- К рождеству вернется Дмитрий Иванович. Бошняк будет нашим гостем. Мы, господа, соберемся все вместе, наши представления о крае станут полней, и мы отдохнем и повеселимся. Заодно и решим, обсудим все сообща, куда и кто пойдет.
"Вот бы куда мне! На Сахалин! - подумал Николай Матвеевич. - Рядом Япония! Роскошный, как слышно, остров!"
- Я бы на Сахалин с удовольствием!
Екатерина Ивановна тут заметила, что хорошо бы приготовить на праздник домашний спектакль, разыграть комедию.
- Да, - согласился Невельской, - теперь начинается самое трудное, пуржливое время года, и раньше чем через месяц после рождества никто никуда не тронется.
У Чихачева на душе отлегло. Право, стоит, как Екатерина Ивановна предлагает, разучить "Женитьбу" или еще лучше сцены из "Ревизора" и тем временем обдумать все хорошенько.
"А Геннадий Иванович хитер, хоть и запальчив, - думал Березин, - знает, чем приманить нашего брата". Похоже было, что все экспедиции Невельским давно обдуманы.
Глава четвертая
ТОРГОВЛЯ
Утром Невельской пошел в магазин. Светало, и снега косы, залива и моря слились в сплошной синеве. Нынче зима снежная, и вся коса выросла аршина на три.
Пост раскопан, как открытый разрез с ходами на руднике, и на дне его - дома. Местами укатаны съезды для нарт и лыжников. Внизу тихо, не страшен ветер, когда подует с моря, и мороз не так бьет людей. Над снежным городком торчит вышка с флагом и часовым.
"От снега теплей!" - говорят казаки.
К старому, вытащенному на берег бригу "Охотск" ведет ход в сугробах. Вокруг - завалы снега, а за ними вдали - заструги по всей косе.
На судне каюты, в том числе и капитанская, разгорожены, переборки между ними сняты - образовалось обширное помещение. С потолка, как огромное меховое одеяло, свешивается сплошная мохнатая стена из полномерных лисиц. При свечах работают приказчики. Тут же двое гиляков.
Березин и Боуров рассматривают на прилавке каждую шкурку, сортируют соболей. На небольшом столе стопка бумаги, чернильница, счеты и большая книга. Боуров время от времени записывает число и сорт принятых шкурок.
Тепло. Топится железная печь. По стенам - полки с товарами. В соседнее помещение открыта дверь, там, в бывшей жилой палубе, виднеются бочонки и шкуры больших зверей: медведей, лосей и тюленей. В трюме тоже полно звериных шкур.
Гиляки - соседи, приехали с острова Удд. Они соблюдают порядок и с любопытством смотрят и ждут, когда приказчики закончат дела и займутся ими.
Когда вошел капитан, они поднялись и обняли его по очереди. Таков гиляцкий обычай. Геннадий Иванович строго его придерживается, что нередко вызывает насмешки некоторых его подчиненных.
Торг на посту ведется компанейским товаром, и от Компании присланы приказчики "в распоряжение начальника экспедиции", как просил Муравьев.
Магазином и всем торгом заведует Дмитрий Иванович Орлов. В правлении Российско-американской компании в Петербурге, а также в Аяне, где находится важная фактория и склад для пушнины, прибывающей из Аляски, считают, что в Петровском главное - магазин, а не экспедиция. А экспедиция только для охраны торга. Но Невельской подчинил магазин экспедиции, отстранил Орлова от управления торговыми делами и занимается ими сам, требует от приказчиков полного и беспрекословного подчинения. Цены он меняет и твердит, что всю ответственность берет на себя.
- Когда приехали? - спросил капитан у гиляков.
- Вчера, - испуганно ответил добродушный, толстый Момзгун.
- Вчера на магазин ходили, - сказал, как бы оправдываясь, другой гиляк, Хурх.
Он тоже невысок ростом, лохматый, черный, как жук, с редкими усиками и с пристальными глазами, черными как угли.
- Как раз магазин закрывали, - добавил он, кивая на Боурова, - наша не попали!
- Ночевали деревня! - пояснил Момзгун.
- Имя в охотку! Сами рады поглядеть и у нас пожить, - сказал черноусый молодцеватый Боуров.
Невельской покосился на приказчика.
- Дивные меха привезли, вашескородие!
- А ты опасался, что товар зря транжирили. Вот теперь напиши в Аян, что не даром хлеб едим.
- Завсегда напрасно укоряете, Геннадий Иванович. Я ведь человек подневольный.
Боуров, несмотря на все распоряжения Невельского, оставался верен своему долгу и пытался, сколь возможно, отстоять то, что требовалось данными ему от компанейских служащих инструкциями.
