Вечером в доме губернатора состоялся званый приём в честь путешественника Мориса Августа Аладара де Бенёв. Собрался весь цвет местной колониальной знати, представители торговых компаний, в том числе уже знакомый Беньовскому мистер Дуглас и кавалер де Робиен, представлявший в Южном Китае интересы французской Индийской компании, специально приглашённый по этому случаю из Кантона. Были среди гостей и капитан французского фрегата де Сент-Илер, и епископ Макао Мителополис. Торжественный приём, главным виновником которого был он, поднял настроение Мориса Августа, испорченное объяснением на судне со Степановым и Винбладом. Губернатор настаивал, чтобы его гость пришёл на приём не один, а привёл бы с собой всех своих помощников, кого считает нужным. Беньовский отговорился тем, что все его помощники больны. Не брать же с собой своих недругов.
Морис Август был в центре внимания. Сальданьи представил его гостям как учёного и путешественника, отважного мореплавателя, сделавшего много ценных географических открытий, и первого из европейцев, так подробно ознакомившегося с Японией на всём её протяжении. При этих словах голландцы, находившиеся среди гостей, многозначительно переглянулись. Как это понять, господа? Голландия теряет свою торговую монополию в Японии, открывающей свои двери и для других иностранных держав? Или этому прыткому барону просто повезло, а политика Японии тут ни при чём?
Вышколенные лакеи в расшитых золотым галуном ливреях и напудренных париках, напоминающие важных сановников, приносили на тяжёлых серебряных подносах всякие яства и хрустальные бокалы с винами. Лакеев для такого приёма в губернаторском доме не хватило. И дом Сальданьи выбрал в гарнизонной роте самых стройных и красивых солдат, переодел их в ливреи и сам долго обучал тому, как должен вести себя ливрейный лакей на большом приёме, как подходить к гостям, приветливо улыбаться, подавать кушанья и напитки.
Большинство гостей свободно владело французским языком, и это облегчило Морису Августу возможность общаться с ними. Гости окружили Беньовского и атаковали его вопросами:
- Что вам показалось самым замечательным в Японии?
- Встречали ли вас японцы с недоверием?
- Красивы ли японские женщины?
- Что вы можете сказать о религиозности японцев?
Последний вопрос задал епископ.
Морис Август едва успевал отвечать.
- Вы спрашиваете, что самое замечательное в Японии? Всё. Решительно всё. Облик людей, их одежда, жилища, пища. Япония - страна великих чудес. Чтобы ответить на ваш вопрос, надо прочитать целую лекцию. Нет, одной лекции мало. Попробую рассказать о японских впечатлениях в своей будущей книге.
- Надеемся, это будет интереснейшая книга?
- Встречали ли нас японцы с недоверием? Да, поначалу так именно и встречали, пытались не пускать на берег. Но, убедившись, что мы частное судно, преследующее чисто научные цели, меняли своё отношение к нам, становились приветливы и добры. Красивы ли японские женщины? На чей вкус. На мой взгляд, попадаются среди них прехорошенькие. Ещё, кажется, вы спрашивали о религии.
- Да-да. Религиозны ли японцы? - повторил свой вопрос епископ Мителополис.
- В каждом японском поселении можно увидеть храм, который заметно отличается от других построек. Обычно это постройка с высокой изогнутой черепичной крышей. В храме японцы молятся своим идолам. По-видимому, любой японец религиозен, и эта его религиозность проявляется в убеждённом упрямстве, составляющем национальную черту характера.
Беньовский отвечал общими фразами, избегая конкретных деталей, которых он не знал да и не мог знать. Но незнание страны или самое беглое, поверхностное и случайное знакомство с ней он восполнял апломбом и самоуверенностью всезнайки. И на людей, вовсе не знакомых с загадочной Японией, это производило впечатление.
- Представьте, господа, японское должностное лицо. Пёстрый халат с широким кушаком, выбритое темя... В беседе с вами он учтив, улыбчив, утончённо вежлив.
- Вы владеете японским языком? - спросил один из голландцев.
- Не умудрил Бог.
- Как же вы объяснялись?
- Очень просто. В моём экипаже оказался знаток айнского языка. Айны, как известно, населяют как русские Курилы, так и Северную Японию. Почти в каждом японском населённом пункте, куда доводилось заходить, находился свой знаток айнского языка. Вот и общались с помощью двух толмачей.
Дуглас напористо оттеснил от Беньовского других гостей и, взяв под руку, отвёл в сторонку. Вообще этот англичанин из Британской Ост-Индской компании вёл себя здесь так, будто не губернатор Сальданьи, а он, мистер Дуглас, был хозяином вечера и всего Макао вместе с его лавками и китайцами.
