- Знаток птиц. Когда-нибудь это может понадобиться нам. Не извольте беспокоиться. Когда я преподавала в школе в Огайо, то поняла, что самые нахальные зачастую и самые любимые.
На этом близком расстоянии меня поразило, что он подрисовал свои брови ярко-коричневым карандашом. Впрочем, чрезвычайно искусно.
- Если бы я в удобное для вас время мог предложить вам приятное времяпрепровождение, это было бы для меня большой честью, - промолвил он, почесывая подушечку большого пальца ногтем указательного в присущей ему нервной манере.
- Очень любезно с вашей стороны.
На иерархической лестнице фирмы художественный директор играл роль посредника между мистером Тиффани и мной. У меня могла возникнуть нужда в нем для поддержки моих требований.
- В этом сезоне дают еще две оперы, - продолжил мой собеседник. - "Отелло" Верди и "Женитьбу Фигаро" Моцарта.
- Я обожаю оперу. То есть оперы из Старого Света.
Долгий, громкий, совсем не подобающий воспитанной женщине вздох раздался в студии. Мы оба уставились в открытую двойную дверь. В этот момент Вильгельмина встала и потянулась, воздев высоко вверх руки, суча пальцами, выставив вперед грудь.
- А, эта наглая особа. - Мистер Белнэп наклонил голову в ее сторону. - С ней надо держать ухо востро.
Я согласилась, зная, какие непростые времена ожидают меня.
- Да, Льюис хотел бы сейчас же видеть вас в своем кабинете, - вскользь бросил он, выходя в дверь.
- Что же вы мне сразу не сказали? - бросила я с раздражением, схватила блокнот, карандаш и пулей вылетела из мастерской.
Глава 3
Опал
Седовласый человек с белоснежной накладной бородой пригнулся низко к полу, когда я вошла в кабинет-студию мистера Тиффани.
- Что произошло? Могу ли я помочь?
- Садитесь, - пригласил меня мистер Тиффани, легонько касаясь кистью палитры. Переливающийся опал в его перстне безоговорочно выходил победителем в битве с многоцветьем свежесмешанных красок. - Я хотел познакомить вас с моим отцом, Чарлзом Тиффани, а он пришел сегодня позировать. Это миссис Дрисколл, заведующая женским отделом.
- О, приветствую вас, - отозвалась я. - Рада познакомиться. - Совершенная бессмыслица говорить такое человеку, облаченному в классическое красное одеяние и сандалии. Мне следовало бы воскликнуть: "Приветствую тебя, Цезарь!" или же молить его: "Веди нас в землю обетованную!"
- Я тоже рад. - Отец мистера Тиффани не изменил позу, его морщинистое лицо было наклонено вниз.
На незавершенном холсте я узнала Иосифа Аримафеянина, только что снявшего Христа с креста. Углем едва были намечены очертания Марии-Магдалины, преклонившей колени у ног Христа, и Богоматери, вознесшей очи к небесам. Эта сцена напоминала оплакивание времен голландского Возрождения, а лицо отца вполне могло быть написано Гансом Гольбейном-старшим.
- Витраж называется "Положение во гроб". Это - для часовни. Ваш отдел займется его изготовлением.
Мистер Митчелл, тучный управляющий фирмой, ворвался в кабинет, размахивая газетным листком:
- Вы слышали об этом? Городской профсоюз глазуровщиков и стеклорезчиков требует повышения тарифов.
- Ну так удовлетворите их. - Мистер Тиффани как раз приступил к подмешиванию самой малости желтой охры в белую краску для погребального покрова, перекинутого через руку его отца.
- Они к тому же хотят сокращения рабочего времени до пятидесяти часов в неделю и перерыв на пиво в три часа.
- А вот это - проблема. Сокращение рабочего времени. - Тиффани-старший сменил позу.
Возникшее от нервного возбуждения пятно в форме Африки на щеке мистера Митчелла стало еще краснее.
- Если профсоюз забастует, - вскипел он, - наши люди будут вынуждены тоже бастовать, из солидарности, независимо от того, какое соглашение у вас заключено с ними, хоть по тарифам или по рабочим часам.
- И когда же это может случиться?
- Только после нескольких этапов переговоров.
- Профсоюзу необходимо разжечь забастовочный дух, - мудро заметил Тиффани-старший. - На это уйдет некоторое время.
Я чуть не сошла с ума, выслушивая речь библейского персонажа о забастовке рабочих.
- Мы можем медленно вести переговоры, чтобы опередить его, - предложил мистер Митчелл. - Крайне неподходящее время. В любом другом году мы могли бы спокойно прожить на наших складских запасах.
- Не имеет значения. Эксперименты по дутью из радужного стекла могут продолжаться независимо от этого. Я хочу представить его в Чикаго.
