Историческая повесть "За чьи грехи?" русского писателя Д. Л. Мордовцева (1830−1905) рассказывает о временах восстания Степана Разина. В произведении изображены многие исторические лица и события, воссоздан целостный образ России XVII века.
Содержание:
I. Царское сиденье 1
II. А соловей-то заливается!.. 2
III. Батюшка и сынок 3
IV. Таинственное исчезновение молодого Ордина-Нащокина 5
V. В своей семье 6
VI. Стенька Разин в гостях у Аввакума 7
VII. "За куклой - жених забыт"!.. 8
VIII. "Пещное действо" 10
IX. Беглец Воин в Венеции 11
X. "Твой сын - вор!.." 12
XI. "Возьми одр свой и ходи…" 14
XII. Слепцы вожатые 15
XIII. Вместо карася - щука 16
XIV. "Опять соловьи!.." 17
XV. Поругание над прахом Хмельницкого 18
XVI. Она узнала его 19
XVII. Только бы видеть его! 20
XVIII. Она больше не черница 21
XIX. Любовь Стеньки Разина 22
XX. Клевета 23
XXI. "На ж тебе- возьми!" 24
XXII. Купанье стольников 26
XXIII. Роковое пожатие руки 27
XXIV. В куль да в воду 28
XXV. Жена Разина 30
XXVI. На Москву шапок добывать! 30
XXVII. Васька-Ус 31
XXVIII. Смена часовых 32
XXIX. Воевода Тургенев на веревке 33
XXX. Струги с мертвой кладью 35
XXXI. Страшная весть 36
XXXII. Братские похороны и поход 37
XXXIII. "Они там, а мы тут…" 38
XXXIV. Разин в Астрахани 39
XXXV. С самим встретиться!.. 39
XXXVI. Монисто князя Юрия Борятинского 40
XXXVII. Эпилог 41
Комментарии 42
Примечания 42
Даниил Лукич Мордовцев
За чьи грехи?
Повесть из времен бунта Разина
I. Царское сиденье
В Грановитой палате , в столовой избе, у великого государя с боярами "сиденье".
Это было 5 мая 1664 года.
С раннего утра, которое выдалось таким ярким и теплым, обширная площадь около дворца запружена каретами, колымагами и боярскою дворовою челядью с оседланными конями в богатой сбруе. Экипажи и кони принадлежат московской знати, нахлынувшей во дворец к царскому сиденью: обширное постельное крыльцо, словно маковое поле, пестрит цветною и золотою одеждою площадных стольников, стряпчих и дворян московских.
Эта пестрая и шумная толпа поминутно расступается и поклонами провожает знатных и близких бояр, которые через постельное крыльцо проходят прямо в царскую переднюю. Это уже великая честь, до которой стольникам, стряпчим и дворянам высоко, как до креста на колокольне Ивана Великого.
Но и передняя уже давно полна: кроме бояр, в ней толпятся, по праву, окольничие, что удостаиваются великой чести быть иногда "около" самого государя, равнодумные дворяне и думные дьяки.
Наконец, в самой столовой избе, в "комнате", - высшая знать московская, самые сановитые бородачи. Тут же и великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Руси самодержец. Он сидит в переднем углу, на возвышении со ступенями. Под ним большое золоченое кресло. Столовая изба так и блестит золотом и серебром изящной, а чаще аляповатой московской работы: на одном окне, на золотом бархате, красуются рядом четверо серебряных часов-курантов; у того же окна - серебряный стенной "шандал"; на другом окне - большой серебряник с лоханью, а по сторонам его - высокие рассольники; на третьем окне, на золотом бархате - другой серебряный рассольник да серебряная позолоченная бочка, "мерою в ведро". На рундуке, против государева места, и на ступенях постланы дорогие персидские ковры; около столпа, упирающегося в потолок столовой избы, - поставец: на нем ярко горят под лучами весеннего солнца всевозможные драгоценные сосуды - золотые, серебряные, сердоликовые, яшмовые.
Едва царь уселся в кресло, как на постельном крыльце произошло небывалое смятение. Послышался смешанный говор, из которого выделялись отдельные голоса:
- Хохлы! хохлатые люди едут!
- Это черкасы, гетмановы Ивана Брюховецкого посланцы на отпуск к великому государю.
- Смотрите! смотрите! каки усищи!
- И головы бриты, словно у татар.
- Только у татар хохлов нету, а эти с хохлами. Действительно, из-за карет и колымаг, запружавших дворцовую площадь, показалась небольшая группа всадников. Это и были гетманские посланцы, всего пять человек. Их сопровождал стрелецкий сотник, а почетную свиту их составляли три взвода стрельцов от трех приказов, только без пищалей, как полагалось по придворному церемониалу. Своеобразная, очень красивая одежда и вся внешность украинцев, столь редких в то время гостей на Москве, не могли не поражать москвичей. Высокие смушковые шапки с красными верхами, лихо заломанные к затылку и набекрень; выпущенные из-под шапок, словно девичьи косы, чубы-оселедцы, закинутые за ухо и спускавшиеся до плеч; длинные, ниспадавшие жгутами, черные усы; яркие цветные жупаны, отороченные золотыми позументами; такие же яркие, только других, еще более кричащих цветов шаровары, пышные и широкие, как юбки, и убранные в желтые и красные сафьянные сапоги с серебряными "острогами" и подковами, - все это невольно бросалось в глаза, вызывало удивление москвичей.
Посланцы сошли с коней и направились к постельному крыльцу.
- Потеснитесь малость, господа стольники и стряпчие! Дайте дорогу посланцам его ясновельможности гетмана Ивана Мартыновича Брюховецкого и всего войска запорожского низового, - говорил стрелецкий сотник, проводя посланцев чрез постельное крыльцо.
- Добро пожаловать, дорогие гости! - слышались приветствия среди толпившихся на крыльце.
Посланцы вступили в переднюю, а из нее введены были в столовую избу пред лицо государя. Их встретил думный дьяк Алмаз Иванов. Бояре, чинно сидевшие в избе и почтительно уставившие брады свои и очи в светлые очи "тишайшего", так же чинно повернули брады свои и очи к вошедшим. Полное, добродушное лицо царя и особенно глаза его осветились едва заметною приветливою улыбкой.
Посланцы низко поклонились и двумя пальцами правых рук дотронулись до полу. Это они ударили челом великому государю, по этикету. Но все молчали.
Тогда выступил Алмаз Иванов и, обратясь к лицу государя, громко возгласил:
- Великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и обладатель! Запорожского гетмана Ивана Брюховецкого посланцы, Гарасим Яковлев с товарищи, вам, великому государю, челом ударили и на вашем государском жалованье челом бьют.
Посланцы снова ударили челом.
- Гарасим! Павел! - снова возгласил дьяк, обращаясь уже к посланцам. - Великий государь и великий князь Алексей Михайлович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и обладатель, жалует вас своим государским жалованьем: тебе, Гарасиму, - атлас гладкий, камка, сукно лундыш, два сорока соболей да денег тридцать рублев.
Герасим ударил челом на государском жалованье и поправил оселедец, который, словно девичья коса, перевесился с бритой головы на крутой лоб запорожца.
- А тебе, Павлу, - продолжал дьяк, обращаясь к Павлу Абраменку, товарищу Герасима, - тебе - атлас, сукно лундыш, сорок соболей да денег двадцать рублев.
И Абраменко ударил челом.