На третьи месяц Абд-ас-Самад получил из Герата тайное безыменное письмо. В письме его упрекали в предательстве и приказывали, если он хочет сохранить жизнь, немедленно выполнить поручение. Змея злодеяния вновь зашевелилась в груди Абд-ас-Самада и выпустила жало.
II
Навои, возвратившись из дивана, велел позвать к себе Шейха Бахлула. Без него дом казался поэту пустым. Хасан Сайях доложил, что Бахлул недавно вышел по какому-то делу. Поэт прошел в свою комнату, намотал чалму на колышек, надел остроконечную ермолку и прилег на подушки. "Чар-диван" приведен в порядок. Ему снова пришла на память "Беседа птиц" Ферид-ад-дина Аттара. Ребенком в школе он читал это произведение; оно пленило его детское сердце. В водовороте годов и событий эта любовь сохранилась во всей ее чистоте. Желание перевести "Беседу птиц" или написать новое произведение на ту же тему на родном языке время от времени волной поднималось в сердце Алишера. Однако астрабадские настроения не располагали к такой работе. В душе поэта горел гнев против врагов истины, против темных сил, стремившихся погубить его в расцвете сил.
Навои принялся перелистывать книгу. Ему попались на глаза рисунки и орнаменты Бехзада. Наслаждаясь игрой красок и линий, Навои забыл обо всем. Он размышлял о несравненном таланте, воспитанном его заботами.
"Какие чудеса творит теперь Бехзад?"-думал поэт.
Сердце его наполнилось тоской по близким, по любимым ученикам. Вдруг он поднялся, взял с полки кисть и лист бумаги. Ему уже давно не приходилось упражняться в рисовании: теперь он вздумал изобравить льва с человеческой головой. От шеи льва направо и налево пойдут две толстые цепи, концами привязанные к кольям. Но закованный в цепи лев все же горд…
Замысел понемногу оживал на бумаге. Поэт долго, с увлечением работал. Когда набросок был закончен, вошел Хайдар. Подойдя к художнику, он изумленно воскликнул: "Господин Алишер Навои в цепях!" Навои многозначительно улыбнулся и, словно возражая, покачал головой.
- Все люди поймут так же, как я! - Хайдар, разглядывая рисунок.
воскликнул
- Будет время, еще поработаем над этим, - проговорил Навои.
Он отложил листок в сторону и сказал Хай дару, что желает с ним поговорить. Хайдар уселся на ковре и устремил на поэта беспокойные глаза. Навои сообщил, что, не имея права лично поехать в Герат, он решил послать туда Хайдара с поручением. Эта новость привела юношу в восторг.
- Когда? Каково будет поручение" - спросил он.
- Вы поедете на этой же неделе. Поручение? Сообщить султану о некоторых делах.
Когда обрадованный Хайдар выходил из комнаты, вошел Абд-ас-Самад. Он охал и потирал повязанный платком лоб.
- Что с вами? - спросил Навои.
- Болен, три дня трясет всего, - вяло ответил Абд-ас-Самад. - Болезнь ломает мне кости, господин. Навои посоветовал показаться врачу. Абд-ас-Самад пренебрежительно махнул рукой.
- Здешние врачи никуда не годятся. Сам приготовил себе домашнее средство. - Он минутку помолчал, потом продолжал: -У ничтожного раба есть к вам просьба - отпустите меня на этих днях в Герат. Хотя для меня - счастье лизать ваши следы, все-таки нужно съездить домой. У меня ведь есть дети. Каждым день я вижу дурные сны. Не откажите вашему рабу в просьбе.
Абд-ас-Самад обычно казался очень веселым. Видя этого насмешливого человека таким унылым, Навои пожалел его. "Наверное, крепко соскучился по сыновьям", - подумал поэт. Однако он не дал решительного ответа.
- Вас послали люди из столицы. Им и следует решать, что вам делать. Не так ли? - мягко сказал Навои.
- Если вы меня отпустите, что могут возразить в столице! Выше вашего решения нет ничего, - сказал Абд-ас-Самад, прикладывая руку к груди.
- Хорошо, мы еще подумаем. Не утруждайте себя, полежите, отдохните.
Абд-ас-Самад еще раз повторил свою просьбу и, охая, вышел.
Навои прилег на подушки. Глаза смежились в лёгкой дремоте. Час спустя вошел Хасан Сайях и разостлал дастархан. Он принес в фарфоровой… чашке суп с плававшим в жиру рубленым мясом и лепешки. Навои разломил лепешку и шутливо сказал:
- Абд-ас-Самад, кажется, собирается уехать и оставить нас сиротами.
Хасан Сайях, пощипывай редкую, седеющую бородку, поднял правую бровь и недовольно ответил:
- Нельзя верить его словам. Сегодня скажет одно, завтра другое. Да и про болезнь он Тоже врет.
- Как? Ведь он даже пожелтел!
- Выпил слабительного, - уверенно сказал Хасан Сайях и махнул рукой. - С вечера до утра так храпит, что за целый фарсах слышно. По правде, я не совсем понимаю, чего ради он сегодня прикинулся больным. Он для меня - самая трудная загадка в мире.
