Когда Мэри окончила новый танец, решительно все захотели научиться ему, и даже сам король попросил Брендона показать ему па. Король очень быстро усвоил их и выводил эти па с неуклюжей грацией ученого медведя.
Дамы вначале несколько стеснялись нового танца и старались держаться от кавалера возможно дальше, но тем не менее Мэри ввела новую моду, и все остальные последовали ее примеру. Я тоже успел заранее поупражняться в этом танце, так что теперь мне представился случай поучить даже Джейн. Поэтому я отправился к избраннице своего сердца, чтобы пригласить ее на танец. Однако она ответила:
– Благодарю вас, сэр Эдвин, здесь найдутся другие, которые больше стремятся к этому! – Когда же она продолжала отказываться при моих повторных просьбах и увидела, что я рассержен, то шепнула мне в виде извинения: – Я не могла бы танцевать этот танец с вами на глазах у всех.
Через несколько минут мы очутились одни в соседней комнате, и я предложил Джейн попробовать здесь.
Упрямица была теперь загнана в тупик, однако все же покачала головой и ответила:
– Но как же, если я не хочу?
– Миледи, теперь вам придется уже просить меня об этом! – воскликнул я, потеряв терпение, и, насупившись, проводил Джейн обратно в зал.
Весь вечер был посвящен упражнению в новом танце. Когда мы собрались уходить, Мэри сказала Брендону:
– Вы доставили королю большое удовольствие этим новым развлечением. Он спросил меня, где я выучилась танцу, и я сказала, что вы показали его Каскодену, а Каскоден – мне!
– Но ведь это неправда! – воскликнул Чарльз. – Разве не лучше было бы сказать правду Его Величеству?
Мэри слегка покраснела и ответила:
– Чем же я виновата? Если король Генрих узнает, что мы провели такой славный вечерок в моих покоях, то очень рассердится, и… и… пожалуй, вы пострадаете из-за этого. Теперь научите короля новой карточной игре, и тогда ваша карьера сделана. Недавно он выписал нескольких ломбардцев, которые показали ему новые карточные игры, но ваша, наверное, понравится ему больше всех других! – Вдруг принцесса с какой-то торопливой резкостью прибавила: – Я не танцевала нового танца ни с кем, кроме вас, а вы, по-видимому, даже не заметили этого!
Она скрылась, прежде чем Чарльз успел поблагодарить ее.
Глава VI. Поездка в Виндзор
Принцесса отлично знала своего венценосного братца, утверждая, что новое развлечение или сочинение нового роскошного покроя платья будет скорее вознаграждено им, чем выигранная битва. В позднейшую эпоху главным путем к его благоволению был тот, которым он мог отделаться от надоевшей супруги и раздобыть себе новую. Впрочем, это был в то же время очень опасный путь, как узнал на себе канцлер Уолси, звезда которого закатилась вместе с несчастной Анной Болейн.
Брендон понял намек принцессы и сумел дать понять королю, что знает новые французские игры. Вследствие этого его призвали от службы к королевскому карточному столу. Брендон был достаточно умен, чтобы постоянно давать королю выигрывать, иначе новая игра слишком скоро вышла бы из моды.
Игра, показанная Чарльзом, занимала Генриха днем и ночью в течение трех недель; он упивался ею до пресыщения, потому что вообще никогда не умел умерять свои страсти. Таким образом, мы видели Брендона очень редко, и принцесса Мэри раскаивалась, зачем она упомянула о картах. Она тоже с удовольствием позабавилась бы новой игрой, но в первую очередь шли желания короля.
Однажды Его Величеству взбрело в голову выстроить в Виндзоре новую часовенку; он взял с собой небольшую свиту, в которой кроме Мэри были Брендон, Джейн и я, и мы отправились в Лондон. Переночевав там, мы в ясное, радостное июньское утро выехали верхом в Виндзор.
Мэри и Джейн ехали бок о бок. Я был сердит на Джейн и потому умышленно не приближался к ней. Брендон же, видимо без всякого умысла, предоставил это случаю и ехал рядом с Кавендишем и со мной.
Вскоре я заметил, что принцесса Мэри все время оборачивается в нашу сторону, словно опасаясь грозы с этой части горизонта. Я надеялся, что и Джейн заподозрит дождь, но ее шея словно окаменела, и моя милая ни разу не обернулась. Мы проехали около трех миль, как вдруг принцесса осадила лошадь и повернулась в седле. Я слышал, как она что-то сказала, только не разобрал, что именно.
В следующую минуту кто-то крикнул:
– Мастер Брендон к ее высочеству!
Чарльз выехал вперед, я поехал за ним. Когда мы подъехали к девушкам, Мэри сказала:
– Кажется, у меня подпруга ослабла!
Брендон сейчас же спешился, а все остальные встали вокруг. Освидетельствовав подпругу, Чарльз негромко сказал:
– Миледи, подпруга затянута так, как только может выдержать лошадь!
