Берс говорит, что в западных странах бедные выступают более организованно. Там много заводов, фабрик. И люди, которые работают на них, более сознательные и организованные. А в какой-то Германии появились даже два человека, которые учат любые народы тому, как бороться с угнетателями, как создать общество, где бы все люди и народы стали равноправными. У этих двух мудрецов много последователей не только на западе, но и в России. Их жайны переведены на русский язык. И в самой России, оказывается, есть немало защитников народа. Умных, смелых, мужественных. Они выступают против царя и помещиков, за свободу не только русского, но и всех народов. Немало и таких, что подняли свой голос в защиту горцев. И Берс читал их жайны, переводя на чеченский:
Приветствую тебя, Кавказ седой!
Твоим горам я путник не чужой:
Они меня в младенчестве носили
И к небесам пустыни приучили -
И долго мне мечталось с этих пор
Все небо юга да утесы гор.
Прекрасен ты, суровый край свободы,
И вы, престолы вечные природы…
У Алибека дыхание перехватывало. Как здорово сказано:
"Прекрасен ты, суровый край свободы!"
Там поразить врага не преступленье;
Верна там дружба, но вернее мщенье;
Там за добро - добро, и кровь - за кровь,
И ненависть безмерна, как любовь…
Темны преданья их. Старик-чеченец,
Хребтов Казбека бедный уроженец,
Когда меня чрез горы провожал,
Про старину мне повесть рассказал…
Берс читал и читал. И слушал его не один только Алибек, но и все. Маккал же, закрыв глаза, покачивался в такт стихов. Вот на горцев напал враг, и жители уходят из родных мест:
Но что могло заставить их
Покинуть прах отцов своих
И добровольное изгнанье
Искать среди пустынь чужих?
Гнев Магомета? Прорицанье?
О нет! Примчалась как-то весть,
Что к ним подходит враг опасный,
Неумолимый и ужасный,
Что все громам его подвластно,
Что сил его нельзя и счесть…
И горцы покидают могилы предков, уходят на чужбину:
Но вольность, вольность для героя
Милей отчизны и покоя.
В насмешку русским и в укор
Оставим мы утесы гор.
Пусть на тебя, Бешту суровый,
Попробуют надеть оковы…
Какой ум, такой талант! О, как непохожи эти байты на печальные чеченские назмы.
- Кто написал эти прекрасные байты? - не вытерпел Алибек.
- Их написал один молодой русский офицер. Он глубоко сочувствовал горцам, осуждал царя за войну против них.
Аул, где детство он провел,
Мечети, кровли мирных сел -
Все уничтожил русский воин…
Горят аулы, нет у них защиты,
Врагом сыны отечества разбиты,
И зарево, как вечный метеор,
Играя в облаках, пугает взор.
Как хищный зверь, в смиренную обитель
Врывается штыками победитель,
Он убивает старцев и детей,
Невинных дев и юных матерей
Ласкает он кровавою рукою.
Но жены гор не с женскою душою!
За поцелуем вслед звучит кинжал.
В смелых глазах Алибека заблестели совсем детские слезы. Он бы ни за что не показал их людям, но сейчас забыл о присутствующих. Перед глазами мелькали битвы, сожженные аулы, мертвые женщины, старики.
Раз - это было под Гихами -
Мы проходили темный лес,
Огнем дыша, пылал над нами
Лазурно-яркий свод небес…
Опять Алибеку слышались грохот пушек, треск ружей, звон булата… А среди них тот же голос:
Я думал: "Жалкий человек.
Чего он хочет! - небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он - зачем?"
Берс умолк. И все молчали. Затем Алибек внезапно нарушил суровую тишину, вслух повторил последний бейт и спросил:
- Действительно, почему люди враждуют между собой? Почему не все думают так, как этот славный русский офицер? Где он, этот герой?
Берс печально улыбнулся.
- Нет его, Алибек. Такие люди недолго живут.
- Умер?
- Нет. Его убили.
- Кто? За что?
- Он пал на земле Кавказа, которую любил как сын и как сын воспевал. Убили же его за то, что он любил свободу, любил людей, клеймил царя и его палачей. Да не только он один пал жертвой царя…
* * *
- Я вам, ребята, рассказывал, как мужики восставали против царя. Это понятно, мужики бедны и бесправны. Но против гнета и произвола богатых восстают и сами богатые. Таких мало, но они всегда были и есть. Да, они богатые, да, для них открыты двери к счастью, но они видят и несчастья своего народа. Они переходят на его сторону. Это настоящие сыны страны.
