- Это родственные болезни, ибо и то и другое - причина незнания. От незнания - главные беды. Благодарение богам, никто в Афинах, если он не жулик, не возьмётся, сам не владея этим искусством, обучать кого-либо музыке, танцу, пению, кулачному бою или борьбе. Плохой музыкант или плохой певец - небольшой урон для общества. А плохой стратег, от которого зависит исход решающей битвы? Плохой стратег сродни землетрясению или чуме. А между тем стратегов у нас по-настоящему никто не обучает, а что ещё хуже - их просто выбирают. Тридцать с лишним лет назад афиняне избрали стратегом Софокла только за то, что его "Антигона" понравилась им. Стратегом он оказался никудышным, хотя поэтом был великим. А вот что случилось совсем недавно: афиняне избрали стратегом кожевенника Клеона, потому что он критиковал других стратегов за их ошибки. О том, что надо делать, чтобы стать хорошим стратегом, в Афинах рассуждают все, кому не лень, и обучают этому ремеслу те, кто и меча-то в руке никогда не держал. А Народное собрание и вовсе относится к выбору стратегов бездумно, полагая, должно быть, что своим голосованием может превратить осла в лошадь или зайцев во львов. Впрочем, тебя. - Сократ коснулся колена Перикла-младшего, - я не считаю плохим стратегом - много полководческих навыков ты, конечно, унаследовал от отца, закалился, как и Алкивиад, прошедший через десятки битв и испытаний. Кто знает себя, свои способности и добросовестно изучил дело, к которому приступает, непременно достигнет славы и почёта. Хорошо ли ты знаешь себя, Перикл?
Перикл-младший засмеялся в ответ, пожал плечами. Это был излюбленный вопрос Сократа: "Знаешь ли ты себя?" Никому ещё не удалось дать на него такой ответ, чтобы он удовлетворил Сократа. Если кто скажет: "Да, знаю", Сократ принимается донимать собеседника другими вопросами, и в конце концов выясняется, что тот не знает себя. А если же кто ответит: "Не знаю", тоже последует ряд вопросов, в результате которых выяснится, что собеседник всё-таки что-то знает о себе, хотя ранее и не понимал этого. И только люди искушённые знали, что лучший ответ в этом случае - встречный вопрос: "А с чего надо начать наблюдение над собой?" Перикл-младший так и поступил:
- Мы все знаем, что исследование своих способностей - наиважнейшее дело каждого, а потому занимаемся этим постоянно. Но не напомнишь ли ты нам, твоим ученикам, с чего же следует начинать познание самого себя? Твой ответ был бы интересен и нам и тем, кто сегодня слушает тебя, может быть, впервые.
- Хорошо, давай поговорим об этом, - согласился Сократ. - Тебе, кажется, известна моя точка зрения, но я всё же спрошу тебя ещё раз. Знаешь ли ты, Перикл, что такое добро и зло, как отличить одного от другого?
- Знаю, - ответил Перикл-младший. - От тебя, Сократ. И если бы я забыл это, то был бы хуже раба.
- Отлично, Перикл. Объясни же теперь это нам, потрудись за меня.
- Когда человек здоров и силён - это добро. Когда человек болен и слаб - это зло, - уверенно начал Перикл. - Теперь следует определить, что служит здоровью и силе, а что болезням и немощи. Так мы отличим дурную пищу, дурные поступки от хорошей пищи и хороших поступков, - всё дурное от хорошего.
- А не может ли, Перикл, здоровье стать причиной зла, а болезнь - причиной добра? - спросил Сократ.
- Клянусь Зевсом, не может, - решительно ответил Перикл. - Здоровье есть добро само по себе, а болезнь - зло само по себе.
- А ты представь себе, что крепкое здоровье и сила повлекли тебя в позорный поход, а человек больной и слабый остался в это время дома. Может такое случиться?
- Может, - со вздохом ответил Перикл-младший, понимая, что Сократ его одолел. - Значит, хорошее здоровье может быть и добром и злом, как и болезнь. Как же в таком случае окончательно отличить добро от зла? - сдался он не без смущения. - Может быть, мудрость - самое высокое добро, а глупость - самое низкое зло? - предположил он.