Навои спросил, присутствовал ли Шейх Бахлул при приготовлении пищи. Оказалось, что тот еще не вернулся. В голосе Навои Хасану почудилась подозрительность, и он обиженно сказал, что сам готовил еду Вдруг он вспомнил, что когда кушанье наливали в чашку, Абд-ас-Самад бродил по кухне. Сердце Хасана забилось.
- Господин, не пробуйте кушанье! - испуганно крикнул он и, взяв чашку, вышел.
Навои был несколько смущен. Права, гератские Друзья в своих письмах советовали поэту ходить поночам с верными нукерами, а также быть осторожным в отношении нищи. Но сейчас Навои показался сам себе слишком подозрительным.
"Нехорошо так обижать людей. Нет более хрупкой вещи, чем сосуд сердца", - подумал поэт, сожалея о случившемся. Он съел ломоть лепешки с тмином. Внезапно вошел Хасан Сайях. Он весь дрожал.
- Беда случилась, господин, - невнятно сказал Хасан - Я взял похлебку, поставил перед Абд-ас-Самадом. "Господин эмир, говорю, уже откушали, давай поедим вместе". Клянусь богом, он весь посинел, и язык у него будто отнялся. Схватил чашку, - хотел во двор выбросить. Да нет, я ему не дал. Вылил похлебку собаке. Господин, здесь что-то неладно.
Навои резко поднялся.
- Не ошибаетесь ли вы? Не пустая ли это выдумка? - сказал он, хмурясь.
- Нет, помилуйте, беда, - настаивал Хасан Сайях. Когда они выходили из комнаты, в прихожей появились Шейх Бахлул и Хайдар.
- Все благополучно? - испуганно спросил Шейх Бахлул, глядя то на Навои, то на Хасана Сайяха.
Хасан Сайях, заикаясь от волнения, рассказал ему о случившемся. Хайдар выхватил кинжал из-за пояса и бросился во двор.
- Недоказанное подозрение. Зачем так суетиться? - недовольно сказал Навои Хасану Сайяху. - Бегите, задержите Хайдара, отнимите у него кинжал.
Шейх Бахлул и Хасан Сайях побежали следом за Хайдаром.
Навои вернулся в комнату и сел на прежнее место. Сердце у него усиленно билось. Во всем теле появилась слабость. Уголком глаза поэт взглянул на закованного льва.
Через несколько минут Шейх Бахлул и Хайдар возвратились.
- Все правда. Абд-ас-Самад бежал! - воскликнул Шейх Бахлул, облизывая пересохшие губы.
- Пусть хоть на небо взлетит, ему не уйти от меня! - закричал Хайдар. - Мы послали ему вслед нукеров. Я его заставлю выпить яд, а если откажется, сдеру с него шкуру,
- Для этого мерзкого человека любого наказания мало, - сдавленным голосом сказал Шейх Бахлул. Глаза его были полны слез.
Вбежал Хасан Сайях, в лице у него не было ни кровинки:
- Пес-то подыхает! Пнешь его ногой, и то не встает, - сказал он.
Навои с искренним сожалением покачал головой:
- Напрасно погибает собака. Зачем вы это сделали? Вы же знаете, собака - самая верная тварь.
Навои вытер со лба холодный пот. Его глаза, светившиеся всегда чистым огнем мысли, вдохновения и любви, теперь горели негодованием.
- Кто такой Абд-ас-Самад? Слабый, сбившийся с пути раб, существо, лишенное разума, - взволнованно сказал он. - Настоящие палачи, убийцы, гнусные преступники - в Герате. Они занимают высшие должности. Предатели! Они не знают цены нашей быстротечной жизни. Они похожи на холодный осенний ветер, от которого блекнут краски в цветниках. Друзья мои, это самые несчастные создания на свете. Счастье состоит в том, чтобы видеть, как радуются другие.
Они же пытаются достигнуть счастья, топча жизнь своих ближних, не знают они, что в этом корень их несчастья. Увы, судьба народа и родины - в руках этих насильников и злодеев. Мне было бы в тысячу раз легче и приятнее каждый день глотать яд, чем видеть все эти несправедливости.
Шейх Бахлул опустил покрасневшие от слез глаза и хранил молчание. Хайдар, вне себя от волнения, то садился, то снова вскакивал. Не в силах успокоиться, он отправился на поиски Абд-ас-Самада. Вечером, усталый, вернулся он ни с чем - Абд-ас-Самад бесследно исчез. Навои решил, что его спрятали подосланные люди.
Поиски продолжались всю Ночь, а под утро обезглавленное, залитое кровью тело Абд-ас-Самада нашли в глубоком овраге.
Глава двадцать шестая
I
Арсланкул кое-как позавтракал и надел рабочее платье. Когда он собрался уходить на хийябан, где уже две недели работал на постройке здания, раздался стук в ворота.
- Наверное, опять пришли сборщики налогов, - досадливо сказала Дильдор. - Сколько еще динаров осталось? Дайте деньги, избавьтесь от этой беды.
- Душа моя, что я могу дать? Мне еще не заплатили за работу. Маджд-ад-дин каждую неделю выдумывает новые налоги. Ей-богу, я когда-нибудь выкину этих сборщиков за ворота.
- Легче, легче, сынок! "В животе пустота, зато в ушах тишина!"-крикнула ему вслед старуха.