Через три дня его вызвал в канцелярию роты капитан Вмочилин.
- Что у тебя случилось, Солдатов? - спросил он.
Курсант рассказал о сути дела.
- Ну, и что тут особенного? - удивился замполит роты. - Жизнь есть жизнь! У нас было немало случаев, когда жены нарушали верность мужьям!
Это не облегчило состояния Солдатова. Наоборот, несчастный воин почувствовал сильный душевный дискомфорт. - Товарищ капитан, - взмолился он, - мне плохо! Ни служба, ничто в голову не идет! Что делать? Не знаю!
- А вот это уже никуда не годится! - рассердился Вмочилин. - Что ты, тряпка что ли? Нужно уметь взять себя в руки!
- Ничего у меня не получается, - заныл молодой воин. - Я и хотел бы не думать обо всем этом, но никак не могу!
- Хорошо, - сказал замполит, - я поговорю о твоей беде с замполитом батальона, товарищем Жалаевым, и если он сможет что-либо для тебя сделать, то я об этом сообщу. Возможно, товарищ Жалаев сам найдет время встретиться и поговорить с тобой.
Через неделю состоялась встреча Солдатова с майором Жалаевым. Последний, учитывая дефицит своего времени, долго курсанта не задерживал. - Мы внимательно изучили вашу просьбу, - сказал он вежливо, - и пришли к выводу, что отпуска предоставить не можем. Для этого нет достаточных юридических оснований!
Понурив голову, Солдатов вернулся в казарму.
Сержанты, узнав о плачевных результатах его просьб, стали откровенно насмехаться. - Эх, ты, салага, - хохотал сержант Крадов, - неужели тебе было неясно, что ты ничего не сможешь добиться? Разве можно получить отпуск в учебном батальоне?
- Дурень ты, дурень, - вторил Крадову Мешков. - Люди по два года, считай, отслужили, а в отпуске ни разу не были! А тебе сразу же, сейчас подавай! Не надо так рано жениться, а то, ишь ты, какие мы самостоятельные стали!
Младших командиров поддержали курсанты. Со всех сторон посыпались насмешки на голову незадачливого супруга.
- Вот осел! - смеялся Огурцов. - Не успел жениться, как в армию! Небось, теперь полгорода спит с его женой!
- Что верно, то верно! - воскликнул Конев. - Бабы такие! Только дай волю - будут йибаться со всеми, кому не лень!
- Что и говорить, - вставил слово обрадованный возможностью показать свое остроумие Кулешов. - Она, небось, не зря замуж вышла за будущего солдата. Нагуляется вволю, а там и муж с армии придет!
- А может и еще одного ребенка заделает! - добавил кто-то с ехидством.
Дальше воины стали с таким издевательством и цинизмом высказывать свои предположения о возможном поведении жены Солдатова, что последний выбежал в туалет. Окружаемый насмешками, всеми презираемый, курсант решил, в конечном счете, обратиться к Зайцеву, видя, что только он один не разделяет взглядов его товарищей. К тому же курсанты не любили Зайцева, а он сам делал, казалось, все возможное, чтобы подогревать их ненависть: вел себя независимо, имел самостоятельные суждения. Создавалась иллюзия, что он никого не боялся. Кроме всего того, о нем сложилось общее мнение как об этаком хитром и коварном проходимце, "интеллигенте", который знает едва ли не все лазейки из трудных ситуаций.
Направляясь к Зайцеву, Солдатов как бы заключал сделку с самим дьяволом и таким образом отрывался от коллектива, признавая преимущество ума перед грубой физической силой.
Иван прекрасно понимал, что откровенничая с ним, Солдатов раз и навсегда порывает с товарищами, а это значило, что он оказался в безвыходном положении. Одновременно Зайцев почувствовал, что если он оттолкнет от себя отчаявшегося парня, последствия могут быть самые печальные: Солдатов не скрывал своей готовности пойти на самоубийство!
- Успокойся, Саша, - сказал Иван после того, как услышал всю историю Солдатова. - В жизни не бывает безвыходных ситуаций!
- Что ты, Ваня, - запричитал Солдатов. - Мой случай - самый, что ни есть безвыходный! Я действительно не знаю, что делать! Подскажи! Может стоит написать о своем горе министру обороны?!
- А может, Брежневу? - засмеялся Зайцев, но, увидев, как помрачнел собеседник, перешел на деловой тон. - Ты как хочешь, или уволиться из армии, или пойти в отпуск? Говори напрямик! Ибо если ты уйдешь в отпуск, то за пять дней вряд ли наведешь порядок в семье. Для нормализации жизни нужно постоянно быть дома!
- Да что ты? Разве это возможно? Конечно, я не хочу служить в армии да и не буду! - вдруг решительно произнес Солдатов.
- Ну, успокойся, - посоветовал ему Иван. - Давай-ка подумаем, каким образом можно уволиться из рядов Советской армии досрочно…
- Если бы об этом знали ребята, да разве кто-нибудь служил бы в армии? - спросил с недоумением молодой супруг.
- Возможности уволиться, конечно, есть всегда! - ответил Зайцев. - Но они часто связываются с определенными моральными сторонами…
- Какая может быть тут, к черту, мораль?! - вскричал Солдатов. - Говори скорей: я пойду на все!
