Младший брат известного государственного деятеля XVI века Алексея Адашева Даниил участвовал в Казанских походах, командовал передовым полком в ливонской войне, отражал набеги крымских татар. Однако судьба храброго воеводы оказалась трагичной: когда гнев Ивана Грозного внезапно обрушился на бывшего фаворита, Даниил вместе с братом сложил голову на плахе...
Одному из крупнейших военачальников XVI века, участнику Ливонской войны и войн с крымскими татарами, воеводе Даниилу Фёдоровичу Адашеву (?-1561) посвящён новый роман известного писателя-историка А. Антонова.
Содержание:
ГЛАВА ПЕРВАЯ - ДАНИИЛ И КАТЕРИНА 1
ГЛАВА ВТОРАЯ - БЕДСТВИЕ 5
ГЛАВА ТРЕТЬЯ - ОТЪЕЗД ИЗ МОСКВЫ 10
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ - ПОТЕРЯ 13
ГЛАВА ПЯТАЯ РАТНИКИ 15
ГЛАВА ШЕСТАЯ ОТЧАЯ ВОЛЯ 19
ГЛАВА СЕДЬМАЯ - В ПОИСКАХ КЛЮЧА 23
ГЛАВА ВОСЬМАЯ ОСВОБОЖДЕНИЕ 27
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ - ДУМЫ О КАЗАНИ 30
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ - ТАРХ 33
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ - И ПОДНЯЛАСЬ КРЕПОСТЬ 37
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ - ОСАДА ТВЕРДЫНИ 40
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ - ШТУРМ 43
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ - ВКУС ПОБЕДЫ 46
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ - ВОЕВОДА 49
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ - ПОХОД НА ВЯТКУ И КАМУ 52
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ - ПО БЫСТРОЙ ВОДЕ 55
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ - НА ПОБЫВКУ 58
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ - КРЕПКИЙ ОРЕХ 62
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ ПОИСК 65
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ ИГРА С ОГНЁМ 69
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ - ПРОЩАНИЕ 72
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ - ВОЕВОДА ПЕРЕДОВОГО ПОЛКА 75
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ СИДЕНИЕ В ИВАНГОРОДЕ 78
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ - КЛЮЧИ ОТ ДЕРПТА 81
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ - В ВОДОВОРОТЕ 83
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ НА ПУТИ К СЛАВЕ 86
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ - ЗАБВЕНИЕ 89
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ - ГРОМЫ НЕБЕСНЫЕ 92
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯНОЧНЫЕ БОИ 96
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ ЧЕСТЬ ВОИНАМ АДАШЕВА 100
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ - СКЛОНИТЕ ГОЛОВЫ 102
ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА 105
ОБ АВТОРЕ 105
Примечания 105
Воевода
Энциклопедический словарь
Изд. Брокгауза и Ефрона,
т. I, СПб., 1891
АДАШЕВ, Даниил Фёдорович, младший брат Алексея Адашева. Службу начал вместе с братом. В 1551 году, в чине стряпчего, состоял при воеводах, отвоевавших правый берег Волги от Казани к Московскому государству. В 1552 году участвовал в Казанском походе. В 1553 году, начальствуя отрядом боярских детей и вятчан, ходил по Каме, Вятке, Волге и бил непокорных казанцев и ногаев. В Ливонской войне, начавшейся в январе 1558 года, был одним из воевод, под начальством которых русское войско страшно опустошило Ливонию на пространстве 200 вёрст, везде побивая немецкие отряды; участвовал во взятии Нарвы и Нейшлота, в осаде Дерпта, пожалован в окольничие (1559 г.). Адашев особенно прославился смелым набегом на Крым (весной 1559 г.). С 8000 войска Адашев сел на лодки, им самим построенные близ нынешнего Кременчуга, спустился по Днепру в море, взял два турецких корабля, высадился в Крыму, опустошил улусы, освободил множество христианских пленников и навёл ужас на татар, застигнутых врасплох. Пленных турок, взятых при нападении на Крым, Адашев отослал к очаковским пашам, велев сказать им, что царь воюет с врагом своим Девлет-Гиреем, а не с султаном, с которым хочет быть в дружбе. С большою добычей Адашев благополучно отплыл обратно, хотя хан с большим войском гнался за ним по берегу Днепра до мыса Монастырки близ Ненасытецкого порога, но не решился напасть на Адашева и ушёл обратно. Когда гнев Грозного обрушился на Алексея Адашева, Даниил Адашев в 1561 году сложил голову на плахе, вместе со своим 12-летним сыном Тархом.
