Секретарь только развёл руками. Бэкингем почувствовал, как земля уходит из-под его ног.
- Я погиб, - прошептал про себя всемогущий министр, который не имел никаких оснований не доверять своему агенту. - На этот раз, я действительно погиб.
Он вернулся домой, и запёрся в своих покоях, запретив слугам его беспокоить.
* * *
Но прятаться от неприятностей - это худший способ их избежать, и, неизвестно, чем бы закончилась эта интрига, если бы в игру не вступили люди, чьё благополучие всецело зависело от расположения Бэкингема. Пока лояльные к герцогу депутаты сражались в парламенте с его врагами, требуя арестовать и привлечь к суду за клеветнические речи Элиота и Дигса, целая делегация друзей и родственников Джорджа Вилльерса взяли в осаду Йорк-Хауз, чтобы встретиться с отчаявшимся министром. На помощь им скоро прибыл и виконт Пурбек.
- Джорджи, я доберусь до тебя, даже если мне придётся поджечь дом, чтобы заставить тебя выйти! - заорал он, ломясь в запертую дверь герцогской спальни.
Зная упрямство брата, Джон приготовился к долгой осаде, но дверь отворилась так быстро, что виконт даже не успел охрипнуть от крика и отбить кулаки о крепкое дерево.
- Входи, - мирно проговорил Бэкингем, затягивая внутрь опешившего виконта.
Сам же, погрозив кулаком уже притихшим родственникам, снова запер дверь.
- Выпьем? - спросил он у Джона, и, не дожидаясь ответа, откупорил бутылку вина, и, протянув её брату, взял ещё одну себе. - Терпеть не могу пить в одиночестве.
- И за что же мы будем пить? - тяжело дыша, выдохнул виконт, который тщетно пытался отдышаться от недавнего волнения.
- За мои похороны. Aeternum vale! Я умер, Джон.
- Брось! С королевской поддержкой ты легко закроешь рты всем своим недругам. К тому же, ты ни в чём не виноват!
- Разве в наше время непременно нужно быть в чём-то виновным, чтобы оказаться на эшафоте? - вздохнул Бэкингем, бросаясь на кровать. - Чёрт возьми! Чарльз не хочет меня видеть!
- Ты тоже не приглашал меня к себе, но это не помешало мне войти, - усмехнулся Джон. - А тебе, братец, давно бы следовало привыкнуть к нападкам недоброжелателей.
Бэкингем рывком сел на постели.
- Ты прав, - проговорил он. - Тысячу раз прав! Я всё же лорд-камергер и имею право входить в королевские покои в любое время дня и ночи. Король должен завтра появиться в парламенте и выступить в мою защиту, иначе и лорды - трусливая свора, что до сих пор виляла хвостом в моём присутствии, вцепятся мне в глотку, следуя доброму примеру палаты общин. Но разве…
Он не договорил, потому что в дверь опять постучали.
- Я же приказал всем убираться к дьяволу! - крикнул герцог, и, запустив в дверь уже опустошённую бутылку вина, опять повернулся к брату.
Но требовательный стук опять помешал Бэкингему собраться с мыслями.
- Открой, - попросил он Джона. - Это, наверняка, Патрик. Другого такого упрямца во всём свете не сыщешь!
И, правда, на пороге стоял господин Роджерсон, который вручил своему господину записку от английской королевы, где Генриетта просила герцога немедленно явиться к ней, и копию депеши французского посла в Лондоне Тилльера, присланную герцогу его агентом, который был обязан не спускать глаз с дипломата.
Пробежав глазами послание королевы, герцог вскрыл и второе письмо.
- "Голиаф будет повержен…", - язвительно прочитал Бэкингем, и, зло скомкав бумагу, уже собирался бросить её в огонь, но передумал и сунул в карман. - Ну, это мы ещё посмотрим!
- Ты едешь к королеве? - Джон с беспокойством наблюдал за ним.
- Да, и немедленно. Будет гораздо лучше, если Генриетта узнает о том, что произошло в парламенте от меня, чем от графа Бристоля…
* * *
Но когда министр переступил порог приёмной Её Величества, он с досадой понял, что его опередили.
- Герцог, мне сообщили, что в Англии произошёл государственный переворот, - без обиняков заявила Генриетта. - Поэтому, я и пригласила Вас к себе, чтобы услышать подробности.
- Вы можете узнать их у своих французских друзей, - отпарировал Бэкингем, протягивая ей депешу Тилльера.
- При чём здесь Франция? - возмутилась Генриетта, принимая бумагу. - Вы думаете, Ришелье не понимает, что Бристоль, получив власть, развернёт Англию лицом к Габсбургам?
- По-видимому, нет, - зло заявил Бэкингем. - Кажется, я в очередной раз обманулся, когда принял за чистую монету предложение кардинала о мире.
- Успокойтесь, милорд, - вздохнула королева. - Думаю, Ришелье искренне желает мира с Англией, только, как и наш парламент, не желает видеть Вас её первым министром.
