- Благодарю ясновельможного пана гетмана за великую милость, вырвавшую меня из рук самоуправцев-насильников, посягнувших было на мою жизнь!
- Рад, рад, весьма рад, - ласково улыбнулся Конецпольский, - у пана, впрочем, была по этому делу такая защитница, такая чудесная, так сказать, обаятельная, что всех моих гостей очаровала, я и подозревать не мог... Кроме вообще, так сказать, прелести, еще благородство сердечного огня и сила слова, да, именно благородство и сила.
- Гетманская милость всегда правы, - ответил спокойно Богдан, - и если бы у наших властителей была хоть сотая доля вашего разума и вашего сердца, то нам бы жилось, как у Христа за пазухой.
- Да, да! Это верно! - вспыхнул заревом от прилива удовольствия гетман. - Спасибо за доброе слово: пан меня понимает. Меня вот наши называют и потворщиком, и чересчур мягким, да, мягким, а твои козаки называют жестоким; но это не так, это, так сказать, ложь! Я строг и всегда преследую своевольный, мятежный дух; его нужно оградить, так сказать, прочными гранями, и я стоял за ограниченное число козаков и давил восстания, но никогда не думал обращать остальных в рабов... Да, никогда не думал! - Он опорожнил в волнении свой ковш до дна. - Меня ни там, ни здесь не понимали. Этот своевольный сейм не уважил даже данного мною слова и казнил прощенных мною Сулиму, Павлюка и многих старшин. Разрази меня гром, это подлость! Да, ломать, так сказать, шляхетское гоноровое слово - подло! Все это двинуло меня еще дальше. Эх, если бы больше было теперь настоящих людей, а то... Да, именно!.. Но скажи мне откровенно, по правде, неужели только по голословному доносу этого княжеского наглеца, - нужно признаться, что там особенно воспитывается дух насилия и, так сказать... (у гетмана в голове блеснуло воспоминание о двух больших родовых поместьях, отнятых этим Яремой путем грубого насилия и наезда; хотя это дело и было погашено каким-то вынужденным примирением, но в сердце гетмана вечно жило неудовлетворенное озлобление), - да, так неужели по одному лишь наговору, как мне передала панская родичка, осмелился и мой Гродзицкий так поступить с моим слугой?
Богдан смутился только на одно мгновение; но, быстро поборов в себе вздрогнувшее волнение, двинулся на шаг вперед и ответил с полным достоинством:
- Истинным поборником государственной правды и блага я считаю ясновельможного пана коронного гетмана и нашего найяснейшего круля, и этой правде я не изменял и не изменю никогда; но, быть может, многие считают эту правду кривдой, а поборников ее - неверными сынами отчизны... тогда я, конечно, изменник и достоин казни. В этом же последнем случае, клянусь, что Ясинский оклеветал меня из мести и не дал никаких доказательств.
- Я тебе верю, пане, и желаю всегда верить, а эти будут у меня помнить, особенно выскочка князя Яремы - Ясинский. Но вот, - забарабанил он по столу пальцами, - я получил еще кое-какие заметки о прежних твоих участиях... не открытых... но доказывающих, так сказать, твой строптивый дух... Да, строптивый... Поистине, бог одарил тебя и умом, и эдукацией, и доблестями... Да доблестями, но жаль, что на твоем пути вечно встречаются... так сказать, непонятные овражки, через которые нужно перескакивать...
- Эти все овражки, ясновельможный гетмане, копают мне враги.
- Но, но... не все, - погрозил ласково гетман, - у пана таки сидит где-то гедзь... вот хоть бы твой ответ в Кодаке.
- Его гетманская милость простит мне его великодушно: эту невольную несдержанность вызвали шутки князя Иеремии.
- Да, эти шутки и мне не понравились: я враг всякой военной тирании... Да, вот почему и враг тоже ваших стремлений - все, так сказать, население обратить в военный лагерь... Я за мирное развитие; но об этом после, - набил он себе снова трубку. - Что бишь? - потер себе открытый лоб гетман. - Да, так видишь ли, пане, в силу этого общего говора, а главное, в силу же своих собственных постановлений, - замялся он, заботливо раскуривая трубку, - я оставить пана в числе генеральной старшины не могу... До поры, до времени, - смягчил он пилюлю, - а перевожу снова в должность сотника Чигиринского полка... Этим, так сказать, покрываются все прежние подозрения и восстановляется в полной, так сказать, доблести имя сановного пана, которое, я надеюсь, будет вельможным...
- Нет пределов моей благодарности гетманской милости, - поклонился, прижмурив глаза, Богдан и, гордо выпрямившись, откинул голову, не скрывая некоторой доли пренебрежения.
