Глава третья
ТОЛЬКО ОДНА СТРЕЛА
… День выдался солнечный и морозный - ветви искрились звездочками, снег казался ослепительным, а опушка леса - пугающе черной. Как бы разводя в стороны могучими ветвями-руками остальные деревья, и выходя на простор из темной чащи, стоял на этой опушке древний красавец-дуб. А меж тем дубом и татарскими шатрами протянулась длинная, аккуратно вытоптанная широкая полоса плоского открытого пространства. На расстоянии пятидесяти шагов от дуба на снег положили красную дорожку - это на ней будут стоять стрелки и целится в сторону дуба, где и располагались специально приготовленные Богадуром мишени для состязания.
Два соломенных человечка, ростом с трехлетнего ребенка, стояли на широко растопыренных ножках, широко раздвинув в стороны ручки, по обе стороны дуба на расстоянии двух шагов от него каждый. К правой руке левого человечка (если смотреть со стороны дуба) был прикреплен небольшой, соответственно росту факел, и такой же факел держал в левой руке правый соломенный человечек.
Близился полдень и татарские воины в полном вооружении и на конях выстраивались вдоль линии стрельбы с правой стороны, оставляя левую для гостей и жителей сельца Барановки, которые уже собрались, поглядывая на дорогу из Синего Лога.
Перед самым полуднем на этой дороге показалось длинное шествие.
Впереди ехал Леваш со своей сотней как всегда угрюмых и до зубов вооруженных людей, среди которых выделялся ряд барабанщиков с большими черными, обтянутыми кожей котлами, а за ними в первой зимней кибитке Анница и Варвара Петровна, во второй - отец Мефодий с попадьей Аксиньей, а следом почти все население Медведевки, Картымазовки и Бартеневки и даже несколько монахов из Преображенского монастыря.
Леваш и его люди расположились с левой стороны, оттеснив жителей Барановки в задние ряды и обеспечив гостям с московской стороны хороший обзор места состязания.
Богадур вышел в красном восточном халате, богато расшитом золотой нитью и украшенном драгоценными камнями.
Леваш подошел и церемонно поклонился. Богадур ответил на поклон и спросил:
- Где же моя соперница? Я жажду увидеть ее.
- Вот она! - сказал Леваш.
Анница вышла из кибитки и направилась к ним.
Она была, как обычно, одета с ног до головы в черный бархат и мех. Длинные русые волосы и светлые прозрачные глаза ярко контрастировали с черным одеянием.
Богадур на мгновенье потерял дар речи не в силах оторвать от Анницы взгляда.
- Анница Медведева оказала честь принять твой вызов, - сказал Леваш, и Анница едва заметно склонила голову.
Богадур поклонился, не сводя глаз с Анницы.
Она смотрела ему в лицо твердо и прямо без тени улыбки.
- Я бы хотел, - сказал Леваш, - убедится, что Настасья Бартенева жива и здорова.
- Я знал, что ты спросишь об этом, и приготовил ей место с нашей стороны. - Он кивнул Саиду, тот махнул кому-то платком, толпа расступилась, и двое татар вывели Настеньку в сопровождении двух женщин из Барановки и усадили ее на приготовленную заранее скамью.
- С той минуты как она попала к нам, - сказал Богадур, - эти женщины рядом с ней. Они подтвердят, что с пленницей обращались как с ханской дочерью.
- Это хорошо, сынок, - улыбнулся Леваш. - Я не сомневался, в тебе. Можем начинать. - И взял с подноса, услужливо поданного Фомой чашу с медом.
- Нет, еще одно, - сказал Богадур. - Если случится так, что я проиграю и верну заложницу, где гарантия, что вы не нападете на меня - вас теперь вдвое больше.
- Я сам - твоя гарантия, сынок, - сказал Леваш и опрокинул в рот кубок. - Если ты проиграешь, в чем я не сомневаюсь, я останусь с тобой и твоими воинами до тех пор, пока вы не покинете границы Синего Лога.
- Это меня устраивает, - улыбнулся Богадур, - Тогда начнем.
Саид протрубил в рог. Из-за дуба выбежали двое ханских слуг и подожгли факелы в руках соломенных человечков.
Богадур повернулся к Аннице.
- Ты понимаешь по-татарски?
Анница кивнула.
- До цели пятьдесят шагов, - продолжал Богадур. - У нас будет три состязания: на дальность, на скорость и на меткость. Каждое следующее труднее предыдущего. Промах или нарушение правил является проигрышем. Правила следующие. Перед началом каждого состязания барабанщики Леваша ударят в котлы десять раз. Можно стрелять только после десятого удара. Тот, чья стрела или стрелы попадут в цель раньше, побеждает. Разумеется, если кто-то выстрелил раньше, но промахнулся - он проигрывает, точно так же он проигрывает, если выстрелит, прежде чем прозвучит десятый удар. В случае одновременного попадания стрел противников в цель, судьи, - Леваш и Саид, - стоящие рядом с мишенями объявляют ничью. Все понятно?
