Клыч Кулиев - Непокорный алжирец [книга 1] стр 7.

- Этого ещё не хватало! - горестно воскликнула Фатьма-ханум, всплеснув руками. - И слушать ничего не хочу! Ложись-ка ты спать, бесстыдница. - Прежде чем выйти, она всё же поцеловала дочь и добавила: - Потерпи немного, родная, отец остынет, ещё раз с ним поговорю.

Глава вторая

1

Генерал Ришелье принял две таблетки снотворного и уснул мгновенно, словно провалился в чёрную бездну. Проснулся он в девятом часу отдохнувшим и полным сил. Сбросил с себя тонкое одеяло, подошёл к широкому окну, отдёрнул штору. В спальню хлынул поток солнечного света. Свежий утренний воздух, наполненный ароматом роз, словно волной обдал генерала.

Под самыми окнами цвели розы всяких тонов и оттенков, начиная с белых и кончая тёмно-алыми. Дальше, будто в строю, тянулись ряды мандариновых, апельсиновых и лимонных деревьев, за ними виднелись двухэтажные длинные здания казарм, а за казармами, на холмах, снова зеленели сады.

Надышавшись, генерал прошёл в соседнюю комнату, открыл окно, включил приёмник, настроил его на Париж и несколько минут сидел, покуривая и наслаждаясь покоем. Потом приступил к гимнастике, побрился и отправился завтракать. После завтрака вернулся в гостиную, чтобы поразмыслить о заботах нового дня. Походил из угла в угол и у двери нажал кнопку электрического звонка с такой силой, будто хотел вдавить её в стену.

Вошёл капитан и по-военному приветствовал генерала. Ришелье приглушил радио.

- Слушаю, капитан. Какие новости?

Тот, положив на край стола свежие газеты и журналы, с некоторым колебанием ответил:

- Новости?.. Особенных новостей нет, ваше превосходительство. Возле административного здания найден труп неизвестного мусульманина. На улице Виктуар, в лавке еврея Арменьяка, взорвалась бомба… Внизу вас ждут комендант и начальник полиции. Два раза звонил начальник гарнизона. Заходил мсье Бен Махмуд.

- И это всё? - спросил генерал, выслушав рапорт. - Других новостей нет?

- Других? - капитан наморщил лоб, вспоминая. - Да, звонил мсье Абдылхафид. Интересовался, в котором часу будете выезжать.

- Хорошо, - сказал генерал. - Начальнику полиции передай, пусть разыщет полковника Франсуа и доложит ему. Коменданта приму в одиннадцать. И позвони Абдылхафиду, скажи, чтобы все были готовы к трём часам.

Козырнув, капитан ушёл.

Генерал перебрал газеты, вытащил "Франс суар". Но не успел пробежать глазами первую страницу, как в дверях снова появился капитан.

- Простите, ваше превосходительство… У телефона ждёт мадам Бен Махмуд… Говорит, важное дело… Что ей ответить?

Генерал отложил газеты.

- Придётся поговорить, раз важное дело. Соедини.

Через полминуты коротко звякнул телефонный аппарат.

Генерал поднял трубку.

- Алло? О, это вы, мадам? Чрезвычайно польщён… Доброе утро… Спасибо, очень хорошо… Слушаю… Да… - Генерал, улыбаясь, вслушивался в мягкое журчание голоса, льющегося из белой пластмассовой чашечки. - Да, да, мадам… Простите, что?… Конечно, обстановка будет более располагающей… Вылетаем в три часа, готовьтесь… Что?.. - генерал громко расхохотался. - Ха-ха-ха! Браво, мадам, браво!.. Спасибо… Значит, в три часа ждите, за вами заедут… До свидания, мадам!

Положив трубку, генерал постоял возле телефона, пытаясь воссоздать в воображении облик Лилы, но это ему почему-то плохо удавалось. Вместо Лилы он видел то лицо Малике, то Фатьмы-ханум. Он снова уселся на диван и потянулся к газетам.

Под руки попала "Монд". Генерал внимательно, хмуря брови и изредка шевеля губами, прочитал статью на второй полосе. Статья ему не понравилась. "Идиоты!" - проворчал он и тыльной стороной ладони смахнул газету. Она перелетела через стол и с мягким шелестом упала на ковёр.

Генерал скрестил на груди руки, откинулся на спинку дивана и задумался. Сегодня он с небольшой компанией собирался навестить своего двоюродного брата Шарля. О поездке договорились вчера, у Абдылхафида. Решили лететь на вертолёте. Дорога предстояла не слишком дальняя, всего сто тридцать километров - каких-нибудь два часа на машине, но на пути были горы и почти половина дороги шла по ущельям, невиданной дикой красоты. Когда-то здесь полно было благоустроенных отелей, всё располагало к отдыху и развлечениям, а сейчас дорога была слишком опасна для прогулок. Нельзя сказать, что французские войска не охраняли её, однако движение на ней замерло. Отели давно уже пустовали - их хозяева разъехались кто куда. И виной этому были партизаны, нередко минировавшие дорогу в самых неожиданных местах.

