- Не скажи: не точно так. Вот посмотри на меня: раз, наверно, сотый прием повторяю, а толку мало. Тут не день и не два надобно. А некоторым из солдат и жизни мало будет.
- Ты не прав. Тит-Лис делает заметные успехи. И Карл тоже. А они наравне с тобой обучаются. Дело в старании и желании. Ты просто ленив, - Пек хитро подмигнул другу.
Ларик нахмурился и погрозил другу кулаком:
- Может фехтование мне и не поддается, но репу начистить одному воображале я еще в состоянии.
- Ну, не сердись, - захохотал юноша, - я ж специально тебя подначиваю, чтоб ты бодрее мечом махал. А вообще, мой тебе совет - не забывай про свою дубинку. Она не менее грозное оружие. А то, что благородства ей не хватает, так это глупости. Какая разница, от чего помирать - от доброго удара по голове или от вспоротого живота? Смерть, в любом случае, никому не мила, - сказал и вдруг засомневался.
'Смерть на самом деле разная, как и жизнь человеческая, - блеснула мысль. - 'Как жил, так и умер' - так вроде говорят старики. Что-то есть в этих словах, что-то правильное…
Пек присел на край бойницы и с наслаждением принял в лицо свежий порыв осеннего ветра. Он был полон чуть кислых ароматов увядания - от запахов опавшей листвы из пущи, которая багряно-желтыми шапками расцветила горизонт. По сероватому небу быстро неслись рваные облака, обещая скорую порчу погоды.
Рука сама потянулась в небольшую корзину с перекусом - ее им дал толстый повар Гурик, чтоб не скучно дежурилось парням на верхотуре. Пальцам тут же попалось гладкое, большое, круглобокое яблоко. Юноша улыбнулся - этот сорт он любил: ярко-желтые плоды, сочные, ароматные и с сильной кислинкой. Особенно вкусно было есть их со свежим ломтем белого хлеба. Пек жевал и улыбался, вспоминая, как первый раз попробовал эдакое 'кушанье' на берегу Резвой реки, после встречи и драки с Лариком.
Приятель, оставив меч у стены, тоже наведался к корзине, выудил оттуда пару груш и захрустел, по очереди вгрызаясь крепкими зубами в твердые темно-зеленые бока фруктов.
- Как думаешь: что будет дальше? - спросил спустя пару минут энергичного жевания Ларик.
- Я вижу два варианта, - пожал плечами Пек, выбрасывая огрызок в окошко - тот полетел за крепостную стену и шлепнулся в ров. - Первый - мы откупаемся, живем спокойно и постепенно забываем о лорде Гае. Второй - лорда Гая не устраивает наше самовольство, и он спешит поспешает к стенам Илидола, чтоб навешать нам люлей.
- Нда, - озадаченно нахмурился Ларик, сильным броском посылая останки груш туда же - в ров. - А я вижу еще третий вариант: лорд Гай забирает откуп, никаких свобод Илидолу не дает и спешит-поспешает вешать нам люли. Согласись: может и такое случится…
- Ого, - теперь и Пек нахмурился.
Развить свои мысли-ответы на версию Ларика он не успел - снизу им прокричали:
- Эй, Рифмач! К тебе барышня! Очень видеть хочет! Спускайся!
- Гы, - как обычно в подобных случаях заухмылялся Ларик. - Похоже, Делия тебя выследила.
Пек не решился возвращать лбу гладкое и беспечное выражение. Наоборот, озабоченней сдвинул брови и буркнул:
- Придется с ней поговорить уже серьезно. Ведь не прятаться ж мне от девчонки, да еще под небесами…
Спускаться из Красной башни можно было двумя способами: тем путем, которым поднимались, - по крутой, витой лестнице; а еще - по длинному, деревянному шесту, который пронизывал башню сверху донизу, как спица. Судя по тому, как гладко он был отполирован, этот способ, весьма быстрый и зрелищный, использовался чаще.
Пек - извечный любитель шустрости - само собой, не мог занудно прыгать по ступеням. Он с лихим гиканьем слетел вниз, и ловко притормозил ногами и руками у самой земли. Иначе можно было и в лепешку расшибиться.
- Ну, кто там еще? - заворчал по-деловому, поправил шлем на голове, пояс с мечом - на бедрах и вышел в казарменный двор.
Тут пришлось улыбнуться и сделать голос мягким и приветливым.
Вместо неприятно ожидаемого лица Делии увидал светлую и нежную мордашку горничной Нины. Она выглядела совсем ребенком, даже в своей неизменной одежде из полотна коричневого, старушечьего цвета, даже в простом, ничем не украшенном, но всегда белоснежном чепце. И ее хрупкость подчеркивала большая, укрытая полотенцем, корзина в тонких руках, покрасневших от работы и холода.
- Привет, старушка! - не скрывая радости, воскликнул Пек, а девушка зарозовела маленькими, по-детски оттопыренными, ушами: она не ожидала такого почти восторженного приветствия. - Рад видеть! Как ты тут?
Он был очень доволен, что не красотка с надутыми губами вызвала его из башни.
- Здравствуй, - кивнула Нина. - Давно вас у нас не видно. Вот хозяин и просил узнать: будете ли вы с Лариком держать за собой комнату?
