Когда служба закончилась, он вышел на мощеный плиткой двор церкви и остановился, приветствуя знакомых, пока не появились Фиц с Би и Мод. Мод в стильном приталенном платье серого бархата с темно-серой креповой накидкой выглядела невероятно элегантно. Может быть, цвета не очень подходили для женского наряда, но они оттеняли ее мраморную красоту, и казалось, ее кожа светится. Вальтер пожал всем руки, горько жалея, что не может остаться хоть на несколько минут с ней наедине. Он обменялся любезностями с Би, разодетой в карамельно-розовые и сливочные кружева, и согласился с Фицем, который заявил с видом оскорбленного достоинства, что убийство эрцгерцога - это возмутительно. Потом Фицгерберты с ним распрощались, и он подумал было, что сегодняшний день потерян, но в последний миг Мод шепнула: "Я собираюсь на чай к герцогине".
Вальтер, улыбаясь, смотрел ей вслед. Он встречался с Мод вчера и встретится завтра, но одно предположение, что сегодня он больше ее не увидит, чуть не привело его в отчаяние. Неужели он действительно не в состоянии провести без нее двадцать четыре часа? Он не считал себя слабохарактерным, но она словно околдовала его. Впрочем, у него не было никакого желания освободиться от ее чар.
Особенно его привлекали в ней независимость и сила духа. Большинство женщин его возраста, казалось, были довольны пассивной ролью, которую отвело им общество: от женщины требовалось хорошо выглядеть, устраивать приемы и слушаться мужа. Такие безвольные существа, о которых можно ноги вытирать, наводили на него тоску. А Мод была похожа на его американских приятельниц, с которыми он познакомился, когда работал в немецком консульстве в Вашингтоне. Они были элегантными, очаровательными - и независимыми. И он был невероятно счастлив, что его любит именно такая женщина.
Прогулочным шагом он пошел по Пиккадилли и остановился у газетного киоска. Чтение английских газет никогда не доставляло ему удовольствия: многие публиковали злобные статьи, направленные против Германии, особенно неистовствовала "Дейли мейл". Она убеждала англичан, что кругом одни немецкие шпионы. Как бы Вальтеру хотелось, чтобы так оно и было! В южных городах у него было около дюжины информаторов, следивших за тем, что происходит в портах, как и у англичан в портах Германии, но уж никак не тысячи, придуманные истеричными газетчиками.
Вальтер купил номер "Пипл". Балканские события вовсе не были главной новостью: англичан больше интересовало происходящее в Ирландии. На протяжении веков там у власти были находившиеся в меньшинстве протестанты, которые третировали католиков, составлявших большинство населения страны. Но если Ирландия обретет независимость, все будет наоборот. Обе стороны вооружены до зубов, и там вполне может начаться гражданская война.
Вальтер нашел в самом низу первой страницы заметку в один абзац, озаглавленную "Австро-сербский кризис". Как обычно, газеты не имели представления о реальном положении вещей.
Когда Вальтер подошел к отелю "Риц", из такси выскочил Роберт. В знак траура по эрцгерцогу он надел черный жилет и черный галстук. Роберт был одним из приближенных Франца Фердинанда - по другим стандартам он мог казаться консерватором, но по меркам венского двора считался мыслящим прогрессивно. Вальтер знал, что Роберт испытывал к убитому и его семье симпатию и уважение.
Они сдали цилиндры в гардероб и вместе поднялись в обеденный зал. Вальтер привык защищать Роберта еще с подросткового возраста, когда понял, что кузен отличается от других. Таких привыкли называть женоподобными, но это грубо и неточно: он бы не сказал, что в мужском теле Роберта скрывается женская душа. Однако в его характере было много женских черт, и из-за этого Вальтер относился к нему с по-мужски сдержанным благородством.
Роберт был похож на Вальтера, такие же правильные черты лица и голубые глаза, но волосы подлиннее, а усы он помадил и закручивал.
- Как у тебя с твоей дамой сердца? - спросил он, как только они сели. Вальтер ему доверял, и Роберт знал о его запретной страсти.
- Она чудесна, но отец настроен против, потому что она работает в благотворительной клинике в трущобах, а врач у них - еврей.
- Ничего себе… - покачал головой Роберт. - Его еще можно было бы понять, если бы она сама была еврейкой.
- Я надеялся, что он постепенно оттает, встречаясь с ней в обществе, когда поймет, что она в дружбе с самыми могущественными людьми, но его отношение к ней не меняется.
- К сожалению, кризис на Балканах только усилит напряженность… - Роберт улыбнулся, - в международных отношениях.
Вальтер принужденно рассмеялся.
- Что бы ни случилось, мы справимся.
Роберт ничего на это не ответил, но у него был такой вид, будто он в этом не очень уверен.
Когда они приступили к мясу ягненка по-валлийски с картошкой и соусом из петрушки, Вальтер поделился с Робертом информацией, полученной от Антона. У Роберта тоже были новости.