- Не упрямься, сынок. Оставь его в покое. Твое радужное стекло будет в мозаиках. Можешь отдать под него все печи.
- В статье упоминают нас? - осведомился Тиффани-младший.
- Да. А еще Мейтленда, Армстронга, Колгейта, Латропа и Лэма.
- Ха-ха! Тогда Ла Фаржу тоже придется застопориться.
Я почувствовала, как дух соперничества кипит в нем подобно расплавленному стеклу.
- Вы можете переплюнуть меня, если у вас достанет соображения, каким образом справиться с этими делами, - заявил Чарлз Тиффани. - Я ожидаю не меньше чем полной победы.
- Еще бы, со всеми твоими шедеврами из бриллиантов и серебра.
- У вас есть одно преимущество, - заметил отец.
- Перед тобой?
- Перед другими витражными фирмами. - Он повернулся в мою сторону. - Женщины не допускаются в профсоюз, так что их не будут призывать к забастовке.
Чарлз Тиффани скрылся залакированными восточными ширмами, чтобы переодеться.
- Сколько девушек вы наняли? - обратился ко мне мистер Тиффани.
- Шесть. Как раз столько, сколько вы приказали. Теперь их всего двенадцать и я.
- Как можно скорее увеличьте штат отдела вдвое. Вам придется взять на себя часть работы мужчин.
- Осмелюсь заметить, немедленное удвоение персонала означает, что некоторые мастера и я будем отвлечены от проектов, чтобы обучить такое большое число новых девушек. Это не приведет в результате к удвоению объема выполненной работы.
- Она права, сынок. Не действуй необдуманно.
- Хорошо. Тогда принимайте их бригадами по три человека, как вы сочтете приемлемым, но быстро.
- Тут еще одно, - задумчиво произнесла я, думая о Корнелии. - Я не хочу нанимать их в качестве временных работниц. На них будут смотреть как на штрейкбрехеров. Несправедливо принимать девушек без обязательства, что они получат постоянное место работы после выставки.
- Места останутся за ними. Как только мир увидит то, что мы делаем здесь, заказов будет в избытке.
- Если тебе удастся использовать выставку для продвижения твоих изделий, - вклинился Тиффани-старший, выйдя из-за ширмы, одетый должным образом в костюм, подобающий для представителя XIX века.
- Нанимайте их в качестве постоянных работниц, - приказал Тиффани-младший.
Было ли это показным бахвальством или хорошо обоснованной уверенностью? Я знала: без риска в Нью-Йорке делать нечего, но никак не рассчитывала, что человек будет принуждать других идти на риск только на основании его самовлюбленного: "Я так сказал!"
- Мы поговорим сегодня вечером. - Его отец отдал распоряжение со зловещим выражением лица и кивком приказал мистеру Митчеллу последовать за ним.
- Только не слишком успокаивайтесь.
Как только оба покинули комнату, мистер Тиффани нахмурился. Он приводил свои кисти в порядок со спокойным и отчужденным видом, так что я сделала попытку удалиться.
- Директор выставки прислал уведомление, - сообщил мой шеф, задерживая меня жестом, указующим на письмо на столе. - В нем говорится: "Не ставьте мелкомасштабных задач, они не обладают свойством воспламенять кровь людей".
- Никогда не сомневалась в величии ваших планов.
- Двадцать вышивальщиц-сдельщиц работают над золотым шитьем наалтарных покрывал, митр и облачений.
- Ах, сестры монашеского ордена Тиффани, давшие обет верности украшению ткани. Как вам повезло, что католики не отказались от своей приверженности пышности. Бедные протестанты будут бросать завистливые взгляды на внешние атрибуты священного владычества.
Он одарил меня шутливым взглядом, означающим скорее всего: "Стыдись!"
- Вы не можете отказаться от экстравагантных идей, - более серьезным тоном высказалась я.
- Мои идеи - новаторские. Эта часовня провозгласит совершенно новое направление - церковный пейзажный витраж, который поможет людям поклоняться творению Бога. Узко мыслящие священники могут сопротивляться сколько угодно. Природа - творение Господа, так что я провозглашаю мотивы природы столь же духовными, столь же вдохновляющими, сколь и библейские образы. Ум Творца не имеет пределов при создании форм природы. Вы понимаете, что это значит? Для нас существует бесконечное количество способов выражения духовной правды, нежели эти утомленные дряхлые фигуры, которыми набита любая средневековая церковь в Европе.
- Вот откуда взялись павлины.
- Прекрасные крылья павлинов, говорится в Библии, а отсюда и деревья, и цветы, и ручьи. Библия полна и птиц, и гор, и холмов. Так что впервые широкая публика, а не только мои состоятельные клиенты, которые покупают пейзажные витражи для своих домов, увидят, как искусство Льюиса Комфорта Тиффани передает красоты природы. Никакая временная забастовка меня не остановит.