- Только не думай, - продолжал гетман, пронизав Богдана испытующим взглядом, - что это наказание... Это, так сказать... это - необходимость... Доверие я к тебе имею и много рассчитываю на тебя... Не выпьешь ли с дороги моей настойки, пане? - налил гетман стоявший на столе другой кубок и предложил Богдану. - Для желудка полезна, верь.
- За здоровье ясновельможного пана гетмана и за успех его благих для нас пожеланий! - поднял Богдан кубок и, выпивши, поставил на стол.
- Спасибо! - кивнул головою гетман. - Дело вот в чем. У меня, как ты знаешь, погиб, так сказать, мой прежний дозорца старостинских имений; черт ему подал мысль угодить под кабаньи клыки... Так я вот ищу нового... Чарнецкий мне рекомендовал литвина одного, Чаплинского... Тут он мне и проекты, и все... Как пан о нем думает?
- Я его мало знаю; но он, кажется, предан гетманской милости... и уродзоный шляхтич, значит, должен быть благородным и честным.
- Черт ли мне в его преданности! - резко заметил гетман. - Толку мне нужно, вот что! Да!.. А то понаписывал проектов, удесятеряет доходы на счет шкуры моих поселян... А я, пан знает, этого терпеть не могу. Я за мирное развитие...
- Да, это пан Чаплинский по своей литовской мерке, - злобно усмехнулся Хмельницкий, - хочет нас мерять... Угодить, видно, думал гетманской милости...
- Хорошо угодил бы, как литовский колтун, - отставил с досадой чубук гетман и откинулся в кресле, - разогнал бы всех поселян, да и баста! А ведь пан знает, что вся моя политика... так сказать, заветная мысль - привлекать, привлекать и привлекать... Если бы осуществить... да, осуществить ее, то я бы перетащил сюда на эти плодороднейшие поля даже всех из Московщины... и вот тогда бы гикнул от Черного до Балтийского моря.
- Великая мысль! - воодушевился Богдан.
- Да! Так вот не может ли пан стать у меня дозорцей, не лишаясь сотничества? Тогда бы, так сказать, поработали...
- Благодарю гетманскую милость за честь и доверие, - наклонил голову Богдан, - всего себя отдаю в распоряжение ясновельможной воле; но мне, в интересах же планов пана гетмана, неудобно быть дозорцем, потерять между своими влияние... Я лучше буду этим влиянием способствовать...
- Да, пан прав и благороден на слове... Но ты не откажешься руководить этим делом, так сказать, тайно, давать советы, указывать пути, направлять, надзирать, проверять?
- Весь к панским услугам, - приложил Богдан руку к груди.
- Ну и отлично, я очень доволен... Только при таких условиях я соглашусь на Чаплинского, чтоб он, так сказать, был под панским дозором... Да, - засмеялся весело гетман, протягивая Хмельницкому руку, - дозорца под дозором. Согласен?
Хмельницкий молча с подобающим уважением и низким поклоном пожал пухлую руку гетмана, а Конецпольский велел кликнуть к себе Чаплинского.
- Вот что, пане, - обратился к вошедшему Чаплинскому гетман, - я согласен иметь пана дозорцем в моем старостве, мне вот Хмельницкий ручается.
Чаплинский, отвесив низкий поклон гетману, кивнул трогательно головой и Хмельницкому, хотя в душе никак не мог простить такого оскорбления своей панской гордости. Хам - поручитель? Но радость за назначение на должность превозмогла теперь обиду и заиграла хищническим инстинктом в его глазах.
- Так вот, - привстал гетман, - во всех распоряжениях, во всех, так сказать, мерах по хозяйству прошу обращаться к пану, - указал он на Хмельницкого, - как к опытному и знающему хорошо и край, и местное население. Я ему верю, как себе, и оставляю его здесь своим глазом... Ну, задерживать вас, господа, больше не буду. А особенно тебя, пане, - улыбнулся он приветливо Хмельницкому. - Перетревожилась, верно, семья и ждет не дождется.
Хмельницкий и Чаплинский поклонились молча и вышли. Чаплинский шел рядом с Хмельницким и долго не произносил ни слова: так взбесило его решение Конецпольского, подчиняющее его, вельможного шляхтича, потомка знаменитого рода Чаплич-Чаплинских, - и кому же? Какому-то хамскому отродью! И теперь вот придется перед ним кланяться, унижаться, подносить отчеты к подписи. Проклятие! Если бы не ожидание баснословных богатств, то плюнул бы он им обоим в глаза, а тут...
- Не смущайся, пане свате, - угадал его мысли Хмельницкий, - я согласился на каприз гетмана ради твоей же пользы; иначе он мог бы впутать в это дело другое, неприятное для пана лицо. А я панскую услугу в Кодаке помню и, кроме пользы, никакой помехи свату не сделаю, и всякие недоразумения улажу. Сам с советом не навяжусь, а если о нем пан попросит - не откажу. Вообще же сват на меня может опереться смело.