- Да что с тобой, братец? - опять толкнул его в бок Пек. - Не морщи сильно брови, приятель мой суровый. Всех денег не заработаешь, а общему делу помочь - это здорово!
- Поди-ка сюда, братец Пек, - и Ларик, не очень дружелюбно ухватив юношу за шиворот, потащил его в соседний проулок, где было безлюдно - все горожане до сих пор толпились на Каменной площади. - Разговор есть.
Остановились они под навесом хлебной лавки.
- А тебе эта идея о вольном городе не нравится, - утвердительно заметил Пек, видя, что друг так и не прогнал со лба суровую складку.
Ларик взъерошил свои соломенные волосы, приводя мысли в порядок и собирая слова. Много чего он хотел сказать Пеку, но, так уж повелось, что ясно выражать умозаключения у него не всегда получалось.
- Вот что я подумал, - начал Ларик, с шумом выдохнув воздух. - Ну, кто мы с тобой такие в этом городе? Бродяги пришлые. Сегодня мы здесь, а завтра можем в другом каком городе оказаться - всякое ж бывает. Так что ж? За каждый город, чуть что, взносы платить? Нет уж, не наше и не для нас это дело - вольный Илидол…
- Ларик? Я тебя не узнаю! - удивился Пек. - Ты ж собирался жениться, корни пустить в Илидоле. Ты всегда мне говорил, что Илидол запал тебе в душу. И что ж теперь? Что я слышу? Да тебе, похоже, просто денег жалко! - в самую точку ударил Рифмач.
- Ну, пусть так! - не стал больше неумело пользовать обиняки Ларик и заговорил взволнованно, путаясь в словах. - Да! Жениться я хочу! Ты это знаешь. И еще ты знаешь, что мне для женитьбы надобно. Нужны деньги! Много! Так ведь я почти все собрал. Еще пару монет доложить - и Злата моя, и лавка моя, и жизнь новая - моя. Са-мо-сто-я-тель-на-я! Свое дело у меня будет! Мечта моя сбудется! И разве тебе будет плохо с таким ловким старшим братом? Со мной не пропадешь. Со мной на пару будешь в лавке хозяином! Представляешь вывески новые: 'Ларик и Пек' или 'Пек и Ларик' - красота…
- Ларик, - разочарованно протянул Пек, - неужели ты так глуп? Неужели не понимаешь: если не станет Илидол вольным, рано или поздно придет лорд Гай и развалит твою жизнь. Вечно будет он мечом висеть над твоей головой, над твоей лавкой, над твоей женой, семьей и жизнью. Без Илидола твое дело - пустышка. Неужели не понимаешь? Страшно мне слышать такие слова от тебя. Если каждый горожанин так рассудит - денег не давать - то и пропал Илидол.
- Но есть в городе люди намного богаче нас с тобой! - не сдавался Ларик. - И если Илидол пропадет, так они больше потеряют. Значит, они должны откупаться! Они должны давать больше всех. А кто мне поручиться, что какой-нибудь купец даст сто монет, а не две?
- Да какая разница? - теперь Пек вспылил, нахмурил брови, поджал губы. - Вот это уже, как раз, каждый решит сам для себя; так, как ему совесть скажет. Наше дело, наш долг - дать от себя, столько, сколько сможем, для общего блага. А если какой толстосум затихорит дукаты - не нам его судить. Я так мыслю. Думай прежде о себе самом, о том, чтоб никто потом тебя не упрекал, и самое главное - чтоб ты сам себе в глаза смотрел без стыда. Чтоб смотрел на себя и думал: 'Вот я - настоящий парень! И поступаю всегда, как настоящий парень! Это ли не здорово? Самого себя уважать?
Ларик покачал головой, только непонятно было: согласно или, наоборот, с отрицанием.
- Не горюй, братишка, - Пек хлопнул его по плечу. - Накопим еще деньжат. Я с парнями из 'Тумачино' поговорю, папашу Влоба раскручу. Скинемся и мы для тебя всей братвой после вольной Илидолу, и будет свадьба… Да, еще запомни, Ларик: дав денег на откуп, мы станем настоящими илидольцами! И мяснику твоему придется с этим посчитаться.
- Славно ты все говоришь, - вновь заерошил волосы Ларик. - Да только как оно на самом деле выйдет?
- Чего гадать-прикидывать? - усмехнулся Пек. - Скоро-скоро все узнаем. А теперь пошли к папаше Влобу - дукаты свои забирать…
Глава десятая
- Да вы с ума сошли! - таким возгласом ответил папаша Влоб на все идеи Пека и Ларика. - Лично я собираю все, что имею, и уезжаю из Илидола! Я взял тут все, что мог. Скоро тут будет жарко - пришло время искать место поспокойней и кусок пожирней…
Они втроем сидели в просторной гостиной папашиного дома, на мягких скамьях у небольшого камина и обсуждали дела. Агата принесла горячего чаю и сахарные крендели, которые сама выпекала, и ушла командовать в сад, где двое слуг работали граблями - сгребали в кучи опавшие за ночь листья.
- Я не дурак, чтоб бросать деньги на ветер! - заявил тем временем папаша.
Пек даже румяный крендель брать не стал, а на резкие высказывания Влоба хотел было повторить те пламенные речи, которые он обрушил на Ларика возле хлебной лавки, но почти сразу передумал: учить жизни человека, который втрое старше тебя и столько за свои годы повидал, что на десяток юнцов хватит, - дело бесполезное и неблагодарное.