- А ты вспомни Дедала, - добродушно засмеялся Сократ. - Разве не из-за своей мудрости он попал в лабиринт царя Миноса, а потом потерял сына Икара и до конца жизни оставался рабом?
- Да, я знаю об этом, - молвил Перикл-младший, опустив голову.
- Можно вспомнить ещё и о Паламеде, который, как известно, построил первый маяк, изобрёл весы, буквы, придумал игру в шашки и многое другое, - словом, был изобретателен и мудр. Он же уличил Одиссея в симуляции, когда тот, притворившись сумасшедшим, не хотел участвовать в походе. Ты знаешь, что сделали с Паламедом Одиссей, Диомед и Агамемнон? Они забросали его в колодце камнями.
- Да, я и это помню, - вздохнул Перикл-младший.
- Многие претерпели горе от ума. Так что же есть несомненное благо, Перикл? Что ты об этом думаешь?
- Может быть, счастье?
- А что же такое счастье?
- Это когда ты здоров, силён, красив, богат, когда народ тебя прославляет и всё в жизни тебе удаётся...
- Нет, нет, - остановил Перикла Сократ. - И красота приводит часто к беде, особенно красота мальчиков, за которыми охотятся развратники, и богатство, которое делает людей изнеженными, избалованными. А слава зачастую приводит людей к суду остракизма, как Фемистокла и многих других. О силе и здоровье мы уже говорили.
- Тогда я не знаю, что такое добро, - сказал обескураженный Перикл-младший. - Пусть кто-нибудь другой ответит тебе, Сократ. Всё самое хорошее может быть причиной самого плохого, и наоборот. Значит, нет ни хорошего, ни плохого.
- Удовольствие, которое ничему не вредит, - вот самое высшее благо, - сказал Аристипп.
- Разве может быть добром то, что так непостоянно, что лишает нас разума, когда приходит, и лишает покоя, когда уходит, что мы, едва найдя, теряем, а потеряв, подолгу ищем... Это об удовольствии, Аристипп. Я же думаю, что счастливее всех тот, кто постоянно стремится стать лучше и видит, что это ему удаётся...
Платон не пропускал мимо ушей ни одного слова, сказанного Сократом, мысленно вёл с ним беседу. Он задавал Сократу вопросы, неслышно дискутировал с остальными участниками разговора, выступая то от имени учителя, то его собеседника. Но из-за почтения к Сократу так и не осмелился вступить с ним в открытый разговор. Пока он был всего лишь учеником, жадно внимающим учителю, но не смеющим говорить, а тем более спорить с ним. Однако в его мыслящей душе всё бурлило и кипело. А в том месте, где человек ощущает своё сердце, в нём росло и крепло с каждой новой встречей чувство восхищения Сократом, его несомненной мудростью, его правдой. Вот истинная правда: познать и определить, что есть добро и зло, установить верховный закон добра и зла и во всём следовать ему на благо себе и людям. Ведь главным человека и государства является закон всеобщего блага. И он, конечно, существует, он доступен постижению мудрых. Но сейчас нашу жизнь регулирует масса иных законов. Есть законы о том, что полезно, о том, что приятно, безопасно, выгодно, похвально, богоугодно, оправданно, что дозволено, красиво, и наоборот... Чтобы достичь благополучия, надо лишь убедить других, в том числе и богов, содействовать тебе во всём: в достижении выгоды (даже и нечестным путём), в получении богатства, удовольствий, славы, дорога к которым нередко пролегает через преступления и порок. Софисты учат тому, как для достижения собственных целей привлечь окружающих на свою сторону. Философия учит, как отличить истинное добро от зла и как творить добро...
Этот день был прекрасным. И всё вокруг было прекрасным: деревья, заботливо укрывшие их в своей прохладной тени, мельтешение солнечных бликов, ласкающих людей своими нежными прикосновениями, тихое журчание чистых и прозрачных вод Иллиса, щебетание птиц. Платон ощущал в душе спокойствие и радость: слова о добром, нежном, милом, красивом пробуждали самые лучшие, сладко щемящие воспоминания. Даже Тимандра всплыла на какое-то мгновение перед его внутренним взором - как нечто светлое, огненное, очаровательное. И тотчас же припомнились собственные стихи о ней: "Хотелось бы мне стать небом, чтобы глазами звёзд любоваться тобой..."