Иван соглашался с ними только в том, что действительно, работы Ленина и его последователей знали и понимали, в лучшем случае, единицы. В конце концов, сами вожди не отдавали себе отчета в том, что говорили и делали. Ибо, если бы они понимали, какую глупость порой извергали, разве дошло бы до такого нравственного падения общество, которое следовало их указаниям и заветам.
Итак, поведение Зайцева не могло не злить младших командиров. Убедившись, что ни курсанты, ни офицеры не могут быть их сообщниками в борьбе с этим злодеем, сержанты решили действовать сами. Однако и тут все было не так просто. Казалось бы, стоило объявить ему наряд вне очереди на работу или службу (пусть бы "попахал" или постоял у тумбочки) и чувство мести будет удовлетворено. А затем можно объявить еще и еще. И так до изнурения! Но вот за что наказать? За плохо подшитый подворотничок? За недостаточно яркий блеск сапог? Или за "неправильный" взгляд, наконец! Все эти разнообразные проступки постоянно совершались неосмотрительными курсантами и широко использовались военачальниками для наказания всех неугодных им лиц. Но вот для Зайцева они никак не подходили. А вдруг офицеры догадаются о предвзятости, тем более, что злоумышленник выглядел их любимцем?! Значит, надо было найти какую-либо существенную причину, чтобы обосновать наказание. Но таковую все никак не удавалось найти. И даже услуги многочисленных осведомителей ни к чему не приводили, ибо на разговоры с курсантами Иван шел неохотно, да и его ответы на вопросы товарищей о сержантах и настроении всегда были такими, что придраться было не к чему.
Тогда придумали нечто новое.
Неожиданную помощь младшим военачальникам четвертого взвода оказал сержант Шувалов, рослый и сильный москвич, заместитель командира первого взвода.
Как-то после вечерней поверки сержанты выпивали в ротной каптерке. Выпивка для военнослужащего срочной службы считалась тяжким преступлением. К тому же, в это время в стране проводилась "всенародная" компания по борьбе с пьянством и алкоголизмом в соответствии с постановлением партии и правительства. А для того, чтобы отличиться в этой борьбе, политические работники всех рангов делали все возможное для выявления пьяниц. Вот почему попойка среди воинов в то время была не только делом героическим, но и чем-то сплачивающим, поскольку всем, кто в ней участвовал, грозила суровая кара, вплоть до разжалования в рядовые…Затем, как и всякая очередная советская компания, и эта постепенно угасла, утратив свою остроту, но в то время она еще только начиналась. Таким образом, объединенные общими интересами, бедами и угрозами, сержанты старались всеми способами утаивать свои "веселые" сборища.
Сержант Попков, во время попойки, пожаловался товарищам, что ничего не может поделать с негодяем Зайцевым. Увидев усмешки на лицах друзей, он сказал: - Вам легко надо мной смеяться! А вы представляете, что будет, если этот мудак узнает, что мы здесь делаем?!
Громкий смех был ответом незадачливому командиру.
Но вдруг раздался стук в дверь. Сержанты заметались. - Надо срочно прятать бутылки и стаканы! - пробормотал кто-то. Раздался звон стекла. Страх исказил лица только что веселившихся героев.
- Кто там? - спросил одеревенелым языком Мешков.
- Это я - курсант Зайцев! - последовал ответ.
У воинственных командиров отнялись ноги. Лишь один Шувалов сохранил внешнее спокойствие. Несмотря на то, что у него тряслись руки, он подошел к двери и приоткрыл ее: - Что тебе надо?
- Меня вызвал сержант Попков! - ответил Зайцев. - Поэтому я и пришел!
- Я не вызывал тебя, - с некоторым облегчением произнес Попков и сразу осмелел. - Марш отсюда!
- Есть! - Иван немедленно ушел.
Когда командиры вновь расселись у стола, их веселое настроение как рукой сняло. Наскоро допив водку, они стали прощаться.
- Ну, что, видите, каков этот друг? Легок на помине! - сказал Мешков.
- Да, - потер затылок Шувалов. - Видимо, этот гад не случайно к нам зашел. Как вы думаете, не догадался ли он, что мы тут делали? - И, не получив утвердительного ответа, добавил: - Ничего, что-нибудь придумаем, как его проучить!
Как же получилось, что наш герой так напугал своих военачальников? Все произошло совершенно случайно. Когда сержанты пировали, они, будучи в опьянении, стали излишне громко разговаривать. В это время в туалет выходил курсант Кулешов. Слыша смех и пьяные разговоры командиров, он решил спровоцировать скандал или драку. Такие приемы тоже широко применялись во взаимоотношениях между товарищами. Сам Кулешов подходить к Ивану не стал, побоялся, а подтолкнул к этому латыша Цинатса, который тоже, воспользовавшись отсутствием сержантов, вышел без разрешения в туалет (впрочем, ночью это делали многие, так как военачальники спали и не слышали).
- Иди, позови Зайцева в каптерку к сержантам, - попросил Кулешов. - Его требует Попков!
Цинатс, который ни о чем не подозревал, разбудил Ивана: - Иди, тама тебя командир отделения зовет!
Так объяснялось произошедшее, но об этом ведь ничего не знали бедные командиры!
