- Вот видите, - говорил сэр Джон, - вам тоже нравится его мастерство. А ведь я вытащил его из петли… как, впрочем, почти всех своих людей…
- Как так? - удивился Белч.
- Он служил в таверне "Лошадиная голова". Это в Лондоне, на углу Фрайди-стрит. Однажды хозяин сего паршивого заведения - прохвост и негодяй, каких мало… я хорошо знал его… - так вот, однажды он был особенно несправедлив к своему повару, и тот в сердцах так треснул мерзавца черпаком по голове, что убил наповал - откуда бедняге было знать, что у хозяина слабое сердце еще от рождения? Оказавшийся там один мой капитан забрал бедолагу повара к себе на корабль, а уж оттуда он угодил ко мне на кухню и вот уже второй десяток лет кормит нас. Но петля все время покачивается у него перед глазами. Меня утешает только то, что нет работников преданнее и усерднее, чем те, по которым плачет виселица, не правда ли, Роджер?
Но тот опять сидел с набитым до отказа ртом. Наконец сэр Джон и Вирджиния вытерли губы и положили салфетки на стол. Белч сделал то же самое и громко икнул.
- Вы не находите, Роджер, - спросил сэр Джон, - что наступила пора немного поговорить о кое-каких наших делах?
- Разумеется, сэр Джон. Я готов ответить на все ваши вопросы.
- Превосходно, Роджер. Вам не слишком трудно будет в двух словах рассказать о себе?
- Нет ничего проще, сэр Джон! У моего отца мельница, жена - то есть моя мать - и шестеро детей. Я старший. Мне двадцать шесть лет, из которых пятнадцать я ходил сначала по рекам, а потом и по морям. Третий год капитан. У сэра Томаса Грешема служу с самого начала, с одиннадцати лет. Он относится ко мне по-отечески и очень хорошо платит. Он вообще не сквалыга. Я пока… не женат… Если в двух словах, то, кажется, все…
- Отлично, Роджер! Что собой представлял ваш рейс?
- Что-то важное и тайное, насколько я могу судить. Командовал один из самых приближенных людей Грешема, капитан Ричард Чанслер, со своим неразлучным другом и помощником Чарли Смитом. В Лондоне они появились на борту моего корабля с каким-то ручным ящиком. Провожал же их лично сам сэр Томас Грешем, что само по себе немалого стоит. Он и велел мне беспрекословно подчиняться всем приказам Чанслера. В Антверпене мы полностью сменили команду. Чанслер и Смит сошли с корабля вместе со своим ящиком. Я должен был держать корабль в состоянии полной готовности и говорить только по-немецки. Почти три месяца Чанслер и Смит находились на берегу. Потом появились на корабле все с тем же ящиком, и мы немедленно снялись с якоря, хотя море никак нельзя было назвать спокойным. Пять суток мотало нас по Ла-Маншу, и Богу было угодно загнать нас к вам, в Фальмаут, а не вышвырнуть в океан. Как только мне удалось зацепиться якорем за дно, Чанслер и Смит со своим ящиком от- правились в шторм и туман к берегу. И это все, сэр Джон. Я всегда говорю только правду или не говорю вовсе.
- Благодарю вас, Роджер, с каждым вашим словом вы нравитесь мне все больше. Каково ваше мнение обо всем этом?
- Сэр Томас Грешем одновременно занимается столькими различными делами, что о поездке его людей на континент можно думать все, что угодно. Но вот содержимое этого ящика, я полагаю, стоит многого, очень многого…
- Кто знает, - тихо промолвил Килигрю, - быть может, скоро нам станет известна его истинная цена… кто знает…
- Вы хотите сказать, сэр Джон, - Белч всем телом потянулся к адмиралу, - что ваши люди на берегу могут перехватить Чанслера и Смита вместе с их ящиком?
- Не следует исключать и такую возможность, Роджер, - пожал плечами Килигрю. - Учтите, темнота, туман и незнакомая местность не всегда являются помощниками в пути. Но не будем гадать, занятие это вовсе не для мужчин. Я хотел бы попросить вас, Роджер, об одном одолжении. Как вы на это смотрите?
- Я полностью в вашем распоряжении, сэр Джон.
Килигрю несколько раз потер пальцами переносицу, потом неторопливо пригладил усы и налил себе большой бокал любимого канарского вина.
- Вам, Роджер? - спросил он.
- С удовольствием, сэр Джон, благодарю вас.
- Тебе, Джин?
- Обо мне не беспокойся, отец.
- Как знаешь, дорогая моя… Видите ли, Роджер, сэр Томас Грешем оказал нашей семье неоценимую услугу. В ответ я поклялся никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах не трогать его кораблей и людей. Вы, разумеется, знаете, что клятва моряка, тем более из рода Килигрю, дело святое и нерушимое. Но вот случилось совершенно непредвиденное: его корабль взят моими людьми, команда сброшена в море, а капитан пленен. Есть от чего прийти в отчаяние, черт подери! Отсюда моя просьба… нет, Роджер, одолжение, о котором я прошу, состоит в том, чтобы вся эта нелепая история осталась строго между нами.
- А как же Чанслер и Смит?
