- Ты боишься, и это хорошо. Только тщеславные и скудоумные не знают страха. Из этого страха должна родиться сила, способная побеждать - таков секрет Сета. Кто осмелится отрицать его, как Ахенатон, совершит ошибку и сделает Египет более уязвимым. Фараон также воплощает бурю, ярость космоса, неотвратимость удара молнии. Он - рука, которая действует, а иногда карает и наказывает. Верить в доброту людей - ошибка, которую царь не должен допускать. Она привела бы его страну к разорению, а народ - к нищете. Но способен ли ты вступить в поединок с Сетом?
Луч света, проникавший через крышу в святилище, озарил статую человека с грозной головой, с длинной мордой и двумя большими ушами. Это был Сет. Его ужасающее лицо появлялось из тьмы.
Рамзес поднялся и подошел к нему навстречу.
Он наткнулся на невидимую стену и был вынужден остановиться. Вторая попытка тоже окончилась поражением. Но на третий раз ему удалось преодолеть препятствие. Глаза статуи горели красными огнями. Рамзес выдержал этот взгляд, но почувствовал ожог, как будто языки пламени пробежали у него по телу. Боль была сильной, но он держался стойко. Нет, он не отступит перед Сетом, пусть даже будет уничтожен.
Это было решающее мгновение, неравный поединок, который он не имел права проиграть. Красные глаза вышли из орбит - огонь объял Рамзеса. Он весь вспыхнул, его сердце как будто взорвалось. Но он продолжал держаться на ногах. Затем, бросив вызов, Сету, он откинул его далеко от себя, в глубину святилища. Разразилась буря, проливной дождь обрушился на Аварис, от града задрожали стены святилища. Красный свет потух, Сет снова погрузился во тьму. Он был единственным богом, у которого не было сына. Но Фараон Сети, его наследник на земле, признавал своего сына человеком, наделенным властью.
- Твое третье путешествие окончено, - прошептал он.
ГЛАВА 34
Весь двор в середине сентября целиком переехал в Фивы, чтобы участвовать в грандиозном празднике Опета, во время которого Фараон должен был вступить в общение с Амоном, скрытым богом, который должен был возродить Ка своего сына, представляющего его на земле. В течение этих двух недель вся знать должна была находиться в городе. Если религиозные церемонии предназначались лишь нескольким посвященным, то народ отдыхал вовсю, а богачи принимали друг друга в своих роскошных поместьях.
Для Амени эта поездка была каторгой, потому что ему нужно было брать с собой несколько свитков папируса и весь материал для письма. Он ненавидел подобные переезды, которые нарушали привычный уклад его жизни. Но несмотря на явно плохое настроение, Амени подготовил это путешествие тщательнейшим образом, так что Рамзес был доволен.
Сын Фараона изменился со времени своего последнего возвращения. Стал мрачнее, начал часто уединяться, чтобы поразмышлять. Амени не докучал ему, ограничиваясь ежедневными докладами о делах. Будучи царским писцом и высшим военачальником, Сын Фараона должен был решать множество мелких административных проблем, от которых избавлял его личный писец.
Но, по крайней мере, на корабле, плывущем в Фивы, он был избавлен от Красавицы Изэт! Каждый день во время отсутствия Рамзеса она пыталась вырвать сведения, которыми он не обладал. Поскольку обаяние девушки не действовало на него, их обмен мнениями проходил довольно оживленно. Когда Изэт потребовала от Рамзеса, чтобы тот избавился от своего писца, Сын Фараона безжалостно выдворил ее, и их размолвка длилась несколько дней. Знатная красавица вынуждена была убедиться, что он никогда не предает друзей.
В своей тесной кабине Амени писал письма, на которые Рамзес ставил свою печать. Сын Фараона прошел и сел на циновку рядом с писцом.
- Как ты выносишь это жгучее солнце, - удивился Амени. - На твоем месте я бы изжарился меньше, чем за час.
- А мы с ним понимаем друг друга. Я почитаю его, а оно дает мне энергию. Ты не хочешь сделать перерыв в работе и полюбоваться пейзажем?
- Я заболеваю от безделья. Кажется, твое последнее путешествие было не очень удачным?
- Ты чем-то недоволен?
- Ты стал очень одиноким.
- На меня влияет твое поведение.
- Не смейся надо мной и храни дальше свою тайну.
- Тайна… Да, ты прав.
- Значит, ты мне больше не доверяешь?
- Напротив, ты единственное существо, способное понять то, что словами не выразишь.
- Твой отец посвятил тебя в мистерии Осириса? - спросил Амени с горящими глазами.
- Нет, но он показал мне своих предков… Всех своих предков.
Рамзес произнес эти последние слова с такой серьезностью, что писец был потрясен. То, что перенес юноша, несомненно было одним из важнейших этапов его жизни. Амени задал вопрос, сорвавшийся у него с губ:
- Фараон изменил твою судьбу?