- Дорогой барон, почему бы вам не поступить на службу в нашу компанию? - сказал проникновенно англичанин. - Ваши знания Восточной Азии, особенно Японии, для нас неоценимы. Нужным людям мы щедро платим.
- Польщён, мистер Дуглас, лестным предложением. Но...
- Какое ещё может быть "но"?
- Я уже сделал выбор. Хочу отдать себя под покровительство французского короля Людовика и послужить Франции.
- Жаль. У французов нет того размаха, как у нас, англичан. Впрочем, не буду вас переубеждать, коли выбор сделан. Потолкуйте с кавалером де Робиеном. У него есть влиятельные друзья в Париже.
Де Робиен, изысканно щеголеватый француз в пышном парике и нарядном камзоле, с вниманием выслушал Беньовского, поведавшего ему о своих намерениях поступить на французскую службу.
- Мудрое намерение, - сказал он, ласково обнимая Мориса Августа. - Франция - это лучшее место для применения своих способностей и сил одарённым и энергичным людям. А вы, я вижу, из таких. На земле много ничейных пространств, составляющих возможную сферу французских интересов. Почему бы не поднять на них наш королевский флаг? Возьмём для примера Мадагаскар, огромный остров у западного берега Африки. Остров несметных богатств. Пока что это около десятка мелких, соперничающих королевств. А вдруг эти королевства объединятся под сильной державной рукой одного правителя или нас опередят англичане? И мы, и они уже пытались зацепиться за этот остров, да только безуспешно. Нам нужны такие люди, как вы.
- Рад это слышать, мосье де Робиен. Почему бы не заняться Мадагаскаром?
- Я напишу рекомендательное письмо парижским друзьям. Оно откроет вам двери в кабинеты некоторых членов правительства. А ещё снабжу вас письмом к кавалеру Дерошу, губернатору острова Маврикий в Индийском океане. Он подробнее расскажет вам о Мадагаскаре и окажет вам необходимую помощь.
Де Робиен познакомил Беньовского с де Сент-Илером, капитаном французского фрегата "Дофин", стоявшего на рейде Макао.
- Рекомендую вам, капитан, барона Аладара де Бенёва. Он нуждается в вашей помощи.
- Ваша рекомендация для меня много значит, - ответил де Сент-Илер, огромный, плечистый старый морской волк с ручищами-кувалдами.
Беньовский изложил капитану свою просьбу - доставить в один из французских портов остатки его команды.
- Мы следуем в порт Лорьян на южном побережье Бретани.
- От Лорьяна до Парижа далеко?
- Не очень.
- Пусть будет Лорьян.
- Приезжайте завтра на фрегат. Договоримся.
Голландцы всё-таки улучили момент и завладели Морисом.
- Расскажите, барон, поподробнее, как вас принимали японцы, - настойчиво спросил главный представитель Нидерландской Ост-Индской компании ван Хове.
- Я уже говорил. Принимали сперва настороженно, потом дружелюбно.
- Вы не уловили намерений японских властей изменить внешнеполитический курс страны, открыть двери для всех иностранцев?
- Нет, не уловил. Мне не пришлось беседовать с высокими государственными деятелями. Я к этому сам не стремился.
- У вас были официальные полномочия от российских или каких-либо, других властей?
- Не было никаких полномочий. Я уже говорил, что совершал плавание на частном судне с чисто научными целями. Никаких политических переговоров с японцами не вёл. На вашу голландскую монополию никак не покушался.
- Вам можно верить, барон?
- Уж это ваше дело - верить или не верить.
Был уже поздний час, когда гости разъехались. Слуги убирали посуду и осколки разбитых бокалов. Беньовский остался у Сальданьи в отведённых для него покоях. Голландцы уходили встревоженными. Ответы Мориса Августа не успокоили их. Не теряют ли голландские купцы свою торговую монополию в Японии?
Пока Беньовский проводил время на приёме, Степанов, Винблад и Хрущов совещались. Хотели привлечь к разговору и Мейдера, но лекарь, выслушав их негодующие речи, сказал:
- Вы уж сами, господа, без меня решайте, что делать. Я только врач.
Все трое с глубоким возмущением говорили о самоуправстве Беньовского, его высокомерии, нежелании советоваться с товарищами. Его решение продать галиот со всем снаряжением и вооружением, равно и запасы вывезенной с Камчатки пушнины, было воспринято как стремление распоряжаться общим имуществом самочинно и бесконтрольно, явно с корыстной целью.
- Пора положить этому конец, - сказал Степанов.
- Что вы предлагаете, Ипполит? - спросил его Хрущов.
- Заманить Мориса Августа на судно и арестовать. Вы, Хрущов, берёте на себя начальствование и даёте команду поднять якорь и распустить паруса.
- У нас же нет шкипера, - возразил Винблад.
- А штурманский помощник Бочаров?
- Он малоопытен. И до покойного Чурина ему далеко.