* * *
Утром шаньюй объезжал помертвелое поле, на котором еще недавно гремела ночная сеча. С низкого неба лил дождь. Его светлые прутья хлестали шаньюя по лицу, изрезанному жесткими морщинами. Конь, фыркая и подрагивая шкурой, осторожно ступал среди трупов. Справа и слева повсюду чернели обугленные колья - с рассветом пожар перекинулся было на плоскогорье, но его погасил начавшийся ливень. Местами травяной покров выгорел дотла, и там вместо прошлогодних дудок и стеблей раскачивались теперь на ветру тонкие пернатые стрелы.
Шаньюй оглянулся.
Позади него на некотором отдалении ехали Ильменгир, Ли Лин, Этрук и с десяток племенных вождей. Остальные каганы сложили свои головы на поле брани.
- Баюргун, Карагай, Урмадул, Тюе-Табан, Тогра, Иргуй, Забар-хан, - шептал шаньюй, снова и снова перебирая имена павших каганов. Вместе с ними полегли и их верные сотни.
"Хорошо, что я не взял в этот страшный поход Тилана, - подумал шаньюй о сыне. - Он не уцелел бы во вчерашнем побоище. О Суулдэ, за что ты отвернулся от меня?"
Конь под шаньюем вдруг всхрапнул и шарахнулся в сторону. Шаньюй повернул голову и увидел окровавленного воина, который пытался приподняться с земли. Это был динлин. Вокруг него громоздилось столько мертвых врагов, словно их снесли сюда на погребальный костер.
В облике воина было что-то знакомое - особенно волосы, похожие на бело-золотистую овечью шерсть. Вглядевшись, шаньюй узнал оружейника, которому он однажды, в День жертвы погибшим, подарил жизнь.
"Я буду твоим верным воином и пойду за тобой в любую страну, только… не в землю динлинов. Тогда я стану твоим врагом", - всплыли в памяти шаньюя слова этого человека.
Шаньюй слез с коня и подошел к раненому. Спешилась и подъехавшая свита.
- Пить… дайте, - по-тюркски сказал динлин, облизав спекшиеся губы.
- Хлебай свою кровь, собака! - вскричал Этрук, тоже узнавший раненого. - Это Артай, правая рука их вождя!
И Этрук выхватил меч.
Шаньюй движением руки остановил соплеменника:
- Напоите его.
Кто-то из каганов отвязал от седла бурдюк с сухим молоком, разбавленным водой, и поднес к губам раненого.
Прояснившийся взгляд воина скользнул по лицам хунну и встретился с глазами Ли Лина.
- Подойди поближе, князь. Мне нужно сказать тебе… Ты ведь понимаешь нашу речь?..
Ли Лин кивнул. Грудь Артая вздымалась неровно, и слова вырывались с хрипом и свистом, словно воздух из порванного кузнечного меха:
- Если доведется увидеть асо… скажи ему, что я исполнил долг и умер без сожаления. После победы пусть навестит меня. Альмагуль, жене моей, передай: ее имя будет мне светильником там… в стране теней.
Этрук, нагнувшись к уху шаньюя, негромко переводил слова умирающего. Лицо владыки потемнело, и на лбу, как витая плеть, вздулась гневная жила.
- Почему ты так уверен в победе? - спросил он.
Артай шевельнул правой рукой и сказал со слабой улыбкой:
- Вот мой меч, шаньюй. Воткни его в землю и переломи.
Шаньюй поднял клинок и, зажав рукоять в обеих ладонях,
с размаху вогнал в землю до половины. Обутая в мягкий козловый сапог нога наступила на рукоять меча. Клинок, уступая силе, выгнулся дугой и… не сломался. Он выпрямился с певучим жужжанием, едва шаньюй убрал ногу.
- Кок-тимур, синее железо, - пробормотал шаньюй и повернулся к Артаю. - Я понял твою загадку, динлин.
Но ответа не последовало. Артай лежал с запрокинутой годовой, и глаза не мигая смотрели в угрюмое небо. Дождь смыл с его лица следы крови и копоти, и из бороды поблескивала полоска зубов. Он и мертвый продолжал улыбаться.
- Накройте батура кошмой, - сказал шаньюй, поднимаясь в седло. - Когда утихнет дождь, мы похороним его вместе с нашими воинами…
Каганы изумленно переглянулись: никому из врагов шаньюй не оказывал еще такой чести.
Поле боя осталось тогда за шаньюем. Но эта победа походила скорее на поражение. Не в силах сломить сопротивление свободолюбивых динлинов, хунну ушли в свои степи, снова оставив наместником Ли Лина. Он был дипломат и умел ладить с народом.
