Рамзес провел целый день во дворе главной казармы. Когда при наступлении ночи его отец вышел с военного совета, он осмелился подойти к нему.
- Могу я обратиться к вам с прошением?
- Я слушаю тебя.
- Я хочу поехать с вами.
- Мой указ не подлежит изменению.
- Для меня неважно, буду я офицером или нет, я желаю сразиться с врагом.
- Значит, мое решение было верным.
- Я… Я не понимаю!
- Желание, не соответствующее действительности - вздор. Чтобы сразиться с врагом, надо быть на это способным!. А ты, Рамзес, не способен на это.
Когда прошли первый гнев и разочарование, Шенар понял, что ему не так уж плохо на своем новом посту, который повлечет за собой длинный ряд почестей. Действительно, невозможно быть приобщенным к трону, не проявив своих воинских достоинств. Со времен первых царей Фив: фараон должен был доказать, что способен сохранить единство территории и потеснить захватчиков. Итак, Шенар подчинился этой бессмысленной, но очень важной в глазах народа традиции. Он даже про себя порадовался ей, когда во время проезда передового отряда, в который входил знаменосец, встретился взглядом с Рамзесом, явно удрученным.
Уход армии на войну, как любое исключительное событие, сопровождалось праздником, Народу в этот день был предоставлен выходной, и он воспользовался этим, чтобы утопить свою тревогу в пиве. Но кто мог сомневаться в победе Сети?
Несмотря на свой личный триумф, Шенару было не по себе. Во время сражения даже лучший воин мог попасть под удар. Когда Шенар представлял себя раненным или покалеченным, у него холодело сердце. "На фронте следует укрыться от опасности, предоставляя-опытным воинам выполнять сложные задачи", - подумал он.
Удача еще раз улыбалась ему. Во время этой кампании у него будет возможность переговорить с отцом и определить свое будущее. Эта перспектива вполне заслуживала усилий, хотя оставить покой и уют дворца было для него тяжелым испытанием.
Разочарование Рамзеса только подстегивало его.
Бакхену не понравился новый состав призывников - одни провинциалы. Когда появлялась угроза войны, набирали воинов-добровольцев, мечтающих о подвигах в дальних странах. Но это войско неотесанных крестьян не двинется дальше границ Мемфиса и скоро вернется на свои поля.
Бакхен - управляющий конюшен, наделенный незаурядной силой, с квадратным лицом и короткой бородкой, должен был инструктировать молодых новобранцев.
Своим хриплым голосом он приказал взять каждому мешок с камнями, взвалить на правое плечо и бежать с ним вдоль стен казармы до тех пор, пока он не прикажет остановиться.
Отбор был жестоким и немедленным. Большая часть новичков плохо рассчитали свои силы. Задыхаясь, они сбрасывали свою ношу. Бакхен подождал, пока осталось человек пятьдесят, и только тогда прервал испытание. Вдруг он с удивлением узнал одного из воинов. Выше своих товарищей на целую голову, он, казалось, совсем не устал.
- Царевич Рамзес! Вам здесь не место.
- Я желаю выдержать это испытание и получить свидетельство о пригодности к военной службе.
- Но… Вам нет необходимости это делать! Вам достаточно…
- Я так не считаю, и ты тоже. Воина на папирусе не воспитаешь.
Застигнутый врасплох, Бакхен теребил кожаные браслеты, подчеркивающие размеры его бицепсов.
- Это щекотливый вопрос…
- Ты что боишься, Бахкен?
- Я боюсь! Становитесь в строй вместе с остальными!
Три дня подряд Бакхен изматывал людей до изнеможения. Он отобрал два десятка человек, наиболее стойких. Рамзес был среди них.
На четвертый день началось обучение владению оружием: дубинками, короткими мечами и щитами. Бакхен ограничился тем, что дал несколько советов, а затем приказал юношам сражаться друг с другом.
Когда один из них был ранен в руку, Рамзес бросил свой меч на землю. Его товарищи последовали примеру Сына Фараона.
- Что это вы? - прогремел Бакхен. - Продолжайте упражнение. Или убирайтесь отсюда!
Новобранцы подчинились требованию инструктора. Слабые и неловкие отсеялись. Из первоначального состава осталось только двенадцать добровольцев, которые были признаны годными к тому, чтобы стать профессиональными воинами.
Рамзес держался молодцом. Десять дней напряженных занятий не охладили его энтузиазма.
- Мне нужен один офицер, - объявил Бакхен утром на одиннадцатый день. Все кандидаты, за исключением одного, оказались равными по ловкости в обращении с луком из дерева акации, стрелы которого летели на пятьдесят метров.
Приятно удивленный, Бакхен тогда показал им очень большой лук, украшенный роговыми пластинками, потом установил в ста пятидесяти метрах от лучников медный слиток.
- Возьмите это оружие и попадите в цель.
Большинству не удалось даже натянуть лук.
Двое выстрелили, но стрелы едва пролетели метров сто.