Анница кивнула.
- Начинаем с соревнования на дальность. Левая цель твоя, - сказа Богадур Аннице, - правая - моя. Тот, кто первым потушит факел в руке своего соломенного чучела - побеждает. Отправляйтесь туда. - сказал он Саиду и Левашу и сказал Аннице, - Готовься.
Анница кивнула головой в сторону кибитки и поправила стрелы в колчане за спиной.
Богадур снял свой халат, взял протянутый ему слугой колчан со стрелами, надел его через плечо, и протянул руку за большим клееным татарским луком обтянутым сверху расписанным шелком и точно так же как Анница прикоснулся рукой к колчану за спиной, проверяя положение в нем стрел.
И тут он застыл от изумления.
Из кибитки Анницы вышли две тринадцатилетние девочки - Вера Коровина и Соня Неверова, одетые точно в такие же, как у Анницы черные костюмы и бережно подали своей госпоже большой боевой тисовый лук.
Анница привычным движением крепко взяла его и встала в позицию.
Она рассчитала правильно.
Богадур выглядел ошеломленным.
Но Анница не подумала о совершенно другом эффекте, который она произведет на татарского принца.
Анница в глазах Богадура стала постепенно превращаться из опасного врага, убившего девять его воинов, в женщину загадочную и таинственную, недосягаемую и желанную.
Пока Леваш и Саид преодолевали тридцать шагов расстояния до своих мест рядом с соломенными чучелами, Анница еще раз припомнила все, что ей сейчас необходимо было помнить - где именно находится та или иная из двух десятков разнообразных стрел различной толщины с разными наконечниками и оперениями, каждое из которых имело свой неповторимый осязательный признак, для того чтобы молниеносно и безошибочно выхватывать стрелу из колчана.
В ритме ударов сердца громко и четко начали бить в котлы казацкие барабанщики Леваша Копыто.
Точно с десятым ударом оба лучника одновременно выхватили из колчанов стрелы и одновременно натянули тетивы.
Стоящие возле соломенных чучел Леваш и Саид услышали короткий свист ощутили резкий порыв ветра, и оба факела в руках чучел одновременно погасли а позади в лесной чаще затрещали сломанные стрелами ветки да посыпался с кустов снег.
Леваш с Саидом переглянулись.
- Ничья! - Крикнул Саид.
- Ничья, - Крикнул Леваш.
Зрители с обеих сторон закричали и затрещали в трещотки.
Богадур повернулся и пристально поглядел на Анницу.
Она спокойно посмотрела ему в глаза и спросила:
- Что дальше?
- Второе состязание на скорость. После десятого удара мы стреляем три раза подряд и все стрелы должны попасть в соломенные чучела.
Анница кивнула, снова прикоснулась за спиной к стрелам в колчане и заняла выжидательную позицию.
В наступившей тишине барабаны били, казалось, громче и быстрее, чем прежде.
С десятым ударом оба лучника мгновенно выстрелили и Богадур, краем глаза видя Анницу был еще раз потрясен, тем, как мастерски она владеет этим тяжелым мужским оружием - эта никому не известная московитка, с той же легкостью и уверенностью что и он - лучший стрелок Сарай-Берке, выхватила из колчана одновременно три стрелы и выстрелила три раза подряд с такой же как и он скоростью!
Три пары стрел вонзились одновременно в соломенных человечков, и все попали в цель, хотя некоторая разница была: все три стрелы Богадура угодили точно в соломенный лоб правого человечка, а все три стрелы Анницы пронзили соломенное сердце левого.
Леваш и Саид снова переглянулись и хором крикнули:
- Ничья!
Зрители взорвались криками и визгом.
Богадур не сводил с Анницы глаз, и ему стало казаться, что вокруг ничего нет, кроме этой невероятной, необыкновенной, потрясающей женщины, и все остальное теперь не имеет никакого значения…
- Дальше! - жестко сказала Анница и вернула его в реальный мир.
- Я не думал, что до этого дойдет, - сказал он, - но раз дошло - так тому и быть.
Он сделал несколько шагов подошел к Аннице и снял со своей шеи белый круглый кусочек кожи на тонком шнурке.
- Этот амулет подарила мне одна степная шаманка - я никогда не снимал его, и он всегда приносил мне удачу. Я уверен, что принесет и сейчас. Ты видишь, как мал этот кружочек - если в него попадет одна стрела - для другой уже не останется места. После десятого удара барабана целиться можно как угодно долго, но победит тот, чья стрела попадет в амулет и останется там. Здесь уже ничьей быть не может. Только одна стрела должна вонзится в амулет и остаться в нем - ты поняла?
- Хорошо, - невозмутимо ответила Анница. - Я согласна.
- Повесьте это на ствол дуба, - протянул Богадур амулет своему слуге и тот побежал к далекой опушке.
Богадур вернулся на свое место, выбрал тонкую длинную стрелу с острым тонким наконечником и установил ее в нужное место в колчане.
И в третий раз еще громче и быстрее забили большие походные барабаны.