- Если объявится генерал Павлов, дайте знать в Генштаб! - потребовал Василевский и положил трубку. Он очень переживал: остриё самой мощной группировки немцев "Центр" - две общевойсковые армии (3-я и 9-я) и две танковые группы (2-я и 3-я), а также 2-й воздушный флот - было направлено на Москву. Враг превосходил наши войска в пять-шесть раз!
- Николай Фёдорович, ты сам доложишь Жукову в Тернополь о численности войск противника на Московском направлении или это сделать мне? - спросил Василевский генерала Ватутина. - Он должен знать, что вот-вот падёт Минск. В Прибалтике дела также не в нашу пользу.
- Я переговорю с Жуковым. - Ватутин вышел из кабинета.
Он быстро дозвонился в Тернополь на КП Юго-Западного фронта и, когда в трубке услышал голос Жукова, проинформировал его о ситуации на Западном фронте. Георгий Константинович был раздражён тем, что до сих пор не объявился генерал Павлов.
- Я сейчас буду звонить Сталину, - пробасил в трубку Жуков, - а ты, Николай Фёдорович, поищи Павлова. Он где-то в войсках. А Василевский пусть продолжает заниматься Западным фронтом. Там находится могучая вражеская сила, и её цель - Москва. Соображаешь?..
В полдень Жукову в Тернополь позвонил Верховный и вызвал его в Ставку. Прилетел Жуков под вечер и прямиком к Сталину. У вождя сидели нарком маршал Тимошенко и генерал Ватутин. Речь зашла о Западном фронте.
- Там сейчас полнейший развал! - сорвались с уст Сталина горькие слова. - Немцы вышли к окраинам Минска. Непонятно, где находится генерал армии Павлов. Не даёт о себе знать и маршал Кулик. - Сталин бросил на стол карту Западного фронта, обратился ко всем троим: - Подумайте вместе, что можно сделать в сложившейся обстановке?..
(Позже станет известно, что маршал Кулик попал в окружение, ему на выручку были брошены специальные группы поиска; обнаружили Кулика в одном из сел: в целях маскировки, чтобы его не узнали немцы, он напялил на себя крестьянский зипун и лапти. Кулика доставили к маршалу Тимошенко, в то время уже командовавшему Западным фронтом. - А.3.).
Рано утром наконец дал о себе знать генерал армии Павлов. И первый, кто его услышал, был Василевский.
- Сейчас с вами будет говорить начальник Генштаба! - предупредил он командующего фронтом. А Жукову сообщил по другому телефону: - На проводе генерал армии Павлов!
В разговоре с Павловым Жуков был строг и категоричен. Он потребовал не допустить прорыва немцев в районе Бобруйска и Борисова.
- Стоять насмерть! - громко говорил в трубку Жуков. - Таково требование товарища Сталина!..
Павлов заверил, что бросит на врага все силы, какие у него есть под рукой, но эти города не сдаст.
Однако положение резко ухудшилось буквально на другой день. 28 июня немцы ворвались в Минск, захватили Бобруйск и вели бои на подступах к Борисову. Наутро Сталин приказал Жукову вызвать Павлова в Ставку. Уже тогда Жуков понял, что дело швах. Командующий немедленно прибыл в Генштаб. Георгий Константинович не узнал его. Лицо белое как стена, истощённое, в глазах пустота.
- Для чего меня вызвали? - грубо спросил он, глядя Жукову в лицо. - На фронте сражаются мои войска, и я должен быть с ними!
Жуков сказал, что Ставка хочет разобраться в том, что случилось на Западном фронте и почему враг так легко теснит наши войска и продвигается вперёд.
- Не дури, Георгий, скажи правду, мы же друзья! - горько усмехнулся Павлов.
Жуков не знал, что ему ответить, потому что и сам ещё до конца не разобрался в этой самой правде.
Ставка отстранила Павлова от командования фронтом, его арестовали. Командующим Западным фронтом был назначен нарком маршал Тимошенко, его заместителем - генерал-лейтенант Ерёменко.
Василевского поразил арест Павлова, и от Жукова он этого не скрывал.
- Что теперь с ним будет? - спросил Александр Михайлович.
- Должно быть, "вышка", хотя Сталину своего согласия на этот счёт я не давал, - грустно произнёс Жуков. - Мехлис назвал Павлова предателем, я сам слышал. А сей доверенный вождя знает, что говорит...
- Просчёты Павлова очевидны, но он же не враг, чтобы ему давать "вышку"? - не унимался Александр Михайлович.
Жуков, однако, перевёл разговор в другое русло:
- Товарищ Сталин назначил генерала Ватутина начальником штаба Северо-Западного фронта, Николай Фёдорович уже поехал принимать дела. Так что теперь ты, Александр, один остался у меня заместителем. Даю тебе первое задание...
