Граф Кутайсов был влиятельным вельможей при императоре. При штурме Кутаиса вместе с пленниками был забран и маленький турчонок. Его привезли в Петербург, он понравился цесаревичу Павлу, и тот взял турчонка под свое покровительство, окрестил его под именем Ивана и дал ему фамилию Кутайсов. С течением времени этот турчонок, Иван Павлович Кутайсов, сделался одним из ближайших лиц к императору, был обер-гардеробмейстером, в чине тайного советника, в звании графа и имел все российские ордена, включая даже Андрея Первозванного! Подозрительный цесаревич приготовил из него брадобрея, а своей ласковой внимательностью верного раба ловкий, находчивый, умный Иван Павлович часто умел возвращать Павлу утраченное хорошее расположение духа, умел часто обращать его гнев в милость, и много людей было обязано в своем спасении заступничеством доброго брадобрея. Этот Кутайсов являлся едва ли не симпатичнейшим из людей, окружавших императора. В течение всей своей удивительной карьеры он никому не причинил вреда и очень многим принес пользу.
Семен Павлович ничего не знал о нем, направляясь к нему. Он знал только, что Кутайсов - почти временщик, что вышел в люди из брадобреев, и, слыхав немало рассказов об Аракчееве и Архарове, переносил и на Кутайсова их характеристики.
"Может, вот Грузинов слово замолвил", - утешал он себя, входя в дворцовый двор и в душе читая молитвы.
Доступ к Кутайсову оказался очень нетруден. Один из сторожей тотчас повел Семена Павловича к крыльцу, прошел с ним длинный коридор и, указав на дверь, сказал:
- Тут и они!
Брыков позвонил и вошел в скромную прихожую.
- Пожалуйте в приемную! - сказал лакей. - Граф сейчас откушают! Как доложить прикажете?
- Скажи от полковника Грузинова!
Эти слова имели на лакея магическое действие. Он низко поклонился и тотчас исчез за дверью.
Брыкову почти не пришлось ждать. Дверь отворилась, и к нему вышел граф в шитом золотом мундире, в жабо и, ласково махнув своему посетителю рукой, украшенной драгоценными кольцами, сказал:
- А, от Евграфа Осиповича! Живой мертвец!
Брыков низко поклонился ему и заговорил дрожащим голосом:
- Ваше сиятельство! Я здесь один! До царя далеко! Только и надежда на доброту сильных людей!
- Вы хорошо сделали, что обратились к Евграфу Осиповичу! Он в случае! А я, - и Кутайсов улыбнулся, - я ведь только царя брею. Мое дело маленькое!
Брыков поклонился снова.
- Одного вашего слова будет довольно для моего спасения!
- Нет! Нет! - замахал руками Кутайсов. - Я могу разве совет дать только, а от слов избавьте!.. Вот что… Я говорил с Грузиновым, и мы решили так. Напишите государю прошение и подайте его. Только надо в добрую минуту подать. Главное! - граф поднял вверх палец. - Послезавтра государь в Павловск едет на маневр, так и вы туда пожалуйте. Он будет назад во дворец ехать, вы тут и подайте!.. Я и Евграф Осипович, со своей стороны, по слову ввернем. - Брыков схватил руку Кутайсова и хотел поцеловать ее, но тот быстро отнял свою руку и продолжал: - А что касается проживательства, то вам лучше объявиться, а то Чулков доследит и большая конфузия может выйти! Я вам к графу Палену цидулочку дам! Подождите! - Кутайсов ушел. В соседней комнате раздавались веселые голоса, кто-то запел и смолк. Прошло несколько минут, и Кутайсов вышел с конвертом в руке. - Он вам все сделает и Чулкова укротит! - сказал граф, подавая письмо. - Ну, дай вам Бог удачи!
Брыков поклонился.
- Не забудьте: послезавтра! - повторил граф.
- Бог наградит вас за доброту вашу! - сказал растроганный Брыков и, на радостях дав полтину лакею, быстро вышел из дворца. - Где живет граф Пален? - спросил он у одного из служителей.
- В комендантском доме, - ответил тот.
Брыков, оживленный надеждой, направился к Палену, бывшему тогда петербургским генерал-губернатором.
XX
Мытарства
Граф Пален был высокий костлявый старик с умным, выразительным лицом и добродушным взглядом. В нем не было особых административных способностей, а тем более полицейских, и после расторопного и чрезмерно исполнительного Архарова он был совершенно непригодным для службы, если бы не Чулков, состоявший при нем в должности обер-полицеймейстера. Этот Чулков, выслужившийся из гатчинских солдат, обладал и неутомимостью, и удивительным чутьем. Казалось, ничто происходившее в столице не являлось для него тайной, и каждый вечер, и каждое утро он приносил Палену самые необыкновенные новости. В это утро он был у него с докладом удивительного свойства:
- В Петербург приехал какой-то человек, по подорожной называющий себя крепостным музыкантом Ермолина. Приехал он вдвоем с крепостным человеком какого-то Брыкова, причем этот второй при нем вроде как слуга. Приехал он в очень хорошей коляске и остановился у капитана Башилова. Денщик говорит, что они друг другу говорят "ты". Потом они вместе гуляли, были в аглицком трактире. Не удивительно ли это?