- Ну, вот, например, иногда в армии встречаются случаи, когда кто-то из солдат попадает в психбольницу. Тогда даже при выздоровлении их обязательно комиссовывают домой. Сам понимаешь, риск для начальства немалый: где гарантии, что этот воин что-нибудь не натворит, особенно с оружием? А за это их руководство, как говорится, "по головке не погладит"!
- Да, но для этого надо сойти с ума, - возразил Солдатов.
- Неужели ты думаешь, что у нас в психбольницах находятся одни сумасшедшие? - засмеялся Иван. - Сумасшедшие как раз здесь! - Он указал рукой на казарму.
- А как же я вернусь домой с таким клеймом? - простонал собеседник.
- Я думаю, что никакого клейма не будет! - ответил Зайцев. - Уволят под каким-нибудь номером, зашифрованным списком болезней…А по прибытии домой скажешь, что был ранен на учении!
- А как же расспросы друзей и родных?
- Или ты не в Советском Союзе живешь? Заяви, что был на особо секретном объекте и давал подписку о неразглашении. В общем, это уже твоя проблема. Ты попросил назвать способ, я сказал! Коли он аморален, твое дело его не использовать. Я же, как видишь, не собираюсь его применять!
- Да хрен с ней, с этой моралью! - вскричал Солдатов. - Ты сказал очень нужные для меня слова! Спасибо! Я обо всем хорошенько подумаю.
Наутро Солдатов, подскочив после подъема, подбежал к сержанту Мешкову. - Ленина видел? - громко спросил он командира и помчался на улицу на зарядку.
- Что? - оцепенел Мешков и остановился. - Какого Ленина? - Но, увидев, что курсант побежал по коридору, он устремился вслед за ним, делая вид, что ничего не слышал.
На следующее утро Солдатов спросил товарища по койке о том же самом. А еще на другой день спросил об этом следующего соседа по койке. Постепенно вся рота узнала, что утренний подъем Солдатова сопровождался повторяющимися странностями. Когда слухи об этом дошли до Мешкова, он вспомнил, что и его Солдатов спрашивал о Ленине.
Накануне одного из очередных подъемов к постели Солдатова подошел, выполняя приказ Мешкова, командир отделения сержант Попков.
Сразу же, как только последовала команда "Подъем!", Солдатов подскочил и, увидев Попкова, спросил: - Брежнева видел? - Не дождавшись ответа, курсант помчался на улицу.
- Ах, ты, иоп твою мать! - выругался замкомвзвода, слышавший эти слова. - А ведь ему завтра в караул? Вдруг привидится ему Ленин или Брежнев? Возьмет и пальнет?! - И опытный воин задумался, забыв о зарядке.
После завтрака Солдатова пригласил в канцелярию роты командир взвода Поев. - Послушай, Солдатов, - обратился он к нему. - Что это ты по утрам все Ленина да Брежнева поминаешь?
- Да никого я не поминаю, товарищ старший лейтенант, - ответил Солдатов. - Они мне только ночью снятся! Ленин мне говорит, что я скоро стану Брежневым, а Брежнев - Лениным!
- Похоже, ты уже ими стал! И как часто у тебя такие сны?
- Ох, и не спрашивайте, - простонал курсант, - каждый день или лучше - каждую ночь! Не знаю, как от них отделаться! Боюсь даже засыпать! Только глаза закрою, а Ленин мне говорит: - Революция, партия, коммунизм! - А потом Брежнев, да так противно, губы свои слюнявые к моему уху наклоняет и: - Г-гам! Укрепление связей между народами…, - пробубнил молодой воин, имитируя причмокивание тогдашнего вождя.
Поев остолбенел: - Какая непочтительность к таким гениям! - Но сдержался и подумал: - А может Солдатов рехнулся? Неужели та история с письмом так его травмировала?!
После обеда Солдатова вызвали к замполиту роты.
Вмочилин сидел в канцелярии вместе с Поевым.
Пристально вглядываясь в глаза курсанта, замполит попросил рассказать ему о своих снах. Солдатов повторил прежнюю историю.
- Слушай, друг, перестань притворяться! - возмутился Вмочилин. - Разве я не вижу, что ты совершенно здоров?
- Да, я здоров, - ответил молодой воин. - Меня только беспокоят плохие сны. От них даже голова болит! Я же ведь не все рассказываю…Иногда я такое вижу, что стыдно сказать!
- Говори же, от нас нечего скрывать! - потребовал озадаченный Вмочилин.
- Да я не знаю, как…
- Говори!
- Вот, например, Ленин. Мне снится не только, что он говорит. Он раздевается…
- Что?!
- Он снимает трусы и достает…
- Хватит, достаточно! - взревел замполит. - Мне кажется, что ты не вполне здоров!
- Что вы этим хотите сказать?! - удивился Солдатов. - Я - совершенно здоровый! Как? Вы думаете, что я сошел с ума?! - И он с гневом подскочил со стула.
- Подожди, - указал ему рукой на стул Поев. - Сядь. Остынь. Ничего такого я не думаю. Посиди лучше здесь немного и подожди: я сейчас приду.