Светлой памяти Александра ТАРАДАНКИНА,
фронтового побратима -
ПОСВЯЩАЮ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ДАНИИЛ И КАТЕРИНА
од вечер апрельского дня, когда в храмах Москвы ещё шла служба в честь святого Нифонта, епископа Новгородского, и преподобного Руфа, затворника печорского, на Арбате появился обоз из четырёх возов, впереди которого ехала большая колымага, запряжённая четвёркой буланых лошадей. Она свернула в Староконюшенный переулок, за нею потянулись два крытых возка и две повозки со скарбом. Было похоже, что путники одолели дальнюю дорогу и их кони тянули возы из последних сил. В Староконюшенном переулке обоз ещё раз свернул за угол, скрылся в Сивцевом Вражке и вскоре остановился у палат боярина Фёдора Григорьевича Адашева. В доме Адашевых приезда гостей в это время не ждали, ворота и калитка были на запоре. Но вот из колымаги выбрался священнослужитель, подошёл к калитке и подёргал за верёвочку. Где-то внутри двора что-то прозвенело, и калитка распахнулась. Перед священником появился пожилой дворовый человек и, улыбнувшись, радостно сказал:
- Господи, никак отец Питирим!
- Он самый, сын мой Онисим.
- Ворота прикажете отчинить?
- Да уж как тебе сподобится, а нам дальше некуда ехать.
- Сей миг и спроворим. - И Онисим крикнул во двор: - Гришутка, ну-ка лети ко мне! Распахни ворота!
- Погоди, Онисим. Ты допрежь боярину дай знать. А вдруг оказия какая и не позволит вольничать?
- Напрасно так глаголете, отец Питирим. Батюшка Фёдор всегда рад вашему приезду. Токмо он ноне на молении в Кремле и со всеми чадами.
- Коль так, отворяй ворота. Табором на дворе встанем, пока суд да дело.
- Да полно, отец Питирим. Для вас и в хоромах двери отчинены.
Вскоре лошади втянули колымагу, возки и повозки во двор. Из колымаги высыпало семейство отца Питирима: жена Авдотья, три дочери - Катерина, Пелагея, Мария - и сын Антон.
- Видишь, Онисим, с какой сворой я прикатил?
- Знаем же, отец Питирим, не от сладкой жизни бегаешь. Татарский полон кому не страшен!
- Да за себя-то я не боюсь, не дамся басурманам. О чадах скорблю. В прошлом году едва мы подворье покинули, как нехристи в Козельск нахлынули. Я как вернулся из стольного града к пастве, так сердце кровью и облилось: пустой град увидел - всё пограбили, кого в полон увели.
- Не приведи Господь, - вздохнул Онисим.
- И ворогу не пожелаю того, - согласился Питирим Вешняков. И заторопился: - Ты тут, сын мой Онисим, пригляди за чадами моими, а я в Кремник слетаю, брата Фёдора попытаюсь в храме застать. Он в Благовещенском, поди?
- Знамо, батюшка Питирим. В другие храмы он не ходит.
На этот раз отец Питирим приехал в Москву с серьёзным намерением. Он отважился идти на поклон к митрополиту Макарию, чтобы тот дал ему приход поближе к стольному граду, дабы избавиться наконец от вечного страха попасть со всей семьёй в татарский полон. Иссякли у него силы вот уже десять лет кряду покидать каждую весну свой приход, оставлять сиротами прихожан, влачить с семьёй жалкое существование беженца. Страдал он и за детей, особенно за девочек. Ведь было же два раза, когда Крымская орда напала на Козельск зимней порой. Тогда Бог миловал: не удалось орде одолеть стены крепости, малой силой пришли. А будь войска чуть больше, как бы всё закончилось?.. Так размышлял сорокапятилетний отец Питирим, спеша по Арбату в Кремль, чтобы застать там на молении боярина Фёдора Адашева.