- Ладно, - согласился Бэкингем. - Я тоже желаю французам лучшего главу кабинета, чем этот святоша в сутане. Скажите лучше, откуда Вашему Величеству известно о роли Бристоля в подготовке импичмента?
- Так он сам мне обо всём рассказал, желая заручиться моей поддержкой,- пожала плечами Генриетта.
- Когда?
- Около часа назад. И я сразу же отправила за Вами слугу.
- Значит, граф ещё не виделся с королём?
- Нет. Коттингтон его не пустил…
- Я убью… я уничтожу этого дурака Коттингтона! - заорал герцог, хватаясь за голову. - Тысяча извинений, Мадам, но я должен Вас покинуть.
- И куда же Вы так спешите, милорд? - с улыбкой произнесла Генриетта.
- К королю. О, воображаю, что этот негодяй Бристоль успел наболтать обо мне Его Величеству!
- Можете не торопиться, герцог, - королева продолжала улыбаться. - Граф сейчас не у Его Величества… хотя, не спорю, если бы он был там, то, наверняка, сообщил бы королю всё то, о чём Вы только что изволили говорить.
Бэкингем остановился.
- И где же граф? - удивлённо спросил он.
- Здесь.
Герцог машинально огляделся вокруг и вопросительно уставился на королеву.
- Здесь, - смеясь, повторила она, и, отворив дверь в соседнюю комнату, указала министру на мирно храпящего в кресле лорда Бристоля.
Бэкингем раскрыл рот от удивления.
- Он будет спать ещё часа три, если не больше, - заверила герцога королева. - Сонное зелье моего парфюмера всегда действует безотказно, так что у Вашей светлости ещё есть время рассказать мне историю о пластырях и настойках.
- Вы спасли мне жизнь, Ваше Величество, - Бэкингем уже начал верить, что сумеет и на этот раз выйти сухим из воды.
- Нет, герцог, всего лишь отстрочила смертный приговор. Остальное будет зависеть от Вашего рассказа.
- Ох, Мадам, - вздохнул министр, и, махнув рукой на все правила этикета, бессильно растянулся в кресле. - Как бы мне хотелось говорить с Вами о более приятных вещах! Но, так и быть, слушайте… Когда покойный король лежал на смертном одре, я делал всё возможное, чтобы спасти жизнь Его Величества. Следуя советам сведущих людей, я попытался вылечить короля неким чудодейственным снадобьем и целебными пластырями, которые когда-то поставили на ноги и меня самого. А теперь мне это вменяют в преступление!
- Я Вам верю, - кивнула Генриетта. - Но лучше заявить Вашим врагам, что король сам пожелал принять эти лекарства, и Вы не посмели противиться воли Его Величества, тем более, что лечение придворных медиков облегчения не принесло.
- Я так и сделаю, - согласился герцог. - Но это ещё не всё.
- Что ещё?
- Королевские медики Крейг и Иглишем, узнав о том, что король принимает неизвестные им лекарства, кричали на весь Лондон, что снимают с себя ответственность за здоровье Его Величества, чем очень меня разозлили. Не вдаваясь в подробности, скажу, что я приказал этим господам покинуть дворец под угрозой заключения в Тауэр… Я уверен, Бристоль ухватится за эту историю, чтобы подтвердить свои обвинения.
- Этого ещё не хватало! И где сейчас эти господа?
- Крейг в Лондоне, а негодяй Иглишем сбежал в Амстердам, где опубликовал памфлет "Глашатай мщения", выставляющий меня убийцей и отравителем. И, вообразите себе, моя королева, этот мерзавец дошёл до того, что предложил мне свои услуги для выпуска опровержения на свою же книгу за 400 фунтов! Разумеется, я послал его к дьяволу.
- Да, тут остаётся надеяться только на благоразумие короля, - вздохнула Генриетта. - Почему же Вы сразу не пошли к нему?
- Я пытался, но Коттингтон меня не пустил…
- Это ещё почему? - нахмурилась королева. - Герцог, если окажется, что Чарльз сейчас не один, и что Вы за моей спиной подложили моему мужу очередную фаворитку, я разбужу Бристоля и сделаю всё, чтобы он получил аудиенцию у Его Величества, предупреждаю Вас!
- Если король и обзавёлся любовницей, то без моей помощи, - возмутился Джордж Вилльерс. - И, если это действительно так, то верьте мне, Мадам, я огорчён не меньше Вас.
Генриетта недоверчиво прищурилась.
- Как бы там ни было, но установить истину мы сможем, только навестив короля, - примирительно произнёс Бэкингем.
- Вы правы, милорд, - согласилась Генриетта. - Идите, и пусть поможет Вам Бог.
- А Вы?
- А я подожду Вашего возвращения. Если я увижу короля в объятиях другой женщины, мне непременно придётся устроить ему хороший скандал, на что у меня нет ни желания, ни сил. Чарльз уже и так не заглядывал ко мне целую неделю…
Бэкингем, хорошо знающий причину такой невнимательности короля, покраснел, и, поцеловав руку королевы, вышел.