- Берс рассказал о таких. Начал с какого-то Радищева, который был приближенным царя, но тоже писал жайны. И в своих жайнах не восхвалял царя и его власть, наоборот, писал о бедствиях народа, о его тяжелой жизни, о бесправии и клеймил царя и помещиков. Царь его сослал в далекую холодную Сибирь. Выдержал Радищев, отбыл срок и вернулся. Тогда царь устроил на него гонения. И Радищев покончил свою жизнь самоубийством…
Лет сорок назад даже богатые русские офицеры сговорились свергнуть царя и его сторонников, чтобы освободить народ. Они подняли войска в Петербурге и других городах. Но их было мало, и с ними жестоко расправились. Пятерых главных повесили, сотни сторонников сослали в Сибирь и на Кавказ. Умышленно погнали на войну с горцами. Ведь царь знал, что они с горцами воевать не хотят, но надеялся, что их здесь могут убить…
- И они сражались против нас? - спросил Кюри.
- Конечно, - ответил Берс - Им некуда было деться, ведь их разжаловали в солдаты. Были они полковниками, стали рядовыми.
Дали ружья и приказ: идите и стреляйте в горцев! Не будете стрелять - расстреляем.
- Почему они не перешли к нам? Как Васал, Жабраил и многие другие?
- От того не стало бы легче ни им, ни горцам.
- Почему?
- Потому что они были умными людьми и видели всю безнадежность борьбы горцев против могущественного государства. Знали, что рано или поздно нам придется покориться царю. Они призывали царя и генералов не проливать кровь горцев. Убеждали, что нас можно покорить не оружием, а добрыми, человеческими отношениями, создавая у нас школы и больницы, приучая торговать и использовать богатства края для расцвета здешних народов. Конечно, царь и генералы не послушались их. Если уж они не думают о счастье своего народа, то о других - тем более.
- А сейчас в России больше нет таких людей?
- Есть, конечно. И с каждым годом их становится все больше и больше. И они становятся умнее. Ведь ошибки предшественников показали им более правильные пути. Вот сейчас они призывают царя быть человечнее по отношению к горцам. Дать им такие законы, которые были бы совместимы с духом и характером нашего народа. Они призывают не сеять вражду между горцами и русскими, наоборот, приложить все усилия, чтобы и те и другие забыли обиды и нанесенные войной раны.
Все задумались. Вой ветра доносился через широкую трубу очага.
Мороз проникал сквозь прорехи окон, затянутых бычьим пузырем.
Нещадно чадила коптилка, горящая на говяжьем жире. Все думали о героях, о которых рассказывал Берс, и о своем бедственном и безрадостном положении.
- Если бы все русские поступали и думали, как эти люди, - протянул Али. - Хотя, может, многие русские на самом деле так думают. Но какой толк от этого, если большинство народа молчит и не только молчит, но и позволяет, чтобы царь гнал его на войну против нас? Ладно, сейчас война кончилась и мы перестали убивать друг друга. Раз мы покорились, не сжигают наши бедные аулы. Но землю у нас отобрали? И на ней поселились не турки, а русские. Понастроили крепостей, а нас загнали в леса и ущелья. Мы обложены непосильными налогами. Больше того - на каждом шагу над нами издеваются, не считая за людей. Какому быть миру после всего этого?
Маккал вытащил четки, готовясь отчитать положенные молитвы.
Ребята смотрели то на него, то на Берса и Арзу. Что-то они скажут? Чем ответят?
- Не народ виноват в нашей беде, - сказал Маккал. - Народ есть народ. Его нельзя осуждать. Все зло исходит от царя и богатых.
Если завтра, Али, к тебе придет пристав с солдатами, заберет тебя, даст в руки ружье и погонит куда-нибудь за тридевять земель, чтобы ты там стрелял в мужиков? Что ты сделаешь, Али?
- Не пошел бы.
- Как так?
- Не пошел бы, и все!
- Тебя отправят в Сибирь.
- Ну и пусть!
- Нет, Али, ты пошел бы! - вмешался Берс - Ведь что бы ты смог сделать против властей? Ничего. Ты - пылинка, капля в людском море. Власти стравливают людей, народы идут друг на друга. Что знает о чеченцах русский мужик, который живет за тридевять земель? Ничего. Но власти говорят ему: чеченцы - злодеи и разбойники, это они нападают на русские аулы, грабят жителей и убивают их.
- Но это же неправда! - воскликнул Али.
- Ну и что из того, что это неправда? Мужик-то никогда нас с тобою не видел. Он нас не знает, его легко убедить.