- Глядите, Геннадий Иванович! - воскликнул Березин, растягивая перед огнем черную шкурку. - Глядите, какой мерный! Тигр, а не соболь! Вот зверина! Черный… А посмотрите, какая ость. - Березин дунул в мех, который открывался воронкой под струей воздуха, обнаруживая густой волос. - Какая-то мамзель, купчиха ли напялит на себя! Как полагаете, Геннадий Иванович? Куда этого соболя вывезут? Этот сорт называется у нас "баргузинский". В верховьях Амгуни, говорят, высокие горы со снегом! Там в холоде родятся такие, в хребтах.
Невельской присел на табуретку, угостил гиляков табаком и сам закурил трубку.
- Твоя лавка? - спросил свирепый Хурх.
- Моя.
- Богатый! - похлопал Момзгун по плечу капитана. - Хозяин?
- Хозяин.
- И он тоже хозяин? - кивнул гиляк на Боурова.
- Тоже хозяин!
У гиляков был такой вид, словно им чего-то надо от Невельского. Он догадывался, дело обычное.
- А как ты нерпу зимой бьешь? - спросил капитан Хурха.
- Копьем!
- И стрелой. Или такой штука тоже есть, такой маленький, потом есть еще большой… - сказал Момзгун.
Видя, что капитан на этот раз угощать их не собирается, гиляки стали поглядывать на полки.
- Покажи вон тот красненький, - сказал Момзгун.
- Боуров, снимите для них сукно.
- Они надоели мне, Геннадий Иванович! Сами не понимают, чего хотят, - ответил приказчик. - Красное сукно ему брать не на что, это товар не по нему-с. А что я ему предлагаю - он не берет. Чуть ли не весь магазин для него перерой, а мне некогда, сами видите, - добавил он с раздражением.
Невельской поднялся, и не успел Боуров опомниться, как уж он достал с верхней полки кусок сукна и кинул его ловко, так, что оно частью развернулось по прилавку. Гиляки поднялись и с серьезным видом стали трогать сукно.
- Только зря замарают! - как бы оправдываясь, пробурчал приказчик. - У тебя не на что это покупать, - вразумляюще сказал он гиляку. - Вот миткаль, это по тебе!
Боурову казалось, что Невельской зря хвастается и упрекает его, выказывая себя заправским торгашом.
Березин мотнул головой, подмигнул товарищу, как бы предостерегая его. Но Боурова трудно остановить.
Капитан стал кидать драдедам, а потом плис, ситец. Волны материи бушевали на прилавке.
- Позвольте уж я, - засуетился Боуров.
Гиляки достали двух лисиц из мешка, и торг состоялся.
- Запишите все, Боуров!
Капитан повел гиляков к себе. Момзгун и Хурх после обеда укатили домой.
- Как же можно этак обращаться с покупателями! - говорил Невельской, явившись к приказчикам. - Да вы в своем уме? Маньчжур при торге непременно угощает их, одаривает мелочами и всячески ухаживает. Вы-то, Алексей Петрович, знаете это отлично.
Алексей Петрович Березин молчал, показывая, что тут дело не его и он вмешиваться не собирается. Он - разъездной торгаш. Лавка - дело не его.
- Так мы отгоняем от себя покупателей!
- Я не могу разорваться. Какой прок в их лисах, пока вон сколько товару надо убрать. Да и лисы их не так уж хороши! - возразил Боуров.
- Да разве дело в лисах! Умейте взять хорошие меха, но умейте и на риск идти. Ему нужно - дайте, он отплатит в другой раз. Но не оскорбляйте! Как мне вам в голову вбить, что экспедиция не может ограничить свою деятельность извлечением прибылей для Компании. Поймите раз и навсегда: каждый, кто приходит к нам, должен уйти нашим другом. В этом смысл.
- Я этот смысл не могу послать вместо отчета в Аянскую факторию! - раздраженно ответил Боуров. - Товары все на мне в этой лавке, и я ими распоряжаюсь!
- Я здесь капитан, как на судне среди океана, и распоряжаюсь всем я и могу отстранить вас и судить военным судом! И отвечаю за все я! Извольте подчиняться! Извольте не портить мне отношений с туземцами, не знакомить их с вашим отвратительным компанейским бюрократизмом!
- А если, может быть, являются те, кому не на что купить?
- А вам-то какое дело? И в этом случае извольте шевелиться, все показать добросовестно. И я буду следить и взыскивать с вас, если мое распоряжение не выполните. Извольте угощать их, на это средства вам указаны, и я представил вам мое письменное распоряжение! Каюрская изба к вашим услугам, и не посылайте их ночевать в деревню, они наши гости. Это их обычай, мы должны его придерживаться. За нами такая сила, как наш товар, не сравнимый ни с чем для них! Так умейте воспользоваться выгодой, отбросьте раз и навсегда эту надутую важность, гиляк такой же человек, как вы! И как я! Верно, Алексей Петрович?
- Это как вам будет угодно, Геннадий Иванович, - отвечал Березин.
- Вот так-то, господа! Поймите, что мы и Компанию вашу не оберем, так как соболя тут слишком дешевы и мехов много. Но дайте народу избавление от маньчжурских купцов и не уступайте им, а то на этом сыграют, и нам может прийтись плохо.