- Ну что ты, Симон, я, разумеется, заранее написал ходатайство маршалку дворному Ивану Ходкевичу о выделении мне - разумеется, за мои деньги - охраны, поскольку всем известно как опасен путь через Московию, и вчера получил любезный ответ, в котором маршалок сообщает о выделении мне двадцати копейщиков, под командованием офицера.
- Я никогда не сомневался в твоей дальновидности! Если наши сведения верны, и великий князь действительно прибудет в Новгород, может быть, тебе удастся, воспользовавшись случаем, организовать переправку в Москву, наших рьяных православных священников Алексея и Дионисия, причем желательно, чтобы это произошло по воле самого государя. Покойный дьяк Полуехтов успел нашептать великому князю о двух лучших новгородских попах, ярых поклонниках его политики, так что остается лишь эффектно их ему преподнести.
- Я имею это в своих планах.
- Не перестаю восхищаться гениальностью твоих замыслов, - какая, однако, светлая была идея - Аркадия сделать ближайшим помощником Феофила и едва ли не духовным отцом заговорщиков, а тех двоих - сторонниками Москвы! Благодаря этому мы сейчас получаем столь нужный нам миллион из рук самого архиепископа, а двое наших хорошо подготовленных людей отправятся в Москву.
- Не торопись - бочонок соленой рыбы все еще не в моем погребе, а Дионисий и Алексей все еще в Новгороде. Но у меня уже есть несколько интересных мыслей, насчет того, как это дело устроить. Кстати, я подумал сейчас вот о чем - раз архиепископ Феофил нам больше не нужен, а брат Аркадий освободился, не поручить ли ему опеку над князьями Борисом Волоцким и Андреем Большим. Похоже, они что-то затевают, а у нас в их окружении нет человека.
- Очень правильная мысль! Тем более, он, как бывший заговорщик, спасаясь от преследований со стороны Москвы, вполне естественно может примкнуть к мятежным братьям.
- Так и сделаем - я все организую, - заверил Елизар и поднял чашу с вином. - Но теперь я хочу выпить за успех твоей миссии в Молдавии. Твои замыслы - подлинные шедевры по сравнению с моими скромными упражнениями! Подумать только - дочь Великого Стефана, самого Господаря Валахии - горячая сторонница нашей веры! Это грандиозный успех!
- И ты не торопись хвалить меня. Дело еще не сделано - семена лишь проросли. Необходимо убедиться, добрые ли они дадут всходы. Если юная и прекрасная принцесса Елена даже и тверда в нашей вере, то это лишь полдела - она, к сожалению, девица, а не наследный принц, и власть в княжестве ей пока не светит. Но у меня зреет интересный замысел по поводу ее будущего замужества.… Однако, сперва я хочу познакомиться с ней лично и понять что она за человек, чего от нее можно ждать, а чего не следует. Так что выпьем за успех наших дел!
Выпив, они помолчали, задумавшись.
- А что слышно у наших православных литовских заговорщиков? - спросил, наконец, Елизар. - Кажется, ты в последнее время общался с Никифором Любичем, дочь которого наблюдает за князем Федором и его братьями.
- Да, но пока ничего интересного там не происходит. Они затаились и пережидают, оправляясь после недавнего потрясения, которое чуть не стоило им головы.
- А-а-а, после доноса королю его братца Семена?
- Да, ты, верно, помнишь, после того, как наш Савва передал Семена из рук в руки Федору, а тот отправил братца на вечную ссылку в Белую, Семен, казалось, окончательно спился, но потом вдруг выяснилось, что он подготовил неожиданный удар, и вот-вот отправит своих братьев на плаху. Мы уже собирались срочно вмешаться через сестру Марью, но тут внезапно появился наш старый московский знакомый Медведев с берегов Угры. По неизвестным нам мотивам - скорее всего из благодарности за помощь в поисках похищенной девушки, ловкую попытку спасения которой мы наблюдали вот из этого окна - помнишь? - он, очевидно, предостерег Федора, тот срочно помчался в Вильно, и все завершилось благополучно, а Семен снова оказался посрамленным. Однако мне с трудом верится, что он на этом успокоился.
- Это нетрудно проверить! - улыбнулся Елизар - Совсем недавно у нас в Белой появился новый брат Первой заповеди - некто Яким Сысоев. Он единственный в городке торговец солью, так что…
- Так что князю Семену не у кого больше покупать соль для своей кухни, а потому посоветуй брату Якиму обратить особое внимание на княжеский двор.
- Я сделаю это сегодня же. Похоже, князь Семен Бельский непредсказуем в своих поступках, а потому нам следовало бы поинтересоваться, чем он там сейчас занимается в своей Белой…
Тем временем князь Семен Бельский занимался в своей Белой фехтованием.
