Она же в тот же день приказала главному сообщнику по перевороту гвардейскому капитану Алексею Орлову ехать в Ропшу, во дворец, где находился несчастный Пётр Третий.
Прошло три дня, и в субботу вечером 6 июля из Ропши прискакал нарочный. Он подал Екатерине пакет от Алексея Орлова. На листе серой нечистой бумаги неумелым почерком, пьяной рукой было написано:
"Матушка милосердная государыня! Как мне изъяснить, описать, что случилось: не поверишь верному своему рабу; но как перед Богом скажу истину. Матушка! Готов идти на смерть; но сам не знаю, как эта беда случилась. Погибли мы, когда ты не помилуешь. Матушка, его нет на свете. Но никто сего не думал, и как нам задумать поднять руки на государя! Но, государыня, свершилась беда. Он заспорил за столом с князем Фёдором; не успели мы разнять, а его уже и не стало. Сами не помнили, что делали; но все до единого виноваты, достойны казни. Помилуй меня, хоть для брата. Повинную тебе принёс, и разыскивать нечего. Прости или прикажи скорее окончить. Свет не мил; прогневали тебя и погубили души на века".
Прочитав сие, Екатерина поняла, что жизнь Петра разрешил не кто иной, как скорый на руку князь Фёдор Барятинский. Рука у него увесистая, тяжёлая, как кувалда. И ещё она поняла, что смерть Петра - это единственно возможный и желанный исход в развернувшейся драме.
А Потёмкин вскоре овладел вниманием моложавой и любвеобильной императрицы. Он не только обольстил её, но и стал незаменимым советчиком и помощником в больших делах.
За обедом, вместившим в себя и ужин, Николай Раевский просидел с Потёмкиным долго. Светлейший много ел и пил, без умолку говорил, обещал родственнику помогать в службе, но и строго назидал:
- Ты хотя и в чине прапорщика, однако поначалу должен овладеть солдатским делом. Оно лишь с виду простое и обыкновенное, в действительности же нелёгкое и сложное. А в мундир облачишься завтра же!
Он требовательно постучал о тарелку, вызывая адъютанта.
- Кличь ко мне интенданта!
Услужливо кланяясь, вошёл седой бородач и приблизился к Потёмкину.
- Весь внимание, ваша светлость!
- Приехал мой родственник. Вот он. Завтра же поутру всё цивильное с него снять! Облачить в форму Семёновского лейб-гвардии полка, в чин прапорщика. Надеюсь, в твоём цейхгаузе найдётся должный мундир, рейтузы, ботфорты и прочее. Всё чтобы соответствовало размерам.
- Так точно... Будет исполнено... Непременно найдём-с... Сделаем-с, - повторял интендант, отвешивая поклоны.
- Иди, - не глядя на него, Потёмкин махнул рукой, и тот поспешил к двери.
Обращаясь к Николаю, Потёмкин продолжил:
- Службу начнёшь не в своём Семёновском, а в казачьем полку. Там покамест будешь простым казаком. Познай и как за конём ухаживать, и нести охрану, и ходить в разведку. Одолеешь всё, тогда и в атаку на неприятеля сумеешь ходить. И ещё. Скоро прибудет под моё начало генерал Суворов. Умнейший человек и большой отваги воин. У него есть и сочинение, как побеждать врага. Полезная книжица. Её непременно изучи!
Казак Андриан Денисов
Возглавляемая есаулом Денисовым команда казаков шла к месту назначения ходко. Вскоре она была уже у городка Чугуева, где её ждал Платов.
- На тебя, Андриан, возлагается особая задача, - объявил он есаулу, - сформировать из мужиков казачий полк немалой численности: в тысячу четыреста человек!
- Сколько? - не сдержался тот.
Обычно казачий полк был в пять сотен. Особый, атаманский полк не превышал десяти сотен. А этот вдруг - почти полторы тысячи!
- Сколько слышал! - ответил Платов. - Завтра из цейхгауза получишь на всё число людей сукно для мундиров, кожу для сёдел и ремней, седельную щепу и всё прочее и приступай к делу.
- А кто же будет шить мундиры? Есть ли хоть портные? Кто изготовит сёдла, ремни?
- Кое в чём поможем, но мастеров изыскивай сам.
- А кто будет учить рекрутов?
- Направлю тебе сотню наших казаков.
- А офицеров? Ведь нет ни одного.
Платов в упор посмотрел на Андриана:
- Ежели тебе задача не под силу, назначу другого, который посговорчивей.
Через несколько дней к Денисову заявился Николай Раевский. На нём было с иголочки пошитое обмундирование, погоны прапорщика. Он представился:
- Николай Раевский. Направлен к вам на помощь.
Раевский подал рапортичку. В ней было написано: "Использовать в службе как простого казака, а потом уже по чину".
- Так ты же не казак!
- Совершенно точно! Поведено поначалу изучить казачье дело.