- Я и вам советую не отрываться от меня, - мигнул Влоб юношам. - Я переберусь в Буйград, а он - недалеко от столицы. Капитала у меня предостаточно, начну там новое дело, сразу крупно. Со мной кое-кто из бойцов едет: Куп и Ронт - вот это умные головы. Будем и дальше капиталец растить. Глядишь: еще пару лет и в стольный город переберусь - там развернусь. Так поехали со мной: я таких парней, как вы, не обижу… Рифмач, тебе ведь пора в 'быки' переходить, вот на новом месте и мелькнешь. А представь, если тебя кто-нибудь из королевского окружения приметит? К себе в дружину позовет? Это ж тебе сама судьба улыбнется…
- Нет, папаша, - покачал головой Пек. - Раз так ты говоришь, отдавай мне деньги, и распрощаемся.
- Пек, - мягким голосом заговорил Влоб, - сам подумай: зачем тебе это геройство? Что для тебя Илидол? Ты здесь благодаря мне, так почему б и дальше нам вместе не топать? До сих пор мы друг другом были довольны.
- Теперь - нет, - твердо сказал юноша. - Я решил: я за Илидол. Слишком долго я тут, слишком много он мне дал…
- Не он, а я! - уже возвысил голос папаша. - Кто б ты был без меня?! Босяк, нищий! Побирался б по проселкам, ел бы то, что свиньи не едят, пока не сдох бы зимой в сугробе!
Вот тут Пека передернуло. Его спина выпрямилась, плечи дернулись в разлет - так, как семь лет назад в Обротях, когда смеялся папаша Влоб над самоуверенным мальчишкой.
- Я не собираюсь вечно квасить рожи в твоем доме! - голосом, полным стального холода, заговорил юноша. - Я не босяк и не нищий! И я вырос, если ты еще не заметил! И я собираюсь делать то, что мне по нраву! Деньги, папаша! Мои деньги - и мы разойдемся по-хорошему, - последние слова сказал глухо, сжав свои пусть небольшие, но знаменитые кулаки.
Влоб пристально смотрел на своего лучшего бойца. Очень ему не хотелось терять Пека и его деньги, но, встретив грозный взгляд исподлобья, который приготовил ему Рифмач, папаша только рукой махнул:
- Ну тебя. Всегда ты был с придурью. Одни стишки чего стоят. Забирай свою долю и делай, что хочешь. Нянчить тебя не буду - больно много чести. Только попомни еще - не раз пожалеешь, что свалил от меня.
- Пусть так, но одно я буду знать точно - я свой выбор сделал. И хорош он или плох, а мой он! - резко отвечал Пек.
- Но ты-то Ларик? - опять махнув рукой в сторону упрямца, Влоб повернулся к другому бойцу. - Ты-то не станешь делать глупости? Ты - мой лучший бык, и ты только начал свои победы на арене. Ты ведь не уйдешь с этим баламутом?
- Еще как уйду, - буркнул Ларик. - А ты, папаша, даже не начинай сливать мне про общие дела. Я тоже решил: я за Илидол, - повторил он слова друга. - За Илидол и вместе с Пеком я. Мы с ним навечно вместе: еще когда мальчишками были, так решили. Тут уж тебе меня не переубедить.
- Ну, раз так! - с возмущением и досадой воскликнул папаша Влоб, подскакивая со скамьи и кидаясь к темному дубовому серванту, где в особом шкафчике, закрытом на замок с секретом, хранил он свой капитал. - Вот вам! - сердито зазвенел ключиком, отпирая тайник. - Вот вам ваша доля, и валите отсюда! - швырнул в парней кожаные, потертые кошели. - Да прямо тут, сейчас же пересчитайте, чтоб видели: обманывать я вас не собираюсь!
- Не буду я тебя недоверием обижать, - поймав кошели, отвечал Пек. - Стоит ли на прощание друг другу гадить?
- Может, и не стоит, - проворчал папаша. - Да только выметайтесь-ка вы из моего дома, - и он потянулся к графинчику с кленовой настойкой, что волшебно мерцал узкими, зелеными гранями из полумрака серванта.
Юноша пожал плечами, встал со скамьи и направился к выходу. Ларик, вздохнув, поплелся следом.
- Слышьте, баламуты, - не удержался, окликнул парней Влоб. - Вы, если что, помните: в Буйграде я есть. И я вам друг. Что бы ни было. А теперь катитесь на все четыре стороны!
- И на том спасибо, - широко улыбнулся Пек и почтительно поклонился старику.
Уже на улице он пару раз подбросил кошелек в руке, как бы на вес определяя его содержимое.
- Что ж, неплохо мы с тобой заработали за эти годы, - подмигнул Ларику, который тоже покачивал в руке свой капитал, но с видом недовольным, даже несчастным: кошель-то был объемным и тяжелым, и из-за этого прощание с капиталом становилось все менее желаемым.
Пек, видя такое состояние друга, нахмурился, сунул деньги за пазуху и решительно пошагал в сторону Звонкой улицы: намеревался разыскать старосту своего квартала, чтоб отдать ему золотые.
- Братишка, подожди! - сорвался за ним Ларик, как ребенок за мамой. - Я ж с тобой - ты будь уверен!
- В последнее время я ни в чем не уверен, - пробормотал сам себе Пек, не сбавляя скорости.
Он завернул за угол и сразу был окликнут:
- Пек! Пек, подожди!