И в самом деле, Чарльз ни словом не обмолвился об этой встрече, я же хотел подождать, долго ли станет он отмалчиваться. При всем дворе не нашлось бы больше ни одного человека, способного упустить случай похвастать победой в споре над принцессой Мэри!
– Вот как? – с некоторым раздражением сказала Мэри. – Может быть, он считает, что это такой пустяк, о котором и говорить не стоит? У меня произошел с ним небольшой словесный турнир, в котором, говоря по правде, я не только потерпела поражение, но еще должна была сознаться в этом! Что вы думаете о своем новом друге? Он в самом деле не хвастал, что одержал надо мной верх? Мне кажется, что это молчание говорит в его пользу! – и принцесса Мэри, отнюдь не рассерженная своим поражением, откинула голову, звонко рассмеялась и захлопала в ладоши.
– Что я думаю о своем новом друге? – повторил я ее вопрос.
Этим для меня открылась тема, на которую я мог говорить долго и подробно. Сначала я хотел быть кратким, но, к своему собственному удивлению, встретил в принцессе такую внимательную слушательницу, что моя речь оказалась очень пространной.
– Ваш друг имеет в вас пламенного ходатая, сэр Эдвин! – сказала принцесса.
– Это правда, – согласился я, – но ведь, что ни говори о нем, ничто не будет преувеличено! – Я знал, что принцесса имеет громадное влияние на короля, и решил обеспечить судьбу Брендона вовремя сказанным словом. – Я уверен, что король осчастливит его своей милостью, и надеюсь, что вы найдете случай замолвить за Брендона словечко Его Величеству!
– Да что же я могла бы сделать для него? – воскликнула Мэри, которая была очень тонким политиком. – Король роздал все, что мог, а теперь, когда война кончилась, являются сотни людей, желающих получить еще что-нибудь. Громадные сокровища моего отца растрачены, дарить больше нечего. Разве вот только следующее: за смертью последнего герцога Саффолкского освободились этот сан и связанные с ним поместья. Может быть, король и наградит тем и другим вашего героя, если только вы сумеете выставить своего друга в таких же привлекательных чертах, как мне! Но спросите об этом короля сами! – смеясь, закончила она свою шутку.
– По сравнению с заслугами Брендона всякая награда окажется слишком малой! – ответил я, подхватывая шутку.
– Значит, решено! – сказала Мэри. – Отныне нет более капитана Брендона, а существует Чарльз Брендон, герцог Саффолкский! Как это нравится вам, сэр Каскоден?
– По-моему, это звучит очень хорошо.
– В самом деле, даже королевская корона была бы в ваших глазах слишком незначительной для вашего друга, ненасытный вы этакий! Такую интересную личность мы непременно должны удержать при дворе, и я позабочусь, чтобы его сейчас же представили королеве. Танцует ли он? Едва ли! Военные упражнения вряд ли оставили ему свободное время для этого! Затем мне интересно было бы знать, играет ли он в карты, то есть я хочу сказать, – как играем мы, дамы. Вы говорили, что Брендон долго жил во Франции, где была изобретена карточная игра, но ни минуты не сомневаюсь, что он, одним мановением руки ниспровергающий целые армии, с величайшим презрением взирает на такое глупое занятие.
– Право, не знаю, танцует ли он и играет ли в карты, – ответил я, – но готов держать любое пари, что Чарльз – мастер в том и другом!
– Ставлю десять крон! – поспешно сказала принцесса Мэри, очень любившая биться об заклад.
– По рукам! – ответил я.
– Мы испытаем его завтра вечером у меня, – продолжала принцесса. – Приведите его ко мне, но молчите об этом. Джейн будет там со своей лютней, что, насколько мне известно, не отпугнет вас. Мы так и будем вчетвером: вы с Джейн и новый герцог Саффолкский со мной. О, это будет так забавно, что я просто не дождусь этого!
Необыденность затеи придавала ей в глазах Мэри особую прелесть, а пари еще усугубляло интерес. Правда, принцесса время от времени принимала у себя молодежь, – но не в таком, как теперь, интимном составе из двух пар, потому что король с королевой обращали большое внимание на соблюдение внешних форм, может быть, для того, чтобы прикрывать ими серьезные грехи.
На следующий вечер я повел Брендона обходным, редко посещаемым путем к принцессе, где мы как можно тише постучались в дверь. Нам открыла леди Джейн, принцесса тоже стояла у порога. Я уже посвятил Брендона в шуточный разговор о титуле герцога Саффолкского, а теперь входя сказал:
– Милостивые государыни, его светлость герцог Саффолкский!
Девушки скрестили руки на груди и присели в глубоком церемонном реверансе, приветствуя Чарльза:
– Добрый вечер, ваша светлость!
Ответный поклон Брендона был так же глубок и церемонен. Когда же, подражая покойному герцогу, Чарльз надулся и сделал несколько шагов по комнате старчески заплетающейся походкой, принцесса и Джейн покатились со смеху, так что сразу создалось надлежащее настроение.
– Садитесь! – скомандовала принцесса. – Будем сегодня без всяких церемоний! Никто не знает, что мы собрались здесь сегодня. Или вы проболтались, сэр Эдвин?