- Тогда давай вдвоём формировать полк, - без радости произнёс Денисов.
Так Николай Раевский по воле Потёмкина стал офицером казачьего полка. Обучая вчерашних мужиков, он сам постигал ротную казачью мудрость.
Особенно трудно давалась верховая езда. Лошадей пригнали неуков, норовистых, с большим трудом приходилось сдерживать их, укрощать.
Однажды, когда Раевский обучал сотню атаке, в отдалении на дороге остановился конный возок. "Кто-то любопытствует. Не иначе как начальство", - подумал Николай. Коляска поворотила к нему. Из неё вышел капитан. Это был Пётр Иванович Багратион.
Он состоял при штабе Екатеринославской армии и часто выполнял задания главнокомандующего. И в этот раз он прибыл в город Чугуев, чтобы узнать, как идёт учёба в новых казачьих полках, да заодно и проведать об успехах своего внучатого племянника.
Багратион был старше Раевского на семь лет. Потомок грузинских князей, он родился в Кизляре. Юношей его представили Потёмкину, и тот определил его сержантом в Кавказский мушкетёрский полк. Этот полк действовал против необузданных чеченцев. В одной из стычек Багратиона, тяжело раненного, захватили в плен. Жизнь его висела на волоске, но, к счастью, глава племени знал отца Петра, и его освободили.
- Вы были в плену у чеченцев? - не скрыл удивления Раевский, когда вечером они разговорились. - Как же это произошло?
- В сражениях случается всякое, а в схватках с горцами бывает и не такое. Видимо, вам не пришлось бывать на Кавказе?
- Не пришлось, - признался Николай.
- Побываешь, - уверенно произнёс Багратион. - А мне тот край с детства близок. Кизляр недалёк и от моря Каспийского, и от Терека, и от Дагестана, где проживают своенравные чеченцы.
Офицер Раевский подкупил Багратиона своим уважительным вниманием, искренностью, душевным обхождением. Расставаясь, Пётр Иванович пообещал Николаю прислать сочинение самого Суворова, которое непременно поможет ему готовить казачьи подразделения.
Через недолгое время нарочный от Багратиона доставил Раевскому небольшую тетрадь с заголовком: "Суздальское учреждение". Это было то самое сочинение Суворова, о котором ранее упоминал и Потёмкин. Аккуратным почерком полкового писаря были выведены короткие поучения.
Писать сочинение Суворов начал по завершении Семилетней войны, в которой русская армия вела сражения против Пруссии. Пребывая в различных штабных и командных должностях, он сумел узреть новые способы боевых действий.
В апреле 1768 года, будучи произведённым в полковники, Суворов вступил в командование Суздальским пехотным полком, в котором в виде опыта было введено обучение по новому, ещё не утверждённому уставу. Осенью того же года на проведённом императрицей смотре полк представился блестяще.
Основной принцип разработанного наставления состоял в том, чтобы учить войска тому, что необходимо на войне. Суворов требовал проводить учения в поле, в лесу, в преодолении рек не только днём, но и ночью, в дождь и бурю.
Главным в его теории являлась работа над душой солдата, чтобы развить у подчинённого чувство способности к подвигу. Солдат должен быть в курсе предстоящего дела, чтобы в ходе боя мог самостоятельно совершить манёвр. Автор утверждал, что солдат любит учение, лишь бы коротко да с толком.
"От каждого чина - майора, адъютанта до ефрейтора - требуется проявление в бою глазомера, быстроты, натиска". Глазомер - это умение правильно оценить обстановку для принятия соответствующего решения; быстрота - это наиболее разумное передвижение на поле боя, занятие выгодного по отношению к противнику положения; натиск - решительная атака, завершаемая поражением неприятеля.
В "Суздальском учреждении" указывалось, что солдату нужно знать строевые и ружейные приёмы для умелого применения их в бою.
Особое внимание уделялось разделу, повествующему о воинской дисциплине. "Воинская часть без дисциплины - грубое тело без души".
Читая суворовское наставление, Раевский вспоминал назидания Потёмкина:
- Запомни, Николай: на выучку солдат времени не жалей. От неё зависит успех в сражении.
А прочитав суворовское сочинение, Раевский был благодарен Багратиону, что тот сумел оказать ему большую помощь.
1 января 1788 года Раевский был произведён в чин подпоручика.
Вскоре светлейший повелел вывести на смотр казачий полк.
- Сам буду смотреть его готовность.
Находясь на валу крепости в окружении свиты, он наблюдал, как полк Новоказачьего войска проходил торжественным шагом, как действовал в строю и врассыпную. Потом потребовал атаковать незримого неприятеля лавой.
Главнокомандующий остался доволен выучкой. Уходя, он спросил Платова, кто командует полком.
- Андриан Денисов, внук генерала Фёдора Петровича Денисова.
Потёмкин нахмурил брови:
- Того самого, что посечён саблями да изрешечен пулями?