Рамзес под насмешливым взглядом Бакхена подошел последним. Как и его товарищи, он имел право на три выстрела.
- Лучше бы Сын Фараона не выставлял себя посмешищем. Более сильным, чем вы, не удалось попасть в цель.
Сосредоточившись, Рамзес думал только о мишени, в этот момент для него ничто больше не существовало.
Чтобы натянуть лук, потребовалось неслыханное усилие. Рамзес до боли напряг мышцы - и справился с тетивой, сделанной из бычьего сухожилия.
Первая стрела прошла слева от цели. Бакхен рассмеялся.
Рамзес выдохнул, затем задержал дыхание и почти сразу же выпустил вторую стрелу, которая пролетела над медным слитком.
- Последняя попытка, - объявил Бакхен.
Сын Фараона на минуту закрыл глаза и представил себе цель. Он вообразил, что она близко, что он становится стрелой, испытывающей властное желание слиться с целью.
Эта попытка принесла победу. Стрела пронзила воздух, как злой шершень, и проткнула медный слиток.
Все новобранцы приветствовали победителя радостными криками. Рамзес вернул большой лук Бакхену.
- Я предлагаю вам еще одно испытание, - сказал инструктор, - рукопашный бой со мной.
- Таково правило?
- Так решил я. Вы боитесь драться со мной?
- Выдайте мне свидетельство офицера.
- Сражайтесь и докажите, что способны биться с настоящим воином!
Рамзес был выше Бакхена, но не так силен и вынослив, поэтому он сделал ставку на свою реакции. Инструктор атаковал без предупреждения. Сын Фараона уклонился, и кулак Бакхена лишь задел его левое плечо. Пять раз подряд удары инструктора уходили в никуда. Взбесившись, он ухватился за левую ногу противника и лишил его равновесия, но тот высвободился, ударив противника ногой в лицо, а затем что есть силы рубанул Бакхена ребром ладони по затылку.
Рамзес решил, что выиграл схватку. Но в порыве ярости Бакхен поднялся и, бросившись на Рамзеса, сшиб его ударом головой в грудь.
Красавица Изэт смазывала грудь возлюбленного сильнодействующим бальзамом, и боль быстро утихла.
- Ну разве у меня не рука ценительницы?
- Я был глупцом, - пробормотал Рамзес.
- Это чудовище могло убить тебя.
- Он делал свою работу, а я решил, что победил его. Если бы удар пришелся в лоб, я бы уже был мертв.
Рука Красавицы Изэт ласкала все нежнее и смелее.
- Я так счастлива, что ты остался жив! Война - такая мерзость!
- Иногда она необходима.
- Ты знаешь, как я люблю тебя!
Девушка обвилась вокруг Рамзеса с гибкостью стебля лотоса.
- Забудь о битвах и насилии. Разве я не лучше их?
Рамзес не оттолкнул ее и поддался удовольствию, которое она ему дарила. Однако он испытывал более сильное счастье, о котором ей не сказал: он был доволен, что получил свидетельство офицера.
ГЛАВА 22
Возвращение египетской армии отмечалось пышным праздником. При дворе с тревогой следили за ее походом, восстание ливанцев было быстро подавлено, и они вскоре заявили о своей вечной преданности и желании оставаться верными слугами Фараона. В подтверждение Сети потребовал большое количество кедрового леса высшего качества, чтобы воздвигнуть новые шесты для флагов перед храмами и соединить несколько праздничных кораблей, которые будут нести во время процессии. Князья Ливана объявили, что Фараон - воплощение Ра, Божественного Света, и что он дал им жизнь.
Сети вошел в Сирию, не встретив сопротивления благодаря быстроте своего вмешательства. Хеттский царь Мувапали не успел собрать армию и предпочел наблюдать за развитием событий издалека. Поэтому укрепленный город Кадеш, символизирующий мощь хеттов, открыл свои ворота. Оставшись без поддержки, он бы все равно сдался после нескольких штурмов. Сети, к изумлению своих военачальников, ограничился лишь тем, что воздвиг стелу внутри Кадеша, вместо того, чтобы стереть крепость с лица земли. Далеко не все были согласны с Фараоном и пытались разгадать, какова цель этой невероятной стратегии.
Как только египетская армия отошла от города, Муватали со своей мощной армией занял Кадеш, снова попадавший, таким образом, под хеттское влияние.
Тогда начались переговоры. Чтобы избежать кровопролитного столкновения, монархи договорились через своих послов, что хетты не будут больше поднимать восстаний в Ливане и финикийских портах, а египтяне не совершат нападений на Кадеш и окрестные земли.
Это был мир. Наверняка, не прочный, но мир.
В качестве официального преемника фараона и нового главы армии Шенар руководил пиром. Более тысячи человек пришли на пир, и все были в восторге от того, что смогут вкусить изысканной пищи, утолить жажду редким вином второго года царствования Сети и насладиться зрелищем волнующих форм юных обнаженных танцовщиц, двигавшихся под музыку флейт и арф.