– Как вы могли подумать! – воскликнул я.
Мэри пытливо посмотрела на Брендона и продолжала:
– За вас я совершенно спокойна, вы не выдадите ничего! Я ведь знаю, как молчаливы вы были в другом деле. Наверное, вы не ожидали этого приглашения после того, как недавно я была так неприветлива к вам. Вас очень поразило это приглашение?
– Осмелюсь заметить, что после нашей первой встречи меня уже ничто не может поразить из того, что благоугодно будет сделать вашему высочеству! – улыбаясь, ответил Чарльз.
– Вот как? – сказала Мэри, удивленно вскинув бровями. – Посмотрим! Но, пока еще вечер не кончился, мы рассчитываем услыхать от вас проповедь, мистер Брендон. Джейн нуждается в этом не менее меня!
– Этому я не верю, – возразил Брендон, посмотрев на Джейн таким ласковым взглядом, который показался мне, ревнивцу, крайне подозрительным.
Снова Мэри подняла брови и сказала:
– В самом деле? Вы не верите этому? Ну, мне вы не очень-то льстите, мастер Брендон.
Мой друг лишь церемонно поклонился. Наступило молчание. Наконец Мэри спросила:
– Что мы предпримем? Не предложит ли кто-нибудь из вас чего-либо?
Джейн сидела с такой невинной физиономией, что можно было подумать, будто она не способна ни на какую злую проделку. Но люди с невинным видом – как раз самые опасные. Вот и она словно случайно, сказала:
– Не желаете ли потанцевать? Я поиграла бы вам, – и взялась за лютню.
– О, это было бы чудесно! Мастер Брендон, не хотите ли потанцевать со мной? – спросила принцесса, шаловливо засмеявшись.
Мы с Джейн тоже присоединились к ее веселости, а к нам примкнул наконец и Брендон, который не подозревал, что этот смех относится на его счет.
За смехом он позабыл ответить на приглашение принцессы, и Мэри, во что бы то ни стало хотевшая теперь же разрешить пари, снова переспросила его.
– О! Прошу простить меня! Конечно! – ответил Брендон, вскочив, и встал около Мэри, готовый к танцу.
Теперь принцесса поняла, что она проиграла свое пари.
Взявшись за руки, Брендон и Мэри сделали несколько шагов и встали в позицию. Никогда не забуду я этого момента, как они стояли там! Мэри сияла красотой и грацией, представляя в своей юношеской свежести облик истинной Венеры, а Брендон соединял в себе Аполлона и Геркулеса вместе, так что оба они взаимно дополняли друг друга, давая граничившую с совершенством гармонию. Затем они вступили в танец, шаг вперед, шаг назад, поклоны – всё в идеальном ритме.
– Можно ли найти лучшую парочку? – тихо спросил я Джейн, сидевшую возле меня.
– Невозможно! – ответила она, продолжая играть, и, как это ни странно, ее ответ опять задел мою ревность.
Мэри и Брендон продолжали танцевать даже тогда, когда Джейн устала играть, – так увлеклась принцесса удовольствием, и вместе с тем не переставали болтать и смеяться.
– Играете ли вы в "триумф"? – спросила Мэри среди танца.
– О да! – к моей величайшей радости, ответил Брендон, и принцесса кинула мне через плечо выразительный взгляд: пари было окончательно выиграно мной.
– Мало того, – продолжал Брендон, – я знаю еще новую карточную игру, которая гораздо интереснее, чем "триумф".
– Вот чудесно! – воскликнула Мэри. – Это вполне вознаграждает меня за потерянные десять крон. Я уже давно жажду научиться новой игре, только здесь никто не знает такой. Во Франции, как говорят, карточные игры очень в моде, и вы, наверное, научились там. Ну а новые французские танцы вы знаете? Говорят, они восхитительны!
– О да, я знаю их! – ответил Брендон.
– Но вы бесподобны! Покажите мне их сейчас же. Ну-с, господин танцмейстер, что вы скажете на то, что ваш друг вытесняет вас на вашем собственном поприще?
– Меня это только радует! – ответил я.
– Если леди Джейн будет так добра и сыграет быструю мелодию в три четверти, то я научу леди Мэри новому танцу!
Джейн снова заиграла в указанном ей такте. Тогда Брендон медленно подошел к принцессе, взял ее за правую руку левой, а своей правой обнял за талию.
Но Мэри испуганно отскочила назад. Это рассердило Брендона, что он тут же дал понять замечанием:
– Мне казалось, что вы хотели познакомиться с новым танцем?
– Да, я хотела, но не знала, что его танцуют так, – ответила принцесса с полунедоверчивой, полумолящей о прощении улыбкой.
– О! – ответил Брендон и сделал вид, что хочет уйти.
– Но неужели… и в самом деле… вот так… рукой за… талию?.. – смущенно и словно недоверчиво промолвила принцесса.
– Но как же мог бы я позволить себе в ином случае подобную фамильярность? – ответил Брендон с улыбкой.
Заметив эту улыбку, принцесса сказала: