Беньовский умолк, отпивая из бокала бургундское вино. Его спутники помалкивали. Из них лишь Хрущов и Мейдер кое-как владели французским. Вслушиваясь в разговор и улавливая основной смысл слов Беньовского, они дивились его безудержной фантазии и наглому, беспардонному бахвальству, хотя эти качества главноначальствующего и были для его сподвижников не новы.
Выдержав паузу, Морис Август принялся с жаром рассказывать о большерецких событиях. В его рассказе изба начальника камчатской администрации становилась мощной крепостью с бойницами в толстых стенах, рвами и пушками в крепостных амбразурах. А разбойное нападение кучки заговорщиков на дом злополучного капитана Нилова преобразилось в кровопролитный штурм, стоивший обеим сторонам десятков убитых и раненых. Не ограничиваясь воспоминаниями участника и очевидца, Беньовский пустился в пространные рассуждения о штурме крепостей, ссылаясь при этом на военные авторитеты прошлого.
- Принц Евгений Савойский, состоявший на австрийской службе, считал штурм крепостей наиболее сложным видом военных операций. Эту же мысль проводит в своих трудах маршал Франции Себастьян Вобан, полководец, военный теоретик и писатель.
- Это была одна из ярких фигур времён царствования короля Солнце, - сказал губернатор, не читавший сочинений Вобана.
- Я убеждён, мосье, что доживи маршал до наших дней, Большерецкая операция непременно заинтересовала бы его.
- Вы отважный человек, барон.
- Не мне судить о моей отваге. Однако же разгрызли орешек, и крепкий.
От камчатской эпопеи Беньовский перешёл к рассказу о Японии, дополняя свои небогатые, отрывочные наблюдения щедрой фантазией. Дерош с интересом слушал его, иногда перебивая вопросами. Другие гости томились от скуки и позёвывали. Исчерпав японскую тему, Морис Август рассказал о кровавых событиях на Формозе, стоивших жизни нескольким членам его команды. В его рассказе операция против кучки аборигенов, вооружённых луками и стрелами, превращалась в грандиозное сражение с целой регулярной армией островитян.
- Так вы хотели бы послужить Франции? - спросил Дерош, когда Морис Август наконец умолк.
- Давно вынашиваю эту мечту.
- Такие люди, с вашей энергией и опытом военачальника, путешественника и исследователя, нужны моей стране. Убеждён, что правительство заинтересуется вами. А как, позвольте спросить, вы представляете себе службу Франции?
- Я мог бы возглавить корпус волонтёров, который отправится на завоевание заморских территорий, Формозы например. Разве французская корона не хотела бы приумножить свои владения? Большая часть Формозы заселена дикими воинственными племенами, не признающими ничьей власти. Этот остров мог бы стать форпостом французского влияния в Восточной Азии. Формоза превосходный трамплин для дальнейшего проникновения в Китай и Японию.
И Беньовский принялся горячо доказывать, какие выгоды сулит для Франции перспектива овладения таким стратегически важным островом. Здесь могли бы быть созданы постоянные фактории для торговли с Китаем. Отсюда могло бы оказываться давление на Японию, отгородившуюся от внешнего мира занавесом изоляционизма. Почему бы не добиваться права торговать с Японией, заходить в её порты, чтобы это не было привилегией только голландцев?
- Превосходная идея, но трудноосуществимая и поэтому преждевременная, - сказал Дерош. - Формоза далека. Китай считает её своей провинцией. Есть более реальная и близкая цель.
- Какая же?
- Мадагаскар. Пока это ничейная земля. Я не беру в расчёт десяток мелких и соперничающих туземных королевств.
- Что ж, и Мадагаскар - отличная цель.
- Преотличная. Гигантский остров, богатый ценной древесиной, металлами, тропическими культурами. Прекрасные условия для развития плантационного хозяйства, выращивания хлопка, чая, кофе, сахарного тростника, риса. Ёмкий рынок для сбыта французских товаров.
- Веские соображения.
- Как вы себе мыслите экспедиционный корпус?
- Для начала несколько сотен человек. Мои люди составляют его ядро. Остальные - завербованные волонтёры, добровольные искатели славы, дерзкие, отважные люди, с которыми можно в самое пекло. И конечно, батарея лёгких пушек.
- Я вижу, барон, нам есть о чём поговорить приватно. Мой дом всегда открыт для вас. Приходите ко мне в любой день и в любое время. "Дофин" задержится в Порт-Луи для ремонта и пополнения припасов недели на три.
Распрощались тепло, довольные друг другом. Хрущов и Мейдер хмуро переглядывались. На лицах остальных улавливалась тревога. Не новую ли авантюру затевает их главноначальствующий?
По прибытии на корабль Беньовский ушёл к себе. Хрущов пригласил остальных в свою каюту. Пересказал им содержание разговора Мориса Августа с Дерошем.
- Вы видите, друзья, барон собирается прославиться завоеванием Мадагаскара, - сказал он в заключение. - А мы будем, как говорят французы, таскать для господина барона горячие каштаны из огня.
- Не бывать этому! - воскликнул Бочаров.
- Чёрт бы его побрал, нашего барона! - выругался Винблад. - Я думаю, он такой же барон и полковник, как я - апостол Павел.
Швед, обычно уравновешенный и немногословный, разразился потоком брани, мешая русские и шведские слова, и долго не мог успокоиться. В яростном порыве он схватил фальшивый орден Святой Анны, вырвал его с куском мундирного сукна и швырнул в оконце. Булькнула вода. Винблад объявил, что твёрдо решил покинуть Беньовского и его компанию, потребовать с него свою долю денег, вырученных от продажи в Макао галиота и пушнины, и вернуться в Швецию. На рейде стоит немецкий корабль под гамбургским флагом, и он переберётся на него. Хрущов насилу отговорил шведа отказаться от этого намерения. Беньовский скорее всего денег не даст, дабы неповадно было другим. Надо добраться до Парижа, а там он, Винблад, сможет рассчитывать на помощь шведского посольства. Сам же Хрущов признался, что намерен поступить на французскую службу, но не связывая себя с Беньовским, не ввязываясь в задуманную им авантюру.
- А я вернусь в Россию, - убеждённо сказал Бочаров. - Перед матушкой-императрицей не грешил. В бунте не участвовал, на корабль меня забрали силой. Доберёмся до Парижа, брошусь в ноги российскому послу.
- И я поступлю так же, - сказал Судейкин. - Сколько унижений претерпел от проклятого супостата! Всё ему припомню. И как приказал на судно силком доставить, и как кухонным мальчишкой подрядил. Вишь, красивым мундиром хотел те обиды замазать. О всех его непотребных делишках расскажу.
Рюмин колебался. Он тоже был не прочь возвратиться на родину, да опасался наказания. Пока ничего не решил для себя и поэтому отмалчивался бывший сенатский секретарь Софронов.
- А что думает медицина? - спросил Хрущов Магнуса Мейдера.
- Я старый человек, - ответил лекарь. - Самый старый среди вас. Скоро предстану перед Всевышним. Поступлю так, как подсказывает мне совесть. Знаю одно: с Морисом мне не по пути. Дрянной, лживый человек. Да и ему от меня, старика, прока было бы мало.
А на следующий день Беньовский, на этот раз один, снова посетил губернатора. Был он теперь не в парадном мундире, украшенном орденами, а в добротном цивильном камзоле, сшитом всё тем же искусным портным-китайцем из Макао.
Дерош всячески старался заинтересовать Беньовского идеей колонизации Мадагаскара и увлечённо рассказывал ему об этом острове. В течение своего губернаторства он кропотливо и неуклонно собирал сведения о Мадагаскаре и его населении, расспрашивал малагасийцев, переселившихся на Маврикий, арабских и индийских купцов, плававших к мадагаскарским берегам, миссионеров.
В центре острова лежит горный массив Анкаратра, окружённый прибрежным лесистым поясом, низменным и болотистым. Только на юге этот пояс переходит в степную равнину. Растительность разнообразна и богата. Самое примечательное из местных деревьев - равенала, или "дерево путешественников". В его листьях скапливается целительная влага, которая помогает путнику утолить жажду. Стоит лишь проткнуть остриём нижнюю часть листа у стебля, и из отверстия польётся струйка холодной сладковатой воды.
- Одна такая равенала растёт в саду у отца Антуана, - сказал Дерош. - Это наш миссионер, знаток Мадагаскара. Негостеприимные туземцы выдворили его с острова. Но он не теряет надежды когда-нибудь вернуться туда, чтобы принести неверным язычникам слово Божие. Рекомендую вам побывать у отца Антуана.
- Непременно побываю.
- У него в доме живёт презабавный бабакота.
- Кто?