Самым безопасным транспортом был вертолёт. Поэтому все присутствующие на ужине у Абдылхафида искренне одобрили предложение генерала Ришелье.

Дежурный офицер доложил о приходе доктора Решила.

- Пусть войдёт. И принесите кофе, - приказал генерал.

Ришелье поднялся навстречу доктору, вежливо поздоровался и пригласил сесть. Сам он опустился в кресло напротив, предложил гостю папиросу и заговорил, стараясь придать голосу оттенок непринуждённости и дружелюбия.

- Собственно говоря, дорогой доктор, особых дел к вам у меня нет. Просто хотелось поближе познакомиться с вами, обменяться мнениями по некоторым вопросам. Оказывается, полковник Франсуа хорошо знал вашу семью. Он рассказал мне, что отец ваш был человеком передовых взглядов, в его жилах текла арабская кровь, но душой он был француз, а брат ваш сложил голову за Францию и вы сами жили и учились в Париже. Короче, всем членам вашей семьи дороги слава и честь Франции. Надеюсь, я не ошибся?

- Францией, господин генерал, гордится всё человечество, - спокойно ответил доктор. - Разве не во Франции впервые в мировой истории взвилось знамя справедливости и борьбы против насилия и рабства? "Свобода, равенство, братство!" - этот лозунг вечен.

Генерал недовольно поглядел на собеседника. Ответ доктора явно не пришёлся ему по вкусу. Но он сдержался и продолжал всё также миролюбиво.

- Вы правы, дорогой доктор. Однако стоит ли так углубляться в прошлое? Вернёмся к нашим дням и постараемся понять друг друга.

- Возможно, вы правы, господин генерал…

В комнату с подносом в руках вошёл молодой официант, с привычной осторожностью налил кофе и бесшумно удалился.

- Дорогой доктор, мне бы хотелось продолжить наш вчерашний разговор. Естественно, условия прежние: полное доверие и откровенность. Помните у Шекспира: самое ценное - это просто и прямо сказанное слово?

- Согласен, - кивнул доктор.

- Чудесно, доктор, чудесно! Так вот, вчера мы говорили о Франции и Алжире. Я снова хочу повторить свою мысль, для меня Франция и Алжир единый, цельный организм. Без ущерба для его существования нельзя разделить эти две страны. Слава Франции - слава Алжира, слава Алжира - слава Франции. Не так ли?

Доктор придвинул к себе чашку и молча смотрел в чёрную, ароматную гущу, словно там искал ответа на заданный вопрос. Наконец он поднял глаза.

- По-моему, господин генерал, здесь два вопроса. Первый- это о Франции и Алжире. Второй - об их взаимном сотрудничестве. Вряд ли следует считать Алжир и Францию единым организмом. Во-первых, они далеки друг от друга территориально, их разделяет море…

- Стойте, стойте, дорогой доктор! - прервал Решида генерал. - Давайте сразу же уясним относительно моря. Об этом достаточно много говорят и всегда ссылаются на Средиземное море - оно, мол, разделяет Францию и Алжир на две страны. Но разве Сена не разделяет надвое Париж? А между тем никому не приходит в голову считать каждую из этих двух частей самостоятельным городом. Никому! Почему же надо так относиться к Франции и Алжиру?

Доктор Решид улыбнулся:

- Конечно, господин генерал, по обеим сторонам Сены Париж. Однако Сена не Средиземное море. Да и вообще, дело не только в географическом расположении стран. Есть более серьёзные обстоятельства.

- Вы так полагаете?

- Глубоко в этом убеждён, господин генерал. Когда-то Алжир был независим и свободен, как Франция. Он сам распоряжался своей судьбой. Конечно, никто не спорит, по сравнению с Францией он был слабее и беднее. Но, как говорится, собственный ад краше чужого рая. Алжирцы любили свою бедную страну, свою землю, как французы любят Францию. Согласитесь, что нет более сильного чувства, чем чувство родины и семьи! Прошло почти полтора века с тех пор, как в Алжире загремели пушки графа Бурмона, почти полтора столетия алжирцы лишены независимости. Но до сих пор в народе живёт благодарная память об Абдыле Кадыре и Лелли Фатьме…

- Извините, дорогой доктор, что перебиваю вас, - сказал генерал Ришелье, - но вы опять увлеклись прошлым. Сколько можно листать страницы истории! Да и необходимости в этом нет. История есть история, пусть в ней роются покрытые архивной пылью мудрецы. Нам с вами это не под силу. Лучше поговорим о сегодняшнем дне.

- Хорошо, - согласился доктор, - однако с вашего разрешения, господин генерал, я всё же закончу свою мысль. Нередко прошлое помогает разобраться в настоящем.

- Заканчивайте, заканчивайте, - с видимой неохотой кивнул генерал Ришелье. - Только, умоляю вас, не погружайтесь с головой в прах минувшего. Иначе вы рискуете запорошить себе глаза, и вам нелегко будет разглядеть сегодняшний день.