- Именно потому, старина Гольденберг, что я ваш король, - усмехнулся Людовик в свои пышные закрученные вверх усы, обводя взглядом остальных военачальников, ехавших рядом. - Я вижу, что не одного тебя интересует ответ на этот вопрос. Так вот. Вы, воины, видите мир на расстоянии своего копья, а взгляд короля должен простираться до самого горизонта и даже дальше. Запомните, то, что я вам скажу, крепко запомните! - гордо восседая в дорогом арабском седле, привычным движением ладони иногда оглаживая короткую бороду, вещал, втайне любуясь собой, король франков. - Мой славный дед Карл Великий побеждал славян и другие народы не только мечом, но и мудростью. Он умело не давал угаснуть старой вражде между лютичами и бодричами, данами и саксами, руянами и норманнами. Но самые опасные из этих народов - славяне. Они, как многоголовая гидра, отрубишь одну голову, тут же вырастает новая. Я разделю эти сильные славянские племена на мелкие княжества, стану сеять меж ними вражду и междоусобицу. А служители папы помогут мне обратить их в новую веру, чтобы они забыли своего Рода и всяческих Рожаниц. Мои епископы сделают из этих неукротимых язычников послушное управляемое стадо, как это случилось с саксами. Запомните, славян нельзя победить, пока они вместе и пока они молятся своим богам, но они сами помогут мне, когда я разделю их. Мы сейчас пройдём по другим городам-крепостям бодричей и заключим мир с каждым отдельно, и с каждого возьмём заложников, и воспитаем их как франкских вельмож. Разделяй и властвуй - вот мой девиз!
Ошеломлённые вояки Людовика, привыкшие измерять всё силой оружия, благоговейно молчали.
- Я всегда считал самым великим твоего деда Карла, но ты превзошёл его, мой король! - восхищённо произнёс старый Гольденберг.
* * *
Священная роща ободритов. У Дуба Прави
- Ну вот и приехали, княже, вот она, Священная роща, - молвил один из трёх всадников, осаживая коня у красивой резной ограды, за которой шумели многовековые дубы. Князь Доброслав спешился и придержал за узду коня, помогая десятилетнему племяннику.
- Я сам, дядька Добромысл, - запротестовал Рарог, ловко спрыгивая на землю.
- Жди нас здесь, - велел князь стременному и отправился с племянником в Священную рощу. Едва вошли под резную арку с искусными изображениями дивных растений, птиц и животных, как увидели идущего навстречу по шелковистой молодой траве седовласого длиннобородого мужа в расшитой конопляной рубахе и таких же конопляных портах. Чресла его были перепоясаны расшитым поясом с обережными знаками, такой же узорчатой тесьмой схвачены волосы на голове. На груди - Перунов знак: молнии, вплетённые в Сварожье коло.
В руке - дубовый волховской посох.
- Здрав будь, отец Ведамир, - приветствовал его Добромысл. - Вот, привёл, как условились, племянника к тебе на обучение.
- Здрав будь, князь Добромысл, и ты, юный княжич Рарог, - ответил волхв неторопливым грудным гласом. - Доброе дело, а тем паче такое важное, непременно надобно начинать с чистым сердцем и расторгнутым умом. Идёмте к Дубу Прави! - Они прошли по тропке к Священному дубу и некоторое время стояли, слушая, как неумолчно шумит в его могучей кроне ветер, как перекликаются бесчисленные птахи, гудят насекомые и шепчутся меж собою свежие, недавно распустившиеся листья. Выше на могучем стволе, под самой кроной, отрок разглядел спокойно-сосредоточенный лик, искусно вырезанный из дубового нароста-капа. Лик чем-то смахивал на дядьку Добромысла - с таким же клоком волос на голове и длинными усами. Но княжич знал, что это лик божества справедливости - Прави.
- Обращаюсь к тебе, Бог Истины Единой, всем сердцем и умом своим, - подняв руки вверх, заговорил волхв, глядя ввысь могучей кроны на лик божества. - Прошу у тебя благословения на учёбу будущего князя Ободритской Руси, на открытие ему законов Прави, по коим предстоит ему все деяния свои измерять, большие и малые. - Волхв ещё постоял, будто слушал в шелесте листвы Божьего Древа ответ самой Правды. Потом поклонился дубу, приложив правую руку к сердцу. - Теперь ты, княжич, слово дай Священному дубу, что станешь прилежно и старательно познавать законы Сварожьи, - молвил Ведамир.
- Я, княжич Рарог, обещаю тебе… - сбиваясь от внезапно нахлынувшего волнения и путая слова, которым научил его дядька Добромысл, молвил скороговоркой юный ученик, - …бог истинной Прави… познавать сущее, неутомимо и прилежно… весьма, вот! - закончил он и облегчённо вздохнул, ощущая, как краской волнения полыхнуло чело и ланиты. Пройдя к пылающему невдалеке кострищу, обложенному камнями, дядька достал холщовый мешочек и передал волхву. Ведамир, развязав его, протянул отроку:
- Возьми, Рарог, горсть зёрен и брось в Вечный Огонь. Пусть малая толика жертвы от трудов наших прорастёт тучным семенем хлеба насущного и познания мира Сварожьего, - приговаривал Ведамир, пока отрок бросал зёрна в огонь и смотрел, как они чернели, обугливаясь. - Слава Перуну, вращающему вечное коло жизни по неизменному закону Прави! - И Ведамир протянул мешочек Добромыслу.
