– Что-то я таких обещаний за собой не помню… – хмыкнул рыжий. – Но отказать дама просто не могу. Видите ли, наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями. Я тоже принимал некоторое участие в сборе средств и доставке их шейху Али. Но моя доля в этих деньгах незначительна. Поэтому, когда прибыл гонец от Абдуллы, с известием о том, что дела в Триполи пошли совсем плохо, шейх убит, а все, кто остался жив, будут держать осаду в доме евнуха, я не собирался двигаться с места. Мой корабль сейчас ремонтируется и команда отдыхает. Но Абдулла попросил лично меня заняться вашей судьбой и доставить двух французских девиц туда, куда они захотят. Тут мне, конечно, захотелось срочно примчаться в Триполи на утыканной пушками каракке, разогнать всех злодеев одной рукой и внести вас на палубу, (разумеется, каждую по очереди) ступая по красному хорасанскому ковру. Вот тут мои желания не совпали с возможностями. Поэтому я присоединился к ребятам, плывущим за нашими деньгами, но прихватил с собой собственное суденышко, чтобы выполнить просьбу Абдуллы.
– Значит, Вы все-таки, капитан? – не удержалась Жанна.
– У нас не говорят капитан, – поправил ее рыжий. – Говорят раис.
– Так это ты в ту ночь у шейха в шатре был! – мрачно сказала Жаккетта, плюнув на клятву.
– А ты, птичка, откуда знаешь? – первый раз удивился чему-то рыжий.
– По голосу! – коротко сказала Жаккетта.
– Как по голосу?
– Так я тоже в шатре была, в подушках… – вздохнула Жаккетта. – Господин Али сильно ваших денег ждал. Дождался, на свою голову…
– Все в руках Аллаха высокого! – совсем как мусульманин отозвался рыжий. – Но вернемся к нашей истории. Сейчас у нас больше возможностей миновать ненужной встречи с преследователями, чем у "Козочки". А деньги, если все будет нормально, доставят куда надо.
– А почему их не отвезли обратно на Джербу? – спросила Жанна.
– Там стало слишком много охотников на них, – объяснил рыжий. – Проще перебазировать средства в другое место.
– А мы, все-таки, столкнемся! – убежденно сказала Жаккетта.
– Не должны! – мотнул головой рыжий.
– А почему лодка такого странного цвета? – вспомнила Жанна возникший у нее еще на "Козочке" вопрос.
Рыжему вопрос очень понравился.
– Древние латиняне, чьи жилища, статуи и вещицы стало так модно выкапывать сейчас и чем занимаются многие флорентийские, римские и прочие сеньоры, использовали в наблюдательных целях суда, кои именовали скафы, как утверждают писатели того времени, и среди них Флавий Вегеций Ренат.
Девицы безмолвно переварили и древних латинян, и Флавия Вегеция Рената.
– Для того, чтобы суда были невидимы, – продолжал рыжий, – их корпуса и снасти покрывали венетской краской. Пользуясь опытом древних мужей, я покрасил свою "Бирюзу" и надеюсь узнать, будет ли она незаметной на волнах.
– И давно вы ее покрасили? – полюбопытствовала Жанна.
– Буквально перед отплытием сюда! Думал, не успеет высохнуть. Высохла! – поделился радостью рыжий.
– Так значит, Вы еще не знаете, правда это или нет?! – поразилась Жанна. – Я-то думала, вы специально так сделали, чтобы мы от погони ускользнули!
– Скоро мы узнаем! – безмятежно сообщил рыжий. – Милые дамы, время идет, а ночь недостаточно темная. Я предлагаю вам прилечь в носовой части нашего гордого судна. Постарайтесь поспать. Если все пойдет хорошо и наши преследователи, увлеченные гонкой, не обратят внимания на хлипкую пустую с виду лодчонку, то завтра мы поднимем мачту и поставим парус. А пока нам надо дожить до утра.
Жанна и Жаккетта послушно съежились в носу лодки по обеим сторонам от лежащей мачты и, прикрывшись своими белыми покрывалами, задремали.
Рыжий раис сидел на корме.
В самый глухой час ночи "Бирюзу" догнали два точно таких же, как "Козочка", корабля. И перегнали.
Расчет рыжего оправдался.
Можно было двигаться к Кипру.
ГЛАВА XXIV
Утром рыжий обрадовал проснувшихся девиц, что погоня теперь далеко впереди.
– Главное, вовремя остановиться!
К искренней радости Жаккетты подмешивалось тревожное, острое чувство.
Дело в том, что ей очень хотелось на корму. Но она напрочь забыла, о ком же нужно вспомнить, чтобы туда попасть.
Ерзая по скамье и так, и сяк, Жаккетта с тоской перебирала имена, начинающиеся на П.
"Папа Римский? Нет… Петр, апостол? Тоже нет… Пульхерий, святой? Нет, это была Пульхерия…"
Наконец она поняла, что сейчас лопнет.
– Настало время!!! – с отчаянием в голосе сказал она начало формулы. – Вспомнить кое-кого!
