21 сентября в помещении бывшего областного совета профессиональных союзов начала работать Киевская городская управа. Организована она была тоже исключительно из украинцев, то есть вернее из жителей Киева, в паспорте которых в графе национальность было проставлено слово "украинец". Никаких других оснований для причисления себя именно к украинской национальности у большинства из них не было: многие родились за пределами Украины, говорили всю жизнь на русском языке и даже большую часть жизни провели за пределами Украины. Графа "национальность" появилась в советских паспортах сравнительно недавно и заполнялась, в отличие от всех других, со слов владельца паспорта, без предъявления каких-либо документов. Многие из советских граждан единственный раз в жизни задумывались над своей национальностью при получении паспорта и заполняли эту графу совершенно случайно. И вот немцы, единственно на основании такой случайной и отчасти заведомо неверной пометки в старом советском паспорте, начали делить население на группы, одной из которых они как будто бы благоприятствовали за счет всех других. Но это было только начало, и подробнее о национальной политике немцев в захваченных ими областях Советского Союза я буду говорить позже.
Киевская городская управа начала свою работу в очень тяжелых условиях. Все энергетическое хозяйство города, водопровод, промышленные и пищевые предприятия были разрушены, склады и магазины разграблены, и помещения их частично или полностью приведены в негодность. Тем не менее работа вначале продвигалась энергично и быстро. Десятки и сотни ученых и специалистов всех отраслей и специальностей представили себя немедленно в распоряжение новых городских властей. Люди не знали еще истинных намерений германских оккупационных властей и мечтали о восстановлении народного хозяйства, особенно о возможности проявить наконец свободную частную инициативу. Это казалось тем более возможным, что немецкие военные власти вначале никаких препятствий частной инициативе не ставили, а даже наоборот, ее поддерживали. На предприятиях началась регистрация рабочих и служащих, а в учебных заведениях - студентов и преподавателей. Всем мерещилась возможность нового нэпа, и люди оживленно строили разные планы на будущее. Никто не знал, что в это самое время в Берлине Альфред Розенберг (впоследствии прозванный Альфредом Безземельным) создавал свое министерство Восточных областей, деятельность которого принесла нашему народу столько горя, страданий и унижения и окончательно развалила германский тыл на Востоке.
23 сентября Киев начал гореть. В 3 часа дня в самом центре города в подвале большого пятиэтажного дома на углу ул. Прорезной и Крещатика, в котором находился магазин детских вещей и игрушек "Детский мир", взорвалась мина большой разрушительной силы. Дом со всеми находившимися в нем людьми рухнул на переполненную прохожими центральную улицу города. Жертв было особенно много, так как в этот момент на противоположном углу около здания германской комендатуры стояла большая очередь ожидающих пропусков. Немецкие офицеры работали прямо на тротуаре за несколькими столами, когда на них и на стоявшую очередь обрушилась стена подорванного дома. При этом взрыве погибли почти все чиновники немецкой комендатуры и большое количество жителей Киева. Точно установить число жертв от первого взрыва не удалось, так как через несколько минут последовали новые, и к вечеру Крещатик со всеми прилегающими улицами представлял собой одно сплошное море огня. Второй взрыв произошел в гостинице "Гранд-отель", где помещался какой-то немецкий штаб.
Киев горел три дня. Жители прилегающих улиц и немецкие части, размещенные в городе, прилагали отчаянные усилия, чтобы потушить пожары, но справиться с огнем не могли. В городе не было воды, и все пожарные части были вывезены советскими властями за Днепр на расстояние сорока километров от города. Немцы пробовали локализовать бедствие, подрывая начинающие гореть дома, но все было безуспешно. Следовали новые взрывы, и пожар возникал в самых неожиданных и удаленных от прежних пожаров местах. Огонь перебрасывался через улицы, пустыри и через руины подорванных зданий. Пожары возникали в запертых и пустых квартирах, внутри закрытых магазинов и складов, даже в кварталах, из которых были выселены все жители. Было совершенно очевидно, что какая-то тайная организация планомерно уничтожает город. Мы опять вспомнили, что большевики обещали перед уходом "хлопнуть дверью" и грозили остающимся, что им придется еще поплакать. Они хлопали дверью после ухода и вымещали на несчастных жителях свою бессильную злость.
Только теперь обратили внимание на стоявшие на лестницах и в подъездах больших домов бидоны, бутылки и бочки. В них оказался бензин, керосин и другие виды горючего, заранее приготовленные для поджогов. На третий день пожаров немцам удалось вернуть в город увезенные за Днепр пожарные команды и доставить из Львова на самолетах пожарные шланги. Их проложили через весь город до Днепра и стали подавать воду из реки на расстояние более полутора километров. Три раза шланги кто-то перерезал. Пятерых молодых людей поймали за этим делом и тут же перед входом в бывший Царский сад расстреляли. Из них трое были евреи и два русских. Два дня их трупы лежали на месте расстрела. Никто их не жалел. Жалели только, что не поймали всех остальных.
25 сентября к вечеру огонь начал стихать. Тут только стали очевидны гигантские размеры бедствия. Весь центр города оказался уничтоженным. Более десяти центральных улиц, застроенных лучшими домами, несколько театров, цирк, почти все кинотеатры и лучшие магазины города были обращены в груды развалин. Десятки тысяч жителей сидели несколько дней на площадях и улицах города на своих немногих спасенных вещах. Тысячи людей лишились всего своего имущества, а многие тысячи и жизни. Но это было еще не все. Более двух недель после пожаров немецкие саперы извлекали мины из подвалов различных домов. Заминированными оказались почти все крупные здания в городе, все правительственные учреждения, почти все театры, музеи, библиотеки и высшие учебные заведения. Размеры бедствия оказались бы еще несравненно большими, если бы один из советских подрывников не передал немцам план минирования всего Киева. Только это и спасло город от полного уничтожения. Один из самых красивых городов Советского Союза был заранее хладнокровно обречен на уничтожение вместе со всеми жителями, и это было сделано не озверевшим врагом, а собственным правительством. Где в истории можно найти пример подобного злодеяния?
Как выяснилось позже, минирование Киева проводилось в течение всего августа месяца специальными командами, работавшими под видом частей противовоздушной обороны. Эти команды отбирали у дворников и управляющих домами ключи от подвалов и по несколько дней работали там, обычно по ночам и в строжайшей тайне. Дворникам и жильцам говорилось, что это готовят бомбоубежища. Но бомбоубежищ ни в одном из этих домов так и не было приготовлено. Под некоторые дома были заложены заряды огромной разрушительной силы. Так, например, под здания УССР и штаба Киевского [особого] военного округа было заложено более чем 50 тонн взрывчатых веществ. Здание Центрального комитета Коммунистической партии Украины было так глубоко заминировано, что всех мин вообще не смогли извлечь и его оставили не заселенным, а впоследствии начали разбирать. Это преступление советской власти перед своим народом оказалось полностью разоблаченным, и сотни тысяч жителей Киева и его окрестностей наблюдали все его подробности своими глазами или участвовали в работах по ограничению его размеров.