Тем временем во Франции разразилась революция. Дальний родственник Генских Лихницкий, офицер французской королевской армии, человек расчётливый и осторожный, решил не примыкать ни к якобинцам, ни к роялистам, а подал в отставку и покинул Францию. До него дошли слухи о гибели Мориса Августа Беньовского на Мадагаскаре. И Збигнев Лихницкий сообразил, что богатая вдовушка с трансильванским имением, к тому же недурная собой, - лакомый кусочек для малосостоятельного отставного офицера.
И вот однажды в Вецке заявился собственной персоной Збигнев с твёрдым намерением посвататься к вдове. Фредерика встретила его сдержанно, даже холодно, ничем не напомнив о их давнишней мимолётной связи. Лихницкий заговорил о своих намерениях.
- Бог рассудил нас. Вы стали вдовой, Фредерика. Ваш бродяга муж покинул грешную землю. Почему бы теперь не соединиться двум любящим сердцам? Я приехал к вам, любовь моя, с твёрдым намерением обрести в вашем доме покой и счастье.
- О какой любви вы говорите?
- Конечно, о моей любви к вам. Надеюсь, и я вам был не безразличен. Разве вы не помните тех коротких счастливых минут?
- Стараюсь забыть их. Разве это была любовь? Вы вели себя грубо, нахраписто, воспользовавшись неопытностью молодой женщины и... отсутствием её мужа.
- Зачем вы так? Я приехал к вам с серьёзными намерениями.
- К чему мне ваши серьёзные намерения? Замуж выходить за вас я не собираюсь.
- Жаль.
И Збигнев Лихницкий уехал ни с чем.
Скончалась Фредерика Беньовская в родовом имении Вецке 4 декабря 1825 года.
А Иван Уфтюжанинов добрался через молдавские степи до российской границы, переправился через Днестр и прибыл в Киев. Первым делом он побывал в Киево-Печерской лавре, помолился святым угодникам и уж потом заявился в судебную палату.
- Кто таков? - спросил его дежурный канцелярист, подавляя зевоту.
- Ивашка Уфтюжанинов я, поповский сын.
- Ну и что из того? Много на свете поповских сыновей. Чего тебе надобно?
- А надобно, чтоб судили меня по справедливости.
- Ишь чего захотел! Каждого судить - на всех вас судей не хватит. Убил, что ли, кого?
- Да нет, никого я не убивал. В шайке вора и разбойника Беньовского состоял, слугой и телохранителем у него был.
- Постой, постой... Не у того ли Беньовского, что на Камчатке бунт поднял, судно захватил и сбежал?
- У того самого.
- А ты интересная штучка, парень. Мне не по зубам. Придётся о тебе самому доложить.
Сам, то есть председатель киевской судебной палаты, и его ближайшие помощники слушали пространный рассказ Уфтюжанинова о деяниях Беньовского и его гибели в джунглях Мадагаскара. Поставленный об этом в известность губернатор послал донесение в Петербург князю Александру Алексеевичу Вяземскому.
После удаления от дел и смерти Никиты Панина, которого Екатерина не любила, одной из самых главных и влиятельных фигур в окружении императрицы стал Вяземский. Князь ведал одновременно финансами, внутренними делами и юстицией. Человек угодливый и гибкий, он редко вызывал раздражение капризной Екатерины. Она ценила работоспособность, исполнительность и дипломатическую хитрость Вяземского.
- С чем пришёл, Александр Алексеич? - встретила Вяземского императрица.
С нею в рабочем кабинете находился её литературный секретарь, помогавший монархине править рукопись. Екатерина занималась литературной деятельностью, писала назидательные статьи, очерки, пьесы, издавала журналы, но при этом допускала в своих сочинениях чудовищные ошибки. Русским языком немка на российском престоле так никогда и не овладела в совершенстве. И она сознавала это упущение. Поэтому императрица нуждалась в помощи секретаря-правщика, привлекая для этой цели опытных литераторов и переводчиков. Её рабочий стол был завален листами бумаги, испещрёнными правкой секретаря.
Стареющая государыня выглядела усталой. Она старалась казаться моложавой, прибегая к тщательному гриму, румянам, искусной причёске. Но все ухищрения не могли скрыть дрябло обвисших щёк, резких морщин у уголков рта. Екатерина много работала и так же много предавалась любовным утехам с молодыми фаворитами, которые не переводились у неё до преклонных лет.
"Сдала за последние годы матушка. Ох как сдала", - не без грусти подумал Вяземский. Коли уйдёт из жизни Екатерина и престол достанется её перезрелому наследнику Павлу, сумасбродному, неуравновешенному неврастенику, который, кажется, уже потерял надежды когда-либо царствовать, его, князя Вяземского, блестящая карьера может и закатиться. Новое царствование - новые люди у кормила власти, гатчинцы.