– Она ослабла, говорю я! – с некоторым раздражением воскликнула принцесса, упорно настаивая на своем. – Я чувствую это по седлу! – Затем, с раздражением обернувшись к окружающим, она прикрикнула: – Ну, все непременно должны ротозейничать здесь, словно остолопы? Поезжайте дальше, мы справимся и без такого количества праздных свидетелей!
Следуя недвусмысленному намеку, все отправились далее, в то время как я держал под уздцы лошадь Чарльза, продолжавшего исследовать подпругу.
Тем временем Мэри склонилась через шею лошади и спросила моего друга:
– Надеюсь, вы разрешили с Кавендишем все текущие философские проблемы, которые вас так интересуют?
– Отнюдь нет! – ответил Брендон.
– Но вы были так углублены в свой разговор! Должно быть, вы говорили о важных материях?
– Нет, – ответил Брендон, – но подпруга все же не ослабла.
– Может быть, это только показалось мне, – небрежно ответила принцесса.
Я взглянул на Джейн, в глазах которой играли плутовские огоньки, и вручил Брендону поводья его лошади. Громко рассмеявшись, Джейн сказала:
– Эдвин, мне кажется, что и моя подпруга ослабла!
– Как у леди Мэри? – с улыбкой спросил я.
– Да, – ответила Джейн, весело смеясь.
– Тогда останьтесь со мной, – возразил я.
Принцесса посмотрела на нас и полусмеясь полудосадуя сказала:
– Вы без сомнения считаете себя чрезвычайно остроумными?
– Еще бы! – зло ответила Джейн и, выразительно показывая головой на принцессу, выехавшую вперед с Брендоном, тихонько прибавила: – Авось она теперь будет довольна!
– Значит, вы хотите, чтобы я ехал с вами? – спросил я.
– Да!
– Почему?
– Потому что хочу!
– А почему вы недавно не захотели танцевать со мной?
– Потому что не хотела!
– Коротко и неясно, – сказал я, – но для девушки вполне убедительно.
После довольно продолжительного молчания Джейн начала:
– Танцевать с вами тот танец и ехать здесь с вами рядом – два совершенно разных дела! Новому танцу я не захотела учиться потому, что не стану танцевать его ни с кем, кроме вас, а пока даже и с вами не стану!
Эти слова преисполнили меня горячей радостью; в устах моей стыдливой Джейн они были очень многозначительны. Теперь я знал, что она расположена ко мне и в один прекрасный день станет моей. Но я тут же убедился, что этого вожделенного момента мне придется добиваться очень долго.
– Джейн, вы ведь знаете, что мое сердце полно любовью к вам! – сказал я.
– Разве мир собирается разлететься вдребезги? – воскликнула Джейн с вызывающей улыбкой.
Тут я с ужасом вспомнил, что, объясняясь Мэри в любви, заявил: "Скорее мир разлетится вдребезги, чем я…" – и так далее. Джейн подслушала тогда мое объяснение, и теперь, как уже много раз, положила предел моему стремлению излить ей свою любовь.
– Я чрезвычайно озабочена! – снова заговорила она через некоторое время.
– В чем дело? – участливо спросил я.
– Да в моей повелительнице! Я никогда еще не видела, чтобы она выказала к кому-нибудь столько интереса, как к вашему другу Брендону. Не скажу, что она уже влюблена в него, но серьезно боюсь, что этого не избежать. Она не привыкла отказывать себе в чем-либо, и ей не приходит даже в голову, что это возможно. Она уверена, что все, чего она желает, принадлежит ей по божественному праву. До сих пор ей и не надо было бороться с самой собою в чем-либо, но теперь это необходимо. Я хотела, чтобы ваш друг очутился на противоположном конце земли, да и принцесса сама чувствует, что лучше держаться от него подальше, пока не будет поздно. Но она не может отказать себе в удовольствии быть с ним вместе, и я просто не знаю, что из этого всего выйдет. Вы только посмотрите, как она счастлива! Пока мы ехали одни, она была чрезвычайно угнетена, но вот она придумала свою маленькую хитрость и… Я вообще удивлена, к чему она стала подыскивать предлог, а не попросту потребовала к себе Брендона. Ну а вы не знаете, как обстоит дело с его чувствами?
– Нет, – ответил я, – но мне кажется, что его сердце еще не затронуто. Он сам говорил мне, что никогда не дойдет до глупости влюбиться в сестру короля. Если существует на свете рассудительный мужчина, то это Чарльз!
– Да, ваш друг Брендон не похож на других! – ответила Джейн. – Он наговорил принцессе кучу умных вещей, проповедовал ей мораль и обратил ее внимание на некоторые недостатки. Хотела бы я видеть, кому другому позволила бы она это! Но от Брендона она с радостью выслушает что угодно, и даже утверждает, что он внушает ей высшие, лучшие чувства. Однако до сих пор он ничем не проявлял любви.
– Может быть, это и лучше; это могло бы излечить ее!
– О, нет, нет, теперь уже нет! Сразу – может быть. Я боюсь, что если он будет молчать еще дольше, Мэри сама возьмется за дело. Она ведь – принцесса, ей придется первой заговорить, или из всего дела ничего не выйдет!