Василевский сердито прервал его:
- Георгий, я же просил назначить меня в штаб какого-нибудь фронта, и ты обещал это сделать!
- Извини, я тогда пошутил, - печально ответил Жуков. - Твоё место в Генштабе, и никуда я тебя не отпущу! Так что забудь... А задание тебе такое: переговори с командующим Юго-Западного фронта генералом Кирпоносом, скажи, что Ставка ждёт его доклада, где и какие армии ведут бои. - Жуков вручил Василевскому карту. - Сделай на ней пометки, а то мне через час снова идти в Кремль!..
Василевский поспешил на узел связи.
На днях в связи с бомбёжками столицы Генштаб перевели на улицу Кирова - станция метро Кировская. Здесь и оборудовали узел связи, рядом с ним находились кабинеты Сталина и Жукова, а в середине зала за столиками трудились работники Генштаба. Возле лифта Василевский встретил членов ГКО во главе со Сталиным. Вождь улыбнулся, кивнув Молотову:
- Вот он где, твой "дипломат"! - Сталин поздоровался с Василевским за руку. - Где вы изволили всё это время пропадать? И куда вы идёте сейчас? Ведь объявлена боевая тревога!
Вопрос вождя не обескуражил Василевского:
- Я, товарищ Сталин, по-прежнему работаю в Генштабе. Жуков поручил мне переговорить с командующим Юго-Западным фронтом.
- Плохи там дела, товарищ Василевский, - грустно произнёс Сталин и как-то неловко тронул пальцами усы. - Хорошо. Идите выполняйте поручение товарища Жукова.
Генерала Кирпоноса на месте не оказалось. Начальник штаба фронта генерал Пуркаев, давний знакомый Александра Михайловича, на все его вопросы дал исчерпывающие ответы, а когда речь зашла о том, сможет ли фронт остановить врага, ответил коротко: "Мы все готовы лечь под пули, только бы выстоять!" Василевский хотел было возразить: мол, зачем ложиться под пули, главное - надо врага одолеть, но не смог для Пуркаева найти ободряющие слова, лишь выдавил: "Максим Алексеевич, регулярно информируйте Генштаб. Желаю вам успеха". В кабинет шумно вошёл Жуков. Сняв фуражку, бросил её на стол.
- Жарко, чёрт побери! Александр, дай попить чего-нибудь холодного.
- "Боржоми" хочешь?
- Годится! - Жуков рывком открыл бутылку и осушил её до дна. Холодок прошёл по всему телу. - Вот теперь другое дело. Что там у Кирпоноса?
- Войска отступают. На карту я нанёс линию фронта...
Жуков о чём-то задумался.
- Что тебя волнует? - спросил Василевский.
- Судьба генерала армии Павлова. Его, начальника штаба фронта генерала Климовских, начальника связи генерала Григорьева и командующего 4-й армией генерала Коробкова будет судить Военная коллегия Верховного суда СССР.
- Значит, всем "вышка"?
- Наверняка. А помочь Павлову и его соратникам не в моей власти.
Позвонил генерал Поскрёбышев. Василевский снял трубку. Оказывается, его вызывал Верховный.
Приказ о создании Главного управления формирования и укомплектования войск Красной Армии - Главупроформ - мною подписан, - произнёс Сталин, едва Александр Михайлович вошёл к нему. - Жуков говорил, что это было ваше предложение, и, надо сказать, рациональное. Полагаю, что этим мы немного разгрузим Генштаб и вы сможете сосредоточить своё внимание на оперативных вопросах. А начальником Главупроформа назначим армейского комиссара первого ранга товарища Щаденко, заместителя наркома обороны. Вы не против? - В глазах вождя мелькнула лукавая усмешка.
- У вас на кадры намётан глаз, - поспешил ответить Василевский.
Усмехнувшись, Сталин спросил не то с юмором, не то с издёвкой:
- Вы так считаете?.. Идите.
С переговоров вернулся мрачный Жуков.
- Кирпонос себя заживо хоронит! - ругнулся он. - Уверял меня, что Киева они врагу не сдадут. Как бы не так! А кто ему подпевает? Никита Хрущёв! Что он понимает в военном деле! Будь моя власть, я бы этому Никите дал под зад!
- Товарищ Сталин подписал приказ о создании Главупроформа...
Жуков взял документ и пробежал его глазами.
- Это то, что надо! Твоя идея, Александр, пришлась Верховному по душе. А вот на фронтах побед нет. Пока нет, - поправился Жуков. - У главкома Будённого два фронта, и оба буксуют...