Наутро Попков обратился к Ивану: - Чего ты приперся ночью в каптерку? Кто тебя позвал?
- Мне сказал Цинатс, что вы меня вызываете! - ответил Иван.
Попков устремился к Цинатсу, а тот указал на Кулешова.
Обо всех этих и дальнейших событиях курсант Зайцев узнает лишь в самом конце "учебки", когда герои, участвовавшие в них, почти все уже будут уволены на "гражданку". В описываемое же время он и подозревать не мог, сколько внимания и сил тратилось на его персону!
Итак, Кулешов был приглашен на беседу в каптерку. Разъяренные сержанты требовали отчета. Они все собрались для того, чтобы расследовать причины и цели действий злоумышленников.
- Зачем ты разбудил Зайцева?! - начал Мешков.
- Я ходил в туалет, и мне послышалось, что кто-то из вас зовет Зайцева…Я подумал, что сержант Попков! - схитрил трясшийся от страха курсант. Его слова попали в цель. - Действительно, ты громко говорил о Зайцеве! - сказал Шувалов, обращаясь к Попкову. - Он вполне мог подумать, я говорю о Кулешове, что зовут того гада! Знаете что, - обратился он вдруг к остальным, - отпустите-ка вы сейчас этого пидераса, пусть идет! Я придумал кое-что интересное!
- Марш отсюда! - заорал Попков, и Кулешова как ветром сдуло.
- Вот что друзья, - начал Шувалов, - давайте-ка мы заставим Кулешова спровоцировать драку с Зайцевым! Тот начнет защищаться и ответит на удары, а кто-нибудь из нас неожиданно выйдет в тот момент и уличит стукача в драке - вот и будет повод послать его на полы! Драка в учебной роте! Это - "чепе"! Поэтому офицеры одобрят все наши дисциплинарные меры. А там он надолго на полах засидится!
Товарищи не скрывали своей радости.
- Эй, Кулешов! - заорал Мешков. - Зайди-ка ко мне в канцелярию!
О чем они говорили между собой, вряд ли кто теперь узнает, но вот последствия разговора проявились довольно скоро.
После завтрака курсанты, поупражнявшись строевой подготовкой, пошли в учебный корпус на занятия. Иван вместе со всеми зашел в учебный класс, но сержанта Мешкова, который должен был обучать молодежь прозвонке кабеля, что-то не было. К Зайцеву подошел Кулешов. - Иван, - сказал он, - нам надо поговорить.
- О чем?
- Давай выйдем в коридор.
- А вдруг Мешков придет?
- Ничего, он надолго задержался, я слышал разговор, что его куда-то вызвали.
- Ну, что ж, пойдем, - согласился Иван.
В коридор вышли не только они. Еще двое курсантов решили покурить на воздухе, да дневальный по роте в это время мыл пол. Зайцев шел впереди, а за ним следовал товарищ. Не дойдя до середины коридора, Кулешов вдруг размахнулся и с силой ударил Ивана в ухо. Сделал он это неожиданно и сзади. Пострадавший, ощутив острую боль, едва не упал. Обернувшись и схватившись за ухо, он успел только сказать: - Что такое?! За что?!
- Ах ты, гад, еще спрашиваешь! - рассвирепел обидчик и попытался нанести еще один удар. Разгневанный Иван увернулся и с силой врезал Кулешову кулаком по носу. Удар был неплохой, но не настолько мощный, чтобы сбить здоровенного парня с ног. Но тот со всем артистизмом несчастной жертвы рухнул на пол, из носа у него хлынула кровь.
- Курсант Зайцев! - последовал гневный окрик и не успел наш герой придти в себя, как оказался в объятиях сержанта Попкова, который схватил его за руки как раз тогда, когда он пытался помочь Кулешову встать.
- Так вот какой ты политически грамотный! - торжествующе промолвил командир отделения и посмотрел по сторонам. Вокруг толпились все курсанты взвода. - Видите, что натворил этот негодяй? Он совершил не просто нарушение. Это - не проступок, а уголовно наказуемое деяние! А теперь, ребята, марш в класс, вечером разберемся!
- Иди и ты! - прикрикнул Попков на Зайцева. - Придет Мешков, я ему доложу о твоем преступлении!
Иван побрел в класс. Он понимал, что случилось нечто ужасное. - Как я мог? Что я натворил? Зачем отвечал на удары? - думал он. Как всегда появилась и спасительная мысль. - А ведь Кулешов первый ударил да еще сзади, подло! Это ведь видели дневальный и другие ребята? Разве не стоило дать сдачи? Ведь этому всегда учили! Нельзя же давать себя в обиду? - И он постепенно успокоился.
К обеду в учебный корпус пришел замкомвзвода. Подойдя к Попкову, он долго с ним о чем-то говорил. Зная, что часть беседы между ними связана с произошедшей дракой, Иван сидел, низко опустив голову.
- Курсант Зайцев! - вдруг выкрикнул Мешков. - Выйдите со мной в коридор!
Иван исполнил приказ.
- Ты что, совсем сдурел? За что ты ударил Кулешова? - спросил Мешков, нахмурив брови.
- А вы об этом поинтересуйтесь у него самого, за что он сзади первый ударил меня!