- Он открыл мне глаза на иную реальность. Я видел бога Сета.
Амени вздрогнул.
- И ты… И ты остался жив!
- Ты можешь прикоснуться ко мне.
- Если бы кто-то другой сказал мне, что выиграл поединок с Сетом, я бы не поверил. Но ты - другое дело!
Не без боязни Амени сжал руку Рамзеса. Писец издал вздох облегчения:
- Ты не превратился в злого духа…
- Кто знает…
- Я бы понял это! Ты не похож на Красавицу Изэт.
- Не будь слишком суров с ней.
- Разве она не пыталась разрушить мою карьеру?
- Я показал ей, что она ошиблась.
- Не рассчитывай, что я буду любезен с ней.
- Кстати, мне кажется, ты слишком одинок и немного сварлив.
- Женщины - опасные существа. Я предпочитаю работу. А ты должен был бы подумать о роли, которую будешь играть во время праздника. Твое место будет в первой трети процессии. На тебе будет платье из льна со складками на рукавах. Обращаю твое внимание на то, что оно будет очень тонкое. Тебе придется не крутиться и не делать резких движений.
- Ты принуждаешь меня к тяжелым испытаниям, - улыбнулся Рамзес.
- Для того, в ком энергия бога Сети, это - сущая безделица.
Успокоив Ханаан и Сирию, подчинив Галилею и Ливан, разгромив бедуинов и нубийцев, удерживая хеттов за рекой Оронтом, Египет и Фивы могли совершенно спокойно устраивать праздники. На севере и на юге самая могущественная страна усмирила демонов, которые только и думали о том, как бы овладеть ее богатствами.
За восемь лет царствования Сети показал себя великим фараоном, чье имя будут почитать будущие поколения. Болтливые языки говорили, что усыпальница Сети в Долине царей будет самой просторной и красивой из когда-либо построенных. В Карнаке, где работало несколько зодчих, Фараон лично руководил большой стройкой. Не умолкали восхищенные голоса по поводу храма на западном берегу в Гурнахе, предназначенного для вечного отправления культа Ка Сети, его духовной силы.
Даже самые упрямые теперь допускали, что правитель был прав, не ввязавшись в опасную войну против хеттов и направив энергию страны на сооружение каменных святилищ для богов. Однако Шенар заставлял корыстных вельмож признать, что это перемирие не было использовано для развития торговых отношений, которые могли бы смягчить соперничество.
Многие вельможи с нетерпением ждали восхождения на трон старшего сына Фараона, потому что он был похож на них. Суровость Сети и его страсть к тайнам порой стоили ему враждебного отношения многих. Некоторые находили, что он слишком мало считался с их мнением. С Шенаром было проще. Обаятельный, приятный, он умел снискать расположения одних, не вызывая неудовольствия других, говорил каждому то, что тот хотел услышать. Для него праздник Опета был еще одним удобным поводом, чтобы расширить свое влияние и завоевать дружбу верховного жреца Амона и его иерархии.
Конечно, присутствие Рамзеса мешало ему, но то, чего он опасался после необъяснимого отказа отца назначить брата наместником в Нубии, не произошло. Фараон не дал своему младшему сыну никаких привилегий, который, как многие, довольствовался беззаботной жизнью в роскоши.
Вообще-то, Шенар опасался Рамзеса и рассматривал его как соперника. Его жизнестойкость и яркая внешность вводили в заблуждение, на самом же деле у него не было никакого размаха. Его даже можно было и не назначать наместником в Нубию - эта должность для него непосильна.
Шенар подумывал о каком-нибудь почетном месте, вроде начальника отряда колесниц. У Рамзеса будут лучшие скакуны, он будет повелевать шайкой грубых конюхов, а Красавица Изэт будет восхищаться мощным сложением своего богатого мужа.
Опасность была в другом: как убедить Сети больше времени проводить в храмах и меньше вмешиваться в дела государства? Царь так просто не откажется от своих преимуществ и будет мешать предприятиям своего соправителя. Шенару придется ловко лгать ему и постепенно направлять его к размышлениям о потустороннем мире. Расширяя связи с египетскими и чужеземными торговцами, которые в глазах отца не представляли большого интереса, он займет место, важность которого будет расти и которое быстро сделается незаменимым. Главное - не нападать на него прямо, а постепенно задушить сетью влияний, которых он вовремя не осознает.
Шенару нужно было также вывести из игры сестру Долент. Болтливая, бесхарактерная и любопытная, она будет ему совершенно бесполезна в его будущей политике. Наоборот, разочарованная, что ей не досталось первостепенной роли, она сплотит против него зажиточных представителей знати, чье влияние необходимо ему самому. Шенар уже думал о том, чтобы подарить Долент огромное поместье, стада и армию слуг, но ей все равно будет мало. Как и он, она любит интриги и заговоры. Два крокодила не могут ужиться в одном болоте. Но сестра не сможет ему сопротивляться.