- Вечная слава богу справедливости! - произнёс князь, бросая в огонь горсть пшеницы.
У невысокой резной деревянной ограды, что окружает Священную рощу, они простились с Добромыслом. Князь со стременным ускакали, а учитель и ученик пошли по незаметной тропке через Священную рощу и, выйдя за пределы её, вскоре оказались у небольшой ладной и уютной бревенчатой избушки Ведамира с резными полотенцами и искусным коньком наверху.
- Вот тут, брат Рарог, и будем мы с тобой обитать. Узелок с одеждой пока на лаве положи под окошком, пойдём, покажу тебе, что и где здесь поблизости есть.
- Отец Ведамир, а чему ты меня учить станешь? Я хочу, чтоб ты скорее меня сражаться научил, - важно молвил отрок, когда вышли на берег не то озерца, не то болотца, куда впадал звонкоголосый ручей.
- Сражаться дядька твой да воинские наставники научат, а я тебе помогу научиться, к примеру, понимать силу волны, или дрожи, как иные это называют.
- А на что мне это, деда, я же воином хочу быть, зачем мне какие-то волны? Волны - они же в реке.
- На что? - переспросил волхв. - А ведомо ли тебе, княжич, отчего наш белый сокол - кречет на дичь сверху быстрее всех хищных птиц падает?
- Потому что он сильный! - тут же ответил ученик.
- Эге, брат, попал пальцем в сваргу, - махнул рукой волхв, - есть и посильнее его птицы, однако в быстроте и силе удара с кречетом сравниться не могут. Ага, а про Сваргу-то я и позабыл! - Старик вынул из холщёвой сумы толстую кожаную рукавицу, надел её на шуйцу, потом вынул чернокрылое вабило и подкинул его высоко вверх несколько раз. Сверху раздался радостный клёкот, и большой белый сокол с тёмными пестринами и чёрными перьями по краям крыльев, сделав круг над головами людей, уселся на рукавицу.
- Ай, Сварга, ай, красавица, птаха божеская, прости, забыл я про тебя, - с нежностью в голосе заговорил волхв, поглаживая гордую птицу. - Вот гляди, Сварга, - указал он на мальца, - это княжич, ему тоже имя Рарог, вы с ним родичи, значит. В учение к нам с тобой его прислали, поможешь мне в сём важном деле? - Самка сокола поглядела своими круглыми строгими очами на отрока Рарога, потом потопталась на рукавице и что-то проклекотала, понятное только ей и волхву. - Вот и добро, Сварга, дякую что согласилась. А через два лета будет у нас ещё ученик, Трувор, а потом Синеус, им тоже твоя помощь понадобится. А сейчас, княжич, гляди сюда, - волхв рукой расправил крыло птицы, - потрогай перья, не бойся, Сварга дозволяет, я с ней договорился. Чуешь, перья в крыле мягкие, а те, что по краю, чёрным окрашенные, жёсткие? Вот по ним-то и пускает сокол дрожь особенную, что позволяет птице на врага лететь сверху с быстротою стрелы, из лука пущенной. Ты речёшь, "воином хочу стать". Коли не научишься той волне-дрожи, не овладеешь быстротой сокола, не сможешь в одиночку супротив нескольких воинов стоять.
- Хочу володеть дрожью, отче, - с великой готовностью сразу согласился юный княжич, осторожно трогая перья гордой птицы. Волхв покормил птицу припасённым в суме мясом и, подбросив вверх, проследил, как стала она подниматься большими кругами ввысь.
- А теперь сюда гляди, Рарог. - Ведамир бросил в тихую воду озерца небольшой камень, который, булькнув, оставил на нетронутом зерцале разбегающиеся во все стороны ровные живые кола. - Вот так от каждого существа, человека ли, животного, комахи малой, от дерева, от всего живые волны расходятся. - Волхв помолчал, давая время ученику осмыслить сказанное. - Всё, княжич, в мире явском суть волны или дрожь, потому володеть тою дрожью должен ты сызмальства обучиться.
- Отче, а я видел на море такие большущие волны, что выше твоей избушки, они здоровые камни, что гальку, на берег швыряли, вот!
- Вот видишь, какая сила в волне-то, сынок. Вода мягкая, не то, что камень, а сильнее его оказывается, коли волной на берег устремляется. Вот и станем мы с тобою учиться теми волнами володеть. Кроме тех, которые мы видим, есть ещё и те, что внутри нас ходят. А ну-ка, давай глядеть вокруг и замечать дрожь разную.
- Вижу, отче, листва на берёзе дрожит, то её ветер треплет.
- Верно, а ветер - сын Стрибожий, он суть та же волна, только в воздухе.
- Гляди, деда, вон косуля из лесу вышла, - тихо прошептал малец. Косуля осторожно огляделась и принялась щипать сочную траву у самой воды. Надоедливые мухи да слепни тут же набросились на животное, стараясь укусить, но чуткая косуля сгоняла их, вздрагивая кожей.
- Видал, как она волной-то слепней гоняет, - прошептал на ухо Рарогу волхв.
- Эка хитро придумала, - восторженно зашептал малец, - рук-то у неё нет, вот она и придумала так их гонять!
На обратном пути к избушке они всё продолжали открывать разные волны.