцом, отказ мастера Германа ехать с ним в Тильд, резкое охлаждение со стороны Нины, - все угнетало. Вообще, последние его дни сильно отличалось от прежних, в которых было много веселья, свободы и беспечности. Может, поэтому и казалось, что сделал он ошибку, большую и, возможно, роковую.
Надо отдать должное королю. Лавр все подмечал: растерянный, полный сомнений, взгляд сына, его ставшие скованными движения, частое хмурое молчание. Потому король старался вести себя, как можно более свойски: хлопал Мелина по плечу, рассказывая что-то, обращался к юноше с вопросами. Ему хотелось, чтоб сын поскорее освоился, слился с тем положением, которое ему приготовили. Поэтому, чтоб лишний раз не смущать юношу резким окунанием в знатную среду, Лавр не стал посылать гонца в Тильд, считая, что с роскошным приемом надо повременить.
- Праздник нужен: я не могу не поделиться радостью с народом, к тому же необходимо объявить о том, что у меня новый наследник. Но не сейчас. Всему свое время, - так сказал государь своему камергеру, который еще в дороге намекнул о том, что надо бы распорядиться насчет торжеств.
Вот почему въезд принца Мелина в Тильд был тих и незаметен. Вот почему гвардейцы, стоявшие на часах у высоких кованых ворот королевского замка, коротко, по-повседневному, отсалютовали государю и его рыцарям, вернувшимся из поездки в дальний город Илидол. Вот почему король, спешившись и бросив поводья коня слугам, кивнул сыну:
- Не обессудь - во дворце для тебя еще не определены апартаменты. Придется временно пожить на моей половине. Что скажешь?
- Апартаменты? - невольно улыбнулся Мелин. - Пеку-Рифмачу - апартаменты…
- Привыкай к тому, что ты больше не Пек-Рифмач, - приказным тоном заметил Лавр. - Про тот кошмар забудь…
- Кошмар? Что есть кошмар: моя жизнь в Кленовой усадьбе или моя жизнь в Илидоле? Вольная, веселая, беззаботная, - юноша покачал головой: что бы там ни было, а пропасть между ним и отцом не убывала. - Никогда она не будет для меня кошмаром, - эти слова он постарался сказать твердо и сурово, чтоб король понял: не стоит пренебрежительно отзываться об илидольском периоде жизни сына.
Лавр понял это, слегка сведя вместе брови, затем опять пригласительно кивнул на вход в замок.
- А мой друг Ларик? Как его устроят? - Мелин не торопился оказаться под сенью отчего дома. - Он не слуга мне, а друг. Желаю, чтоб с этим считались.
- Без вопросов, сынок, - в который раз кивнул король. - Временно он поживет с кем-нибудь из придворных. Хоть бы с бароном Валером. Когда мы определим тебе покои, Ларик может жить где-нибудь поблизости. Слава богу, комнат в нашем дворце предостаточно.
Теперь согласно качнул головою кронпринц и взошел-таки на ступени, ведущие в замок.
Показалось Мелину, что не в доме он, а по-прежнему - на улице. Это вышло из-за того, что сводчатый потолок холла, поддерживаемый тонкими, украшенными изящной лепниной, колоннами, уходил далеко вверх, а анфилада арок - далеко вперед, словно продолжение улицы. Из-за множества стрельчатых окон было светло и холодно. Даже ветер гулял в здешних коридорах, тревожа висевшие на стенах тяжелые, старинные гобелены, длинные и узкие, с геральдическими зверями, деревьями и цветами.