* * *
Дни тянулись, как обоз из далекой Московии - до муторности неспешно. Сентябрь перевалил за середину, усыпая город ворохами опавшей листвы, а Тимша все никак не мог не то что вжиться в новый для себя мир - поверить в его реальность… непонятную и, во многом, неприятную. Как переполненные самобеглые повозки, на коих с Венькой в "хабзу" добирались…
Троллейбус вильнул, обходя нагло раскоряченный у обочины шикарный автомобиль. Пассажиров мотнуло, послышались раздраженные окрики придавленных, идущий вдоль окна поручень больно врезался в Тимшину грудь.
- Какого хрена?! - возмущенно гаркнули за спиной. - Не дрова везешь!
Ни прощенья попросить за вогнанный в ребра локоть, ни хотя бы пошутить насчет шального извозчика… Тимша повернулся, прикрыв ноющий от удара бок.
- Тебе че, места мало? - тут же недобро поинтересовался хозяин острого локтя. - В такси ездий!
Ровно кобеля цепного потревожил. И не отповедаешь - последнее дело от старших отругиваться.
- Шел бы ты, дядя… - посоветовал стоявший пообочь Леушин. - Задолбал уже своей простотой!
"Кто за язык тянул? Теперь без драки точно не обойтись!" Тимша смерил взглядом мужика - раза в полтора здоровее нахально выпятившего тщедушную грудь Веньки.
- Ну, щенок… - угрожающе просипел мужик, буровя Леушина выкаченными буркалами. - Я ж тебя сейчас!..
- Что "ты ж его"? - неласково спросил Тимша, встряв меж Венькой и мужиком. - Как это у вас… отвали, понял?
Почуяв назревавшую грозу, доселе монолитная - палец не просунешь! - толпа отпрянула. Задняя площадка мгновенно обезлюдела. Мужик, сообразив что оказался один против двух несомненых "отморозков", творожисто побледнел.
- Хулиганье! Милиции на вас нет! - взвизгнул он.
Венька почувствовал себя в безопасности.
- Бу-у! - дурашливо крикнул он и показал мужику "козу". Детина ввинтился в толпу. Оказавшаяся на его пути бабка окинула всех троих неприязненным взглядом. Ярко накрашенные морщинистые губы брезгливо поджались.
- Вечно с тобой во что-нибудь да влипнешь! - попенял Шабанову Венька. - Вежливей надо быть, молодой человек!
Тимша задохнулся от возмущения и сердито уставился в окно - в следующий раз пусть этот мелкий нахал сам выпутывается.
Троллейбус катился с перевала, за окном голубело озеро. На дальнем берегу угрюмо серел покатый скальный взлобок. Там, в окружении зенитных орудий, высилась гигантская каменная фигура воина - защитника Заполярья, как объяснил все тот же Венька…
- Кстати, знаешь, почему Алеша лицом к заливу стоит? словно почуяв, что о нем вспомнили, заговорщицким шепотом спросил Леушин. Остренький подбородок указал на монумент.
"Чего тут не понять? Каянь в той стороне, откуда еще немчуру ждать?" - мысленно огрызнулся Тимша, вслух же односложно буркнул. - Ну?
- На бардак местный смотреть не хочет! - хихикнул Венька.
Вдоль дороги, один за одним сверкали красками рекламные щиты - на ближайшем загорелая грудастая девица бесстыдно выставляла на показ прозрачное кружевное белье.
Тимша мысленно сплюнул и отвернулся.
Хабза, или, если угодно, "профессиональный лицей", не поражала ни новизной, ни красотой. В узких крашеных блеклосиней краской коридорах отчетливо пахло пивом и, благодаря студенткам торгового отделения, дешевой косметикой. За болотного цвета железными дверями скрывались тесные кабинеты с рядами обшарпанных парт и учебными плакатами на стенах.
- Итак, кто мне толком объяснит, чем отличается инжекторная система впрыска от привычной карбюраторной? - преподаватель автодела Степан Сергеевич Барский, он же "эСэС", он же "мастак", обвел класс суровым взглядом. - К примеру, ты, Шабанов. Поделись знаниями с аудиторией!
Тимша медленно встал и непонимающе уставился на мастера - Серегина память просыпаться отказывалась.
- Каюк! - горестно прошептал Леушин. - Сейчас эСэС его живьем слопает!
- Ну что же ты, Сергей? - ядовито продолжил Барский. Уличные подвиги остатков разума лишили?
Да что они, сговорились? Не на ком больше злость сорвать?! Тимша молча бросил в кожаную торбу лежащую на парте тетрадь и, не обращая внимания на вопль Барского: "Шабанов! Немедленно вернись!", вышел из кабинета. Гулко хлопнула дверь.
- Зря вы так, Степан Сергеевич! - не выдержал Леушин. Эти бандюки весь район в страхе держали!
- Мне плевать, кто там кого и за что держит! - взорвался мастер. - Я любителей поножовщины учить не собираюсь! Так и директору сказал!
- А вы что молчите? - Венька повернулся к сокурсникам. - Или Воробью никогда не попадались?!
Сокурсники виновато отводили глаза - ссориться с мастаком никому не хотелось - себе дороже выйдет…
Так, да? Три года вместе, а оказалось чужие! На глаза навернулись злые слезы… "Хрен с ними! Переживем!" Сумка с учебниками легко вспорхнула на плечо.