Но императрица ждала доклада. Александр Алексеевич постарался отогнать невесёлые мысли и произнёс улыбчиво и ласково, склоняясь перед ней в низком поклоне:
- С хорошими вестями пришёл, матушка.
- Коли с хорошими, говори. А мы наши дела литературные пока прервём.
- Лиходей и вор тот, что камчатского воеводу прикончил, шайку разбойников сколотил и с каторги бежал на захваченном корабле, Беньовский Морис Август...
- Ах, опять он! Что он вытворил на этот раз?
- Он уже ничего не сможет вытворить. Злодей сей приказал долго жить. Есть же правда на земле, матушка. Бог-то наш Всемилостивейший всё видит и злодеев непотребных наказывает. Плохо кончил Беньовский.
- Ты прав, князюшка. Бог всё видит и всем воздаёт по заслугам. Вот и великий вор и злодей Емелька лихо начинал, да на плахе головушку сложил. И этот поляк или венгр, видать, того же поля ягода был. Расскажи нам всё подробнее.
И Александр Алексеевич пересказал государыне всё донесение киевского губернатора, не забыв упомянуть и о поповском сыне Уфтюжанинове, который пришёл с повинной.
- Порешим так, князь, - сказала властно императрица. - Дело вора и разбойника, беглого каторжника Беньовского, посчитаем закрытым.
- Быть по сему, матушка. А что будем делать с поповичем?
- Это уж решай сам по совести. Прими во внимание, явился сам с повинной, привёз нам добрые вести. В соучастии с разбойником раскаивается. Да и видать по всему, деятельным соучастником разбоя Беньовского он не был.
- Не был, матушка. Простой слуга он. Клянёт себя теперь - зачем наслушался всяких соблазнительных речей этого, прости Господи, враля. Я так думаю, отпустим поповича. В столицы для него, конечно, пути-дорожки закроем. Пусть поселится в каком-нибудь отдалённом сибирском городе.
- Правильно рассудил, Александр Алексеевич. Пусть живёт и трудится в сибирском городе. И спровадь его туда за казённый счёт.
- Оценит ли попович неслыханную твою монаршую доброту?
- Это уже на его совести.
Что нам известно о дальнейшей судьбе Ивана Уфтюжанинова? Он служил на нерчинских горных заводах. А ещё пел на клиросе заводской церкви и иногда подменял хворого псаломщика. Женился на псаломщиковой дочке Агафье. Жили они неважно, хотя и нарожала жена ему детей. Больших ссор и размолвок между супругами не было, но не сложилась у них и добрых, сердечных отношений. Была отчуждённость. И вина за эту отчуждённость лежала не на Агафье, женщине робкой и тихой, а на Иване. Неласков он был с женой, несловоохотлив. Мог за целый день не сказать Агафье ни словечка и, насупившись угрюмо, предаваться своим мыслям. А секрет был в том, что незримым призраком стояла между супругами Фредерика, вызывавшая у Ивана сладкие и тоскливые воспоминания.
Настоятель заводской церкви отец Фома заметил усердие Ивана, отменно знавшего всю церковную службу, и однажды сказал ему:
- Тебе бы дьяконом быть, сын мой Ивашка. Могу исходатайствовать у архиерея твоё рукоположение.
- Нет, увольте, батюшка. Не заслужил дьяконского сана. Нагрешил слишком. Грехи замаливать сподручнее певчим на клиросе.
- Тебе виднее.
Не хватает смелости Ивану покаяться батюшке на исповеди, что тревожит, преследует его по ночам дьявольское наваждение. Является ему схизматка с роскошными розовыми телесами, благоухающая пьяняще французскими духами и помадами, и шепчет призывно: "Иди ко мне, Иване. Я тебе нравлюсь, Иване?"
А в глазах у женщины такая горестная тоска, печаль, что впору расплакаться или удавиться.
Просыпается Иван Уфтюжанинов, вскакивает с постели и молится на образа, чтобы отогнать наваждение.
Фредерика оставалась для Ивана женщиной-загадкой. Он не раз спрашивал себя: что же заставило богатую надменную помещицу, которая годами почти не замечала его, вдруг стремительно распахнуть ему своё сердце, сделать первый шаг к их сближению? Действительно ли любила она его или только искусно играла роль любящей женщины? Иван пытался найти ответ.
Быть может, это был мимолётный каприз взбалмошной своенравной барыньки? Да, вероятно, и это. Очевидно было ещё желание мстить, изменять нелюбимому мужу, даже мёртвому, разочаровавшему её всем своим образом жизни. Могла бы найти Фредерика любовника в своей среде из числа молодых соседей-помещиков. Многие наведывались к ней в гости, пытались за ней ухаживать. Но измена со слугой могла выглядеть более дерзко, вызывающе. Не такой ли дерзкой измены хотела Фредерика?