Граф Пален зарядил свой нос огромной понюшкой табака и, покачав головой, заметил:
- Может, он - очень хороший музыкант. Артист! Тогда капитан для форса ходил с ним.
Чулков кивнул и продолжал:
- Так, ваше сиятельство, а затем он неизвестно где пропадал всю ночь и, вернувшись домой, тотчас отправился… Куда бы, как вы думаете?
- Я не знаю, - добродушно ответил граф.
- К Грузинову во дворец! И там долго совещался.
- А, - воскликнул Пален, и на его лице выразилось удивление, - это странно!
- Я хочу арестовать его и допросить.
- Да, да! Арестуйте и допросите!
Чулков откланялся и помчался исполнять свое намерение, а граф Пален все еще сидел в своем кабинете и задумчиво качал головой. Вошедший слуга подал ему письмо и доложил:
- Господин пришли. Ваше сиятельство повидать желают, и вот письмо.
Пален посмотрел на конверт.
- От Кутайсова! Ну, ну, что ему надо! - Он вскрыл конверт и стал читать письмо, и по мере чтения его лицо прояснялось. Потом он добродушно засмеялся, позвонил и велел слуге ввести к нему господина. - А! Живой упокойник! - сказал он, увидев входившего Брыкова, - прошу покорно! - и он указал ему на кресло.
Брыков низко поклонился и сел.
- Ай, ай, ай! - сказал ему граф. - Ну, и зачем вы нам столько хлопот сделали? Зачем это по чужой подорожной ехали? А?
- Ваше сиятельство, - ответил Семен Павлович, - кто же поверил бы, что я этот самый мертвец и есть!
- Ха-ха-ха! Действительно удивляться надо. По бумаге мертвый и вдруг живой!.. Ха-ха-ха!
Брыков просительно взглянул на графа и произнес:
- Я пришел умолять ваше сиятельство облегчить мне пребывание тут. Ко мне и то квартальный два раза в день ходит!
- Два раза? Это хорошо! Это - исправная служба! Да! - и граф улыбнулся, но, увидев смущение Брыкова, поднял руку и сказал: - Мне пишет Иван Павлович о вас, и я буду помогать вам. Я скажу, чтобы вас не трогали, а вы, когда вас спросят, пожалуйста, правду скажите!
- И со мной ничего не будет?
- Ничего! Я скажу!
Брыков поблагодарил и радостный направился домой. Его дорога лежала мимо Адмиралтейства. Он увидел гауптвахту, вспомнил о Башилове и решил зайти к нему. Подойдя к гауптвахте, он вызвал дежурного офицера и попросил позволения видеться с арестованным. Офицер, видимо, был навеселе.
- Башилова! Капитана сорви-голову? А, сделайте милость! Пожалуйте! Мы только что пуншик вместе пили! Ха-ха-ха!
Он пошатываясь пошел впереди Брыкова и провел его в место ареста. Это была огромная комната с четырьмя жесткими диванами, двумя столами и несколькими стульями. На диванах врастяжку лежали арестованные офицеры, у стола несколько человек сидели со стаканами и трубками, смеясь и болтая.
- Башилов, гость к тебе! - крикнул дежурный.
Башилов вскочил с дивана и закричал:
- А! Брыков! Живой мертвец! Дружище! Вот удружил! Истинно! Господа, мой друг Брыков! Живой мертвец!
Из компании офицеров трое оказались уже знакомыми Семену Павловичу по тому памятному вечеру.
- Как это живой мертвец? - не понял один из офицеров, и Брыков рассказал снова свою историю.
- Вот так штука! - воскликнули слушатели. - Прямо сказка!
- Истинно сказка! - подтвердил Башилов и обратился к Семену Павловичу: - Расскажи, братец, теперь, как это тебе удалось удрать? А? Просто ты у нас фокусник, да и только!
- Мне Виола помогла. Я с ней убежал и у нее пробыл ночь.
- Виола? Ах, она, шельма этакая! - засмеялся Греков. - Она видела, что ты в выигрыше!
- Ну, нет! Просто добрая девушка. А вы надолго тут?
- По целому месяцу! Тоска, хоть удавись!
- А мы пить будем, - сказал один из офицеров и закричал: - Сашка! Ау!
На крик явился дежурный.
- Чего орете!
- Пошли за вином! Вот золотой!
- Для гостя! - засмеялся дежурный офицер и вышел.
Через полчаса двое солдат внесли вино и стаканы.
- Ну, ребятки, за мертвеца! - возгласил офицер, и все окружили стол.
- Дежурного сюда!
- Башилов, пей!
Началась веселая попойка, и все офицеры разом позабыли, что они отбывают суровое наказание. Вино выпили, и Брыков для реванша послал от себя за новой порцией.
- Сразу нашего брата видно! - кричали пьяные офицеры. - Как тебя звать-то?
- Семен!
- Выпьем на "ты", Сеня!
В это время император, проезжая к Лопухиной, задумал заглянуть на гауптвахту. Он подъехал к ней через подъемный мостик и, к своему удивлению, не заметил никакого волнения. Часовой мирно дремал. Дежурный офицер отсутствовал, и никто не вызвал караула. Павел Петрович вспыхнул и тотчас вернулся назад.