- Ну и молчите, жополизы! Прощевай… эСэС!
Увернувшись от карающей длани мастера, Леушин выскользнул за дверь. В конце коридора маячила спина Шабанова.
- Серега! Подожди, я с тобой!
Венька побежал, оставив далеко позади выскочившего следом Барского.
Скамейка в парке еще не просохла после брызнувшего из пробегавшей мимо тучки дождя - сидеть сыро, а стоять глупо. Друзья взгромоздились на спинку, беззастенчиво попирая кроссовками сиденье. Отвратительно теплое пиво тщилось успокоить разгулявшиеся нервы.
- Хватит давиться, - посочувствовал Венька. - Лучше бичу отдай - видишь, мается.
Неопрятный, склизкий, как размоченное мыло, мужичонка топтался неподалеку, делая вид, будто темного стекла бутылка ему вовсе не интересна… но опухшие глазенки злобно высматривали возможных конкурентов. Тимша невольно передернулся.
- Так ведь не обязательно из рук в руки, - заметил Тимшины переживания Венька. - Ты бутылку на землю поставь и отойди - до пяти сосчитать не успеешь, как она исчезнет. Заодно с бичом. Во где фокус - Копперфильд нервно курит в сторонке!
Кто такой Копперфильд Тимша переспрашивать не стал по прозвищу ясно, что немчура.
- Почто за мной поперся? - вместо этого буркнул он. Неладно учебу-то бросать, ежели ума на нее хватает.
- Так ведь что-то бросать все равно надо! - легкомысленно пожал плечами Венька. - Либо учебу, либо друга…
Тимша почувствовал, как в носу подозрительно защипало.
- Серега тебе друг, а меня Тимофеем зовут, - таки напомнил он.
- Главное, что Шабанов… - рассеянно отмахнулся Венька. - Погоди, погоди… опять важная мысля наклевывается…
Леушин погрузился в прострацию. Тимша решил не мешать.
Ожидание затягивалось.
- Пожалуй, я тебя и звать буду Шабановым, - сообщил Венька результат размышлений. - Во избежание путаницы. А то развелось вас - черт ногу сломит!
- Балабол! - беззлобно ругнулся Тимша. - Лучше скажи, что делать будем? Зима на носу, семью чем кормить?
- У тебя ж мать работает! - не понял вопроса Венька.
- Вот-вот! Мать горбатиться будет, а здоровый парень на печи лежать? Может у вас так и принято, а я к другому приучен.
Венька озадаченно почесал в затылке.
- Ну, не знаю… в гаражах поспрошать - ремонтникам помощники всегда нужны… тока платят они паршиво… или на авторынок, запчасти продавать - полторы сотни в день и обед за счет хозяина. Больше трех штук в месяц получается.
- Барышничать? - с сомнением протянул Тимша. - А "три штуки" это много?
- Мы больше за квартиру платим, - честно признался Леушин. - Маловато, конечно… Давай, что другое придумаем… Ягоды собирать? Норвеги за бруснику денег не жалеют!
- На море живем! - твердо заявил Тимша. - Рыбу здесь спокон веку ловили.
- Раньше рыбу ловили, а нынче рыбаков! - хмыкнул Венька. - Есть такая срань - квота на прибрежное рыболовство право на лов, то есть - так ее в начале года всю выкупили.
- Постой, - оторопело перебил Тимша. - Кому за право лова платить? Морскому царю?!
- Не морскому - московскому! - хихикнул Венька.
- Ну нет! - решительно заявил Тимша. - Наловлю, пусть свою десятину берет, а до тех пор ко мне не лезь!
- Как скажешь, - покладисто согласился Леушин. - Но потом не говори, что не предупреждали!
- Скажу, что надо лодку шить и снасти покупать, - отрезал Тимша. - Прямо сейчас и займемся… у тебя деньги на "книжке" еще остались?
Мотоцикл сиротливо жался к стене гаража, понемногу зарастая пылью и паутиной - в центре, на расчерченном мелом плазе, янтарным скелетом горбились рамки шпангоутов. За добротно сколоченным верстаком, по колени в пахнущих смолой стружках, вжикал рубанком Тимша. У порога, с выражением вселенской скорби на конопатом лице, теребил обрывок пенькового каната Леушин.
- Слышь, Тимофей! - воззвал он страдальчески. - Давай монтажной пены купим! На кой нам пакля? Век новых технологий на дворе, а мы, как в твоей родном шестнадцатом!
- Тереби, тереби, - хмуро ответствовал Тимша. - Шняка, она живая, а ты к ней с химией!
Леушин горестно продолжил трудиться, попутно изобретая соответствующие нынешнему веку усовершенствования. Тимша насмешливо косился на приятеля - чем бы дитя не тешилось…
Плавные движения рубанка помогали успокоиться, привести мысли в порядок…
Лодку шить - дело нехитрое… если не впервой. До сих пор Тимше лишь смотреть приходилось, да на подхвате у отца шустрить - "подай то, подай се"! Хорошо хоть бревна на доски распускать не надо - готовые продают, а то бы намучился… дня три еще займет…
Мысли перекинулись на снаряжение - шнур для яруса куплен - поводки-форшни заготовить и в море, за треской… под парусом…