Он яростно наносил удары саблей верному слуге, сотнику давно полегшей на Угре сотни Пахому Воронцу, который, будучи профессиональным воином, отражал атаки князя легко и хладнокровно. Семен же, напротив, раздражался оттого что все его удары не достигают цели, впадал в буйный гнев и делал ошибку за ошибкой, пока, наконец, Пахом несколькими точными ударами тупой сабли, с лезвием окрашенным охрой, не прочертил на груди князя несколько красных полос, намекая, таким образом, на то, что в реальном бою князя уже давным-давно не было бы в живых. Однако, князь, не обращая на это внимания, с маниакальным упорством бессмертного призрака рвался в бой, причем его-то сабля была боевой и остро отточенной, так что неизвестно чем бы дело кончилось, если б на пороге фехтовальной залы не появился второй из старых и верных слуг князя, служивших у него еще в бытность его владения замком Горваль - начальник личной охраны Осташ Курило.
- Князь, - сказал он удивленным голосом, - прибыл какой-то странный человек и хочет тебя видеть.
- Кто такой? - раздраженно спросил Семен.
- Он утверждает, что был твоим верным слугой, однако, я его не припоминаю, - с трудом с коня слез, хромает сильно и все лицо замотано тряпками - но я сразу подумал: а может, нарочно прикидывается раненым, чтобы исполнить чей-то злой умысел.
- Вот как? Интересно, - отвлекся от фехтования князь. - Не часто у нас тут бывают гости, тем более странные. Ты, Пахом возьми боевую саблю, да стань-ка слева от меня и, если что - руби насмерть, а ты, Осташ, впусти его, и стань от меня справа, да самострел не забудь натянуть - не так себя гость поведет - бей наповал.
Гость, действительно, выглядел неважно. Он молча поклонился, сняв шапку, и начал разматывать тряпки, которыми были перевязаны лицо и голова.
Под тряпками оказались густая черная борода и усы, закрывающие все лицо, но, небрежно обронив грязные тряпки на пол, незнакомец так же неторопливо снял их тоже, потому что они оказались накладными, а вот то, что открылось под ними, заставило содрогнуться даже князя Семена, который, как известно, был большим любителем всякого рода жутких зрелищ, связанных с нанесением человеческому телу страшных ран.
Лицо пришельца было изуродовано огнем, тонкая красная кожица сочилась кровавыми язвами, черные лохмотья свисали там и тут, и все, вместе взятое, делало это лицо похожим на ужасную, потешную маску, потешную, потому что обгорелых губ почти не осталось, и обнаженные белоснежные зубы ярко сверкали застывшей улыбкой могильного черепа.
- Ты не узнаешь меня, князь? - спросил гость.
- Послушай, что это за чертовщина? - спросил князь Семен у Пахома, - еще неделя не прошла, как был тут один любитель задавать вопросы - теперь - на тебе! - второй пожаловал! Ты вот что, любезный, - обратился он к гостю, - говори кто таков, пока мы тут тебя не разукрасили еще почище, а то ты, видно, не знаешь, какие мы по этой части мастера!
- Браво, князь! С радостью узнаю тебя прежним, а то мне тут по дороге наплели, будто, мол, спился Семен Бельский окончательно.
- А ну-ка Осташ, пальни этому молодцу меж ног из самострела, а то, вижу, он шутки шутить приехал, так мы это любим! Обожди, милок, сейчас мы с тобой еще не так пошутим!
- Нет, князь, не шутки я шутить приехал, а служить тебе верой и правдой против врагов наших общих на их погибель и наше спасение! - серьезно и даже торжественно произнес пришелец.
- Степа-а-ан? - прошептал князь, и в его голосе прозвучали столь редкие для Семена человеческие нотки, отдаленно напоминающие растроганность. - Неужели это ты?
- Да, князь, - я! - Степан Полуехтов-Ярый припал к ногам Семена и поцеловал его руку.
- Ну, дружище, тебя не узнать! - воскликнул Пахом.
- Кто ж это тебя так? - сочувственно спросил Осташ.
- Жизнь и старые приятели! - Ответил, поднимаясь с колен, Степан - Ну что, князь, принимаешь на службу?
- Верных и преданных слуг всегда ценил - добро пожаловать в Белую! - князь повернулся к Осташу, - прикажи выделить Степану южную угловую комнату и пусть отдохнет с дороги, а потом уж поговорим.
- Спасибо князь, - поговорим, - тем более, что у меня было время чтобы во всех деталях обдумать план с которым я к тебе приехал и который вернет тебе отнятые врагами славу, деньги и почести!
- Неужто? - обрадовался Семен. - Ну, дай-то Бог, дай Бог, приглашаю тебя на ужин, а пока отдыхай!
Осташ и Пахом провожали Степана, обнимая за плечи, но в дверях он вдруг остановился и вернулся.
- Позволь спросить, князь.
- Ну?
- Ты сказал, что я второй на этой неделе, кто задает тебе вопросы. А кто был первый?