– Кого? – изумились хором Жанна и рыжий, решив по голосу Жаккетты, что она хочет открыть какую-то важнейшую тайну.
– Того… – безнадежно сказала Жаккетта. – Который про жизнь писал…
– Все понял! – на ее счастье быстро сообразил рыжий. – Корма в твоем распоряжении. Милая Жанна, посмотрите, пожалуйста, какие красивые рыбки плывут у нас по носу.
Только побывав на корме, Жаккетта ощутила полную, безмятежную радость оттого, что их больше не преследуют.
Когда все проблемы разрешились, рыжий невозмутимо сказал:
– Его зовут Плутарх.
Жаккетта постаралась зазубрить это имя, чтобы оно навсегда засело в памяти.
Не прошло и получаса, желание вспомнить о Плутархе испытала и Жанна. Она тоже позабыла это славное имя, потому что слыхом не слыхивала о его знаменитых "Жизнеописаниях".
И тоже мучалась.
* * *
– И все-таки, откуда Вы знакомы с Плутархом? – спросила Жанна.
"Бирюза" превратилась в одномачтовый парусник и не очень быстро, но все-таки двигалась в нужном направлении.
– А я вообще много что знаю! – с обычной самоуверенностью заявил рыжий. – Это к вопросу, почему бы мне не получить образование.
– Я уже давно поняла, что этот вопрос был бестактным… – смиренно сказала Жанна.
– А что касается Плутарха, который теперь часто будет упоминаться на нашем флагманском галеоне, – заметил моряк, – то, как ни странно, он и другие мужи языческой древности хорошо известен арабам. Лет сто назад магистр ордена иоаннитов, хитрый и мудрый арагонец Эредия собрал в восточных краях великолепную библиотеку рукописей на арабском, персидском, еврейском, греческом и других языках. Потом она хранилась в Авиньоне. По его приказу манускрипты переводили. Перевели с греческого и "Жизнеописания". Я читал и перевод, и греческий оригинал, работа была сделана весьма тщательно. Здесь, в Средиземноморье, вообще много интересного. Настолько все намешано, диву даешься. Кстати, а Кипр, куда Вы упорно рветесь, славится своими астрономами. И астрологами.
– А чем еще славен Кипр, куда я упорно рвусь? – язвительно спросила Жанна, которую заело, что рыжий пират с невозмутимым видом рассуждает о библиотеках и достоинствах переводов. Нашелся профессор!
– Кипр славиться сахаром, медными рудниками да и виноград на нем неплохой, – усмехнулся моряк, словно не заметивший издевки. – Ведь само название Кипр происходит от латинского слова "медь". Жить там можно. Правда его здорово пощипали мамлюки и мои друзья пираты, да и война Лузиньянов с Генуей тоже подсократила число поселений. Виноградников много на Лимасольском плато и по южным и юго-западным склонам Троодоса. Землевладельцы живут неплохо, сервы отдают там треть урожая с поля, франкоматы платят монетой. Если люди посажены на барщину, то обязаны отработать сто четыре дня в году. Вас это интересует?
– Не совсем! – улыбнулась Жанна. – Про астрологов было бы куда интересней.
– И вы верите в эту чепуху? Главное, что мы узнали от них, что конец света будет в 1500 году от Рождества Христова. Значит, времени еще полно и волноваться не о чем. Давайте лучше поговорим о Вас. Как Вам понравилось пребывание в Триполи?
– Ужасно! – непроизвольно вырвалось у Жанны.
– Неужели так плохо? – поднял брови вверх рыжий. – А я думал, у Вас должна была появиться масса новых впечатлений. Не все же они неприятные! А у Вас, молчаливая гурия Нитка Жемчуга?
– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – удивилась Жаккетта.
– Кто же не знает любимицу шейха, несравненную Хабль аль-Лулу? – хохотнул пират. – Мужчины не менее любопытны, чем женщины. А история о том, как достопочтенная госпожа Фатима купила себе пегого мула гуляет теперь по побережью от Искандарии до Танжера.
– Верблюд мне понравился, – честно сказал Жаккетта.
– Это радует! – заметил рыжий. – Я их признаться, тоже люблю.
"Подлизывается!" – решила неприступная Жаккетта.
– Там странные представления о красоте… – выдавила из себя Жанна.
Ей не понравилось, что рыжий переключился с вопросами на камеристку.
– Красота – штука относительная, – заметил рыжий. – Я догадываюсь, к кому относится Ваше замечание. Что поделать, старина Али привык к совсем иному типу женщин!
Жанна покраснела, но упрямо спросила:
– А Вы?
– А люблю красоту в разных проявлениях! – удовлетворил ее любопытство рыжий. – И в больших количествах!
Жанна и Жаккетта дружно фыркнули.
– Это Вы у мусульман научились? – поинтересовалась Жанна. – В их гаремах?
– Ну почему же сразу у мусульман! Есть много и народов, и религий, у которых стоило бы поучиться!
– Например?