- Но они ничего не знают обо всем этом, сколько я могу судить из ваших слов. И потом, разве они уже в Лондоне? Неизвестно, будут ли они там вообще когда-нибудь.
- Этих сумасшедших могло просто унести в океан, - заметила Вирджиния, пересевшая в кресло у большого камина.
- Да, разумеется, - сказал Белч с ослепительной улыбкой, - но почему бы не представить себе всю эту историю несколько в ином освещении?
- И как же именно, Роджер? - оторвался от своего бокала адмирал.
- Нас штормом загнало в фальмаутскую бухту. Завидев терпящий бедствие корабль, управляющий королевской крепостью Пенденнис вице-адмирал Килигрю послал своих людей на помощь. Узнав, что судно принадлежит сэру Томасу Грешему, адмирал приказал отвести его к причалу, сделать срочный ремонт, снабдить продуктами, пресной водой, дать новую команду и под охраной двух своих кораблей отправить в Лондон. Что касается старой команды, то, поскольку вся она была набрана из всякого временного сброда в Антверпене, эти люди отказались идти в Лондон, и при первом же попутном ветре их отправили на континент. Что же касается капитана, то он расскажет о приеме, оказанном ему милордом адмиралом, сущую правду, больше, кажется, похожую на ложь. Как вам нравится такой взгляд на произошедшее, сэр Джон?
- Браво, Роджер! - Килигрю был в полном восторге от такого оборота дела. - Джин, дорогая моя, почему ты молчишь? Разве капитан Белч не вытаскивает нас из той навозной кучи, куда все мы угодили по дьявольскому промыслу?
- Пожалуй, - промолвила Вирджиния, отрывая от большой грозди одну черную виноградину за другой. - Благодарю вас, капитан. Оказывается, вы вовсе не так уж дурны и глупы, как вполне могло бы показаться при первом знакомстве. Я, наверное, поступила бы точно так же, окажись в подобной ситуации. Отец, у тебя больше нет вопросов к мистеру Белчу?
- Думаю, что нет. И смею тебя заверить, дорогая моя, что отвечал он на них совершенно безупречно. Ты хотела сказать, что у тебя тоже есть о чем спросить нашего гостя?
- Только об одном. Мешки с китовым усом - чьи они и зачем этот товар нужен в Англии?
Белч засмеялся и сказал:
- В Нидерландах многие знатные дамы стали носить платья по самой последней моде.
- Как именно, капитан?
- Мне рассказывали, что прямо от талии сооружаются какие-то подставки наподобие небольших столешниц, а уж от них бесчисленными складками идет юбка. Простите, мисс Килигрю, я в этом пустом деле решительно ничего не смыслю, а потому едва ли смогу толком объяснить суть этой конструкции, но точно знаю, что без китового уса здесь не обойтись. Вот я и решил купить эту штуку: уверен, скоро мода на такие платья придет с континента к нам, в Англию, и тогда я смогу заработать на этом деле фунт-другой.
- Мм-даа… Ну что ж, - сказал сэр Джон, - по-моему, мы все уладили и теперь могли бы продолжить нашу трапезу. Что вы на это скажете, Роджер?
- О, я готов, сэр Джон!
- А ты, Джин?
- Я немного посижу у камина, а потом пойду к себе. Мне есть чем заняться, отец, не говоря уж о том, что сейчас за полночь. Не обращайте на меня внимания и накачивайтесь себе на здоровье…
- Не дочь у меня, а золото, не правда ли, Роджер?
- Истинная правда! У вас совершенно потрясающая дочь! В жизни не видел подобной женщины! Ваше здоровье, мисс Килигрю! Я хочу, чтобы вы это знали - я ваш вечный пленник!
- Опять вы за свое, Белч… - нахмурилась Вирджиния. - Еще один подобный панегирик, и я окончательно поссорюсь с вами!
- Но Джин, - попытался урезонить дочь адмирал, - капитан Белч хотел…
- Я знаю, что хотел капитан Белч! - отрезала Вирджиния и поднялась с кресла.
В это время дверь в столовую слегка приоткрылась. Все посмотрели на нее.
- Джин, - сказал Килигрю и кивнул в сторону двери.
Вирджиния вернулась очень скоро и недоуменно посмотрела на отца.
- Что-нибудь о беглецах с корабля капитана Белча? - спросил он.
- Да, отец. Им удалось прорваться и исчезнуть, убив троих наших.
Сэр Джон Килигрю залпом выпил бокал вина, после чего стал тереть пальцем нос и приглаживать усы…
- Да, - проговорил он наконец, - сэр Томас Грешем держит у себя на службе настоящих парней, чего, к сожалению, не скажешь об адмирале Джоне Килигрю. Как вы считаете, Роджер?
- По-моему, это лишь укрепит вашу дружбу с сэром Грешемом. Напасть на Чанслера и Смита могли ведь и лесные разбойники, которых теперь, пожалуй, расплодилось в Англии больше, чем пиратов на морях. Жаль, конечно, что не довелось заглянуть в их загадочный ящик, а так, по-моему, все в порядке, не правда ли, сэр Джон?
- Разумеется, Роджер, разумеется! Вы и на этот раз правы, благодарю вас. Но что-то еще, Джин?
- Крошка Боб мертв. Капитан Белч был с ним не слишком вежлив. Похоже…