- Оружие и гранаты принадлежат террористам из Сербии.
- Вот черт! - сказал Вальтер.
- Террористов вооружил начальник сербской военной разведки, - сказал Роберт, не скрывая гнева, - а стрелять в цель они учились в парке Белграда!
- Иногда офицеры разведки действуют по собственной инициативе, - сказал Вальтер.
- Даже часто. И благодаря засекреченности их работы это им сходит с рук.
- Так что это не доказывает, что убийство подготовило сербское правительство. А если рассуждать логично, то для такой маленькой страны, как Сербия, отчаянно пытающейся сохранить независимость, было бы безумием провоцировать сильного соседа.
- Могло быть и так, что сербская разведка действовала вопреки желанию правительства, - допустил Роберт. И жестко добавил: - Но это совершенно неважно. Австрия должна предпринять относительно Сербии ответные действия.
Этого Вальтер и боялся. Это преступление больше нельзя было рассматривать как обычное преступление, которым занимаются полиция и суд. Конфликт перешел в новую стадию, теперь империя должна наказать маленькую страну. Император Франц Иосиф Австрийский в свое время был великим человеком, консервативным и глубоко религиозным, но сильным лидером. Однако ему было уже восемьдесят четыре, и с возрастом его консерватизм выродился в ограниченность и деспотичность. Такие люди думают, что все видели и все знают, - лишь потому, что дожили до старости. Отец Вальтера тоже такой.
"Моя жизнь в руках двух монархов: русского царя и австрийского императора, - подумал Вальтер. - Один отнюдь не мудрец, второй - дряхлый старик, но именно от них зависит наше с Мод будущее и судьбы миллионов людей во всей Европе! Какой веский аргумент против монархии!"
За десертом он напряженно думал. Когда же принесли кофе, спросил с надеждой:
- Я полагаю, вы собираетесь проучить Сербию, не впутывая в это другие страны?
Но Роберт сходу разрушил его надежды:
- Напротив, мой император уже написал личное письмо твоему кайзеру.
- Когда? - ошеломленно спросил Вальтер. Он ничего об этом не слышал.
- Его доставили вчера.
Как все дипломаты, Вальтер терпеть не мог, когда монархи начинали беседовать непосредственно друг с другом, а не через своих министров. Ведь в таком случае могло случиться что угодно.
- И что же он написал?
- Что Сербия как политическая сила должна быть уничтожена.
- Не может быть! - Самые мрачные опасения подтвердились. Не веря своим ушам, Вальтер спросил: - Он действительно собирается это сделать?
- Все зависит от того, какой ответ он получит.
Вальтер нахмурился. Австрийский император хотел заручиться поддержкой кайзера, вот в чем был истинный смысл письма. Две державы были союзниками, так что кайзер был обязан обещать помощь, но тон письма мог быть твердым или неуверенным, обнадеживающим или предостерегающим.
- Какое бы решение ни принял мой император, я верю, что Германия поддержит Австрию, - веско сказал Роберт.
- Но вы не можете требовать, чтобы Германия напала на Сербию! - воскликнул Вальтер.
- Мы требуем подтверждения, что Германия выполнит взятые на себя обязательства в качестве нашего союзника! - с оскорбленным видом заметил Роберт.
Вальтер сдерживал гнев.
- Вести себя подобным образом - значит поднимать ставки. Россия, громогласно поддерживая Сербию, поощряет агрессию. Что нужно сейчас сделать, так это всех успокоить.
- Не могу с тобой согласиться, - холодно ответил Роберт. - Австрии нанесен страшный удар. Император не имеет права оставить это без последствий. Тот, кто бросил вызов гиганту, должен быть уничтожен.
- Но давай постараемся, чтобы ответный удар был адекватен.
- Убит наследник престола! - вскричал Роберт. Обедающие за соседним столом хмурились, слушая разговор по-немецки, к тому же на повышенных тонах. Роберт понизил голос, но выражение его лица не изменилось. - Так что не говори мне об адекватности!
Вальтер старался не давать волю чувствам. Глупо и опасно Германии ввязываться в эту свару, но говорить об этом Роберту не имеет смысла. Вальтер должен собирать информацию, а не вести дискуссии.
- Я тебя понимаю, - сказал он. - А в Вене все думают так, как ты?
- В Вене - да, - сказал Роберт. - Тиса против. - Иштван Тиса был премьер-министром Венгрии, но подчинялся австрийскому императору. - У него есть альтернативное предложение: дипломатическая изоляция Сербии.
- Возможно, не так эффектно, но и не так опасно, - осторожно заметил Вальтер.
- Но этого мало!
Вальтер попросил принести счет. Он был расстроен услышанным, однако не хотел, чтобы это повлияло на их с Робертом дружбу. Они доверяли и помогали друг другу, и Вальтер не мог допустить, чтобы их отношения изменились. Выйдя на улицу, он крепко пожал Роберту руку.