В 74 году до нашей эры Ки-дуюй Ли Лин умер. А семь лет спустя динлины в союзе с усунями предприняли первый сокрушительный набег на хуннуские улусы. В нем принимал участие и сын Ли Лина.
Свои походы против хунну динлины продолжали и позднее. Так, начиная с 63 года до нашей эры, они три раза подряд опустошали их земли.
Под их ударами великое государство хунну с 55 года до нашей эры распалось на две Орды - Западную и Северную. А после этого, по свидетельству академика А. Н. Бернштама, китайцам было довольно легко разгромить кочевников. Могучий и опасный некогда сосед надолго угодил под власть Небесной империи.
Так закончили динлины, далекие и славные предки хакасов, вековую борьбу со своими поработителями.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] В оперение свистящей стрелы, иначе свистунки, вставлялся просверленный костяной шарик. В полете такая стрела издавала сильный свист.
[2] Небесная, или Срединная, империя - Китай.
[3] Гудухэу - сановник, выдвинувшийся из низов; обычно советник шаньюя.
[4] Кан - дымоходная труба, часть отопительной системы.
[5] Перед тем как войти, посланник должен был в знак унижения оставить за дверью бунчук и разрисовать себе лицо тушью.
[6] Хунну поклонялись Солнцу ш Луне. Культ космоса был заимствован у европеоидных народов Южной Сибири.
[7] Китай платил хунну замаскированную дань в виде подарков.
[8] Дуюй - член шаньюего рода, четвертый класс в хуннуской военной иерархии.
[9] Северное море - Байкал.
[10] Страна Давань - Ферганская долина.
[11] Кипчаки - племя, обитавшее в те времена в степях Алтая. Позднее на Руси кипчаки были известны как половцы.
[12] Незначительные преступления карались у хунну именно так: провинившемуся делали на лице неглубокие крестообразные надрезы.
[13] Белогорье, или Белые горы, - Саяны, верховья реки Енисея
[14] Такыр ровный глинистый солончак.
[15] У хунну не было обычая торговать рабами. Их, как правило, использовали в хозяйстве на тяжелых работах, а лишних убивали.
[16] Улус владение, область.
[17] Саадак - дословно "сапог". Позднее это слово стало обозначать футляр для лука и стрел, очевидно, потому, что стрелы, которые не помещались в колчане, хунну затыкали за голенища сапог.
[18] Ордо, орда. - Первоначально слово означало местопребывание великого хана, затем перешло на все войско
[19] Синим железом хунну называли сталь.
[20] Карающий меч - главный палач.
[21] Май - крепость и богатый торговый город на северной границе Китая.
[22] Ли - мера длины, около полукилометра.
[23] Пятишерстный - иначе пегий.
[24] Юйши - младший командир в китайской армии.
[25] Азы - европеоидное саянское племя, соседи динлинов.
[26] Такой обряд побратимства был широко распространен среди многих народов Южной Сибири.
[27] Каган - родовой старейшина.
[28] Джуки-князь - первый класс хуннуской аристократий (джуки мудрый).
[29] Лули-князья, дуюи и данху - второй, третий, четвертый классы хуннуской аристократии
[30] Каждый из двадцати четырех каганов держал собственное войско. В случае войны оно становилось под знамена шаньюя.
[31] Подавшему дурной совет по хуннускому обычаю могли отрубить голову.
[32] Тоба - предки современных эвенков, обитавшие по среднему течению Енисея.
[33] Кулан, или джеггетай (длинноухий) - дикий осел.
[34] Сладкий лед - сахар, который тогда был редким лакомством.
[35] Знак величайшей милости. Хунну не знали поцелуя.
[36] Китайские солдаты нередко перебегали к хунну, где жизнь рядового воина была намного легче и складывалась в основном из боевых учений, набегов и отдыха во время весеннего и осеннего приволья.
[37] Каждый хунну отправлялся в поход, имея запасную, или заводную, лошадь.
[38] Стрелы, изготовленные динлинскими оружейниками, ценились очень высоко. Они пробивали даже щиты из носороговой кожи.
[39] На кобылицах у хунну ездили только женщины и дети.
[40] Кимаки, которые помогли шаньюю прийти к власти, составляли ядро его личной гвардии.
[41] Динлины представляли себе смерть в образе всадника с отрезанными губами, ушами и носом.
[42] Ван-ки - 10 000 воинов.
[43] Воины "ста золотых" - лучшие китайские солдаты, отличившиеся в боях и награжденные за подвиги сотней золотых монет.
[44] Гаолян - вид проса.
[45] Стрелы для охоты на пушного зверя делались с тупыми наконечниками, чтобы шкурка оставалась неповрежденной. Боевые же стрелы имели трехлопастные железные наконечники, наносившие рваные раны.
[46] Китайцы представляли себе чертей бородатыми и светловолосыми, то есть в обличье европейцев.