- Что ж он тебя отправил узнавать, а не посыльного мальчишку? Это его работа - за новостями бегать, - без всякой задней мысли спросил Пек.
Девушка чуть погрустнела: эти его слова были признаком равнодушия.
- Ну, хозяин еще просил передать вам вот это, - она протянула парню объемную и тяжелую корзину, из которой аппетитно запахло пирогами с капустой. - Подарок славным защитникам Илидола. Чтоб сила не убывала.
- Ммм, здорово, - заинтересованно блеснув глазами, кивнул Пек и схватил ручку 'подарка'.
Девушка вздохнула, отпустив корзину, как будто от облегчения. На самом деле, умолчала она о том, что хозяин согласился на пироговый подарок только благодаря ее настойчивым просьбам, и что она сама помогала ставить тесто и выпекать угощение.
- Так что с комнатой? - напомнила о первом вопросе Нина.
- Пусть сдает, кому хочет. А мы завтра вещи заберем. Мы теперь в казармах будем жить, - ответил Пек. - Мы теперь воины!
- Вижу, - кивнула девушка, посматривая на блестящую кольчугу и остальное снаряжение парня. - Ты вообще на знатного рыцаря похож. Ой! А волосы твои где? - она заметила - вот ведь цепкий глаз - что от лохматой копны на голове Пека осталось лишь воспоминание.
- Ишь, глазастая, - отдал дань ее наблюдательности Рифмач. - Точно - постригся. Как и положено солдату. Волосы - лишняя помеха в жизни и особенно - в бою. Вдруг враг схватит за патлы? Тогда станет делать со мной, что захочет, но теперь - шиш! - снял шлем и показал, как коротко постриг его гарнизонный брадобрей: когда-то непослушные волосы юноши теперь были не длиннее мышиного уса и лежали один к одному, строго и покорно.
От этого лицо Пека стало более взрослым и серьезным: открылись высокий гладкий лоб, строгие скулы, небольшие породистые уши. Шея, спрятанная раньше в густых прядях, оказалась крепкой, даже мощной.
- Тебе идет, - робко сделала комплимент Нина, краснея еще больше.
Пек расхохотался - на такое он никак не рассчитывал. Но увидел, как смутилась девушка, и поспешил исправиться:
- Спасибо тебе, старушка, за то, что пришла, за пироги, за похвалу моей новой прическе. Ты такая славная, как солнышко, что из-за тучки выглянуло в пасмурный день: глазам и душе приятно. Обещай, что не забудешь ни меня, ни Ларика, станешь навещать своих братцев. А мы никогда про тебя не забудем, - улыбаясь, говорил парень.
- Хорошо, - простодушно согласилась Нина. - А вы точно завтра придете? За вещами? Я все аккуратно соберу, уложу, чтоб не пропало и не испортилось.
- Конечно, придем, не сомневайся, - и Пек, умиленный ее почти материнской заботой, наклонился (Нина была на голову его ниже) и поцеловал девушку в щеку. - Если я чего обещал - так и будет…
Он вдруг засмотрелся в ее большие, светло-карие глаза. И захотелось сказать что-то потеплее, но не вышло - в башни тревожно пропел рожок. Это трубил Ларик, и у него, похоже, была причина всполошить гарнизон.
- Армия! Целая армия на Ледяном тракте! - проревел он сверху, свешиваясь наполовину из бойницы, и замахал рукой куда-то за стену. - Флаги лорда Гоша на Коровьих холмах! Рыцари лорда Гоша!
Ларик вновь заиграл в рожок, и ему в городе гулко и недобро отозвался набат с главного храма.
- Прости, старушка, на завтра, похоже, все отменяется, - тронул Нину за плечо Пек и побежал к лестнице, что вела на крепостную стену.
Глава тринадцатая
Лорд Гай Гош собрал внушительное войско для похода на Илидол, возомнивший себя вольным городом.
Впереди, под разноцветными гербовыми флажками на копьях, блистая латами и пестря яркими накидками, ехали вассалы лорда - благородные бароны. Их было около двадцати. А если учесть, что каждый рыцарь вступил в войско сюзерена со своей дружиной, которая, как правило, исчислялась не одной сотней, то можно представить, сколько тысяч с головы до ног вооруженных людей подступало сейчас к стенам Илидола. Здесь были всадники в высоких шлемах, вооруженные пиками, небольшими круглыми щитами и кривыми мечами - саблями (такими при молниеносной конной атаке легче рубить), была пехота: солдаты в длинных кольчугах и толстых кожаных панцирях, с большими щитами и короткими мечами, лучники в легком снаряжении с объемными колчанами за спинами.
По бокам от грозного воинства могучие рыжие ломовые лошади, упираясь в землю огромными копытами, тащили мортиры, катапульты и стенобитные орудия.
И над всем этим, топчущим тракт и прилежащие поля, гордо реяли стяги лорда Гоша - красные с двумя перекрещенными золотыми копьями в середине.
- Похоже, война будет нешуточная, - пробормотал капитан Альвар, почесывая затылок.
Капитан, Пек и еще несколько сержантов из илидольского гарнизона наблюдали за подходом войск Гоша с крепостной стены. Туда же из казарм, вооружившись метательными дротиками, луками и арбалетами, сбежались солдаты гарнизона и новобранцы, поднятые по тревоге, и рассредоточились у зубцов.