- А когда я был с ним слишком суров?
Она обняла его за плечи, поднялась на цыпочки и быстро поцеловала в губы.
- Счастливо тебе! - сказала она.
И Григорий ушел.
Он быстро шел по улицам Петербурга на юго-запад - это были кварталы заводов, складов и трущоб, где люди теснились, как селедки в бочке. Стыдное желание заплакать скоро прошло. Он старался держаться в тени, надвинул пониже кепку и опустил голову, избегал открытых мест.
Ему удалось дойти до порта незамеченным. Корабль, "Архангел Гавриил", оказался небольшим, ржавым судном, перевозившим и грузы, и пассажиров. Сейчас как раз заканчивали грузить крепко заколоченные деревянные ящики с маркировкой известного петербургского торговца мехами. На глазах Григория на палубе установили последний ящик, накрыли груз сетью и стали ее закреплять.
У трапа предъявляло билеты семейство евреев. Сколько Григорий ни встречал евреев, все они стремились в Америку. У них на то было еще больше причин, чем у него. В России евреи не могли владеть землей, становиться государственными чиновниками, офицерами, было и бесчисленное множество других запретов. Селиться им можно было не везде, и в университеты принимали строго ограниченное число евреев. То, что они хоть как-то могли зарабатывать себе на жизнь, само по себе было чудом. А если уж им удавалось вопреки всем невзгодам разбогатеть, часто их дома и лавки громила толпа, подстрекаемая полицией: их избивали, разбивали окна, сжигали имущество… Странно, что хоть кто-то из евреев еще оставался в России.
Раздался сигнал, призывавший пассажиров подняться на борт.
Брата он так и не увидел. Что же случилось? Неужели Левка передумал? Или его арестовали?
Его потянул за рукав маленький мальчик.
- С вами хочет поговорить один человек.
- Какой человек?
- Очень похожий на вас.
"Слава богу!" - подумал Григорий.
- А где он?
- Вон за той кучей досок.
На пристани стояли штабеля досок. Григорий поспешно зашел за них и увидел Левку. Тот нервно курил. Он был бледен и взволнован - редкое зрелище, обычно превратности судьбы не лишали его бодрого расположения духа.
- У меня крупные неприятности.
- Как всегда.
- Эти перекупщики с баржи просто мошенники!
- Наверняка еще и воры!
- Не смейся надо мной, сейчас не время.
- Тебе надо убраться из города, пока суматоха не уляжется.
Левка помотал головой, одновременно выдыхая дым.
- Одного с баржи я застрелил насмерть. Меня ищут за убийство.
- Ах, чтоб тебя! За убийство… - Григорий опустился на торчащие доски и обхватил голову руками.
- Трофим был тяжело ранен, полицейские его взяли, допросили, и он меня сдал.
- А как ты узнал?
- Полчаса назад видел Федора.
Федор был знакомый полицейский, за деньги делившийся информацией.
- Да, нерадостные новости.
- Есть еще хуже. Пинский поклялся, что найдет меня - тебе в отместку.
- Этого я и боялся, - кивнул Григорий.
- Что же делать?
- Езжай в Москву. В Петербурге тебе оставаться опасно.
- Но и Москва не так далеко, особенно теперь, когда есть телеграф.
Григорий понял, что Левка прав.
Снова прозвучал гудок. Скоро уберут сходни.
- У нас одна минута. Что ты собираешься делать? - сказал Григорий.
- Я мог бы поехать в Америку, - ответил Левка.
Григорий молча смотрел на него.
- Ты мог бы отдать мне свой билет.
Григорий не хотел даже думать об этом.
- Я мог бы взять твой паспорт и выдать себя за тебя…
Мечты Григория погасли, как туманные картины "волшебного фонаря", когда в зале включали свет и снова были видны мрачные цвета и грязь настоящего мира.
- Ты хочешь, чтобы я отдал тебе свой билет? - переспросил он, отчаянно оттягивая миг принятия решения.
- Спасешь мне жизнь… - сказал Левка.
Григорий понял, что ему придется это сделать, и от этой мысли больно сжалось сердце.
Он вынул документы из кармана своего лучшего костюма и отдал Левке. Он отдал ему все деньги, которые скопил на путешествие. Потом передал брату свой чемоданчик с дыркой от пули.
- Я вышлю тебе деньги на дорогу! - горячо пообещал Левка. Григорий ничего не ответил, но, должно быть, у него на лице было написано, что он не верит сказанному братом, потому что Левка стал с жаром уверять: - Обязательно вышлю, клянусь!
- Ладно уж, - сказал Григорий.
Они обнялись.
Левка побежал к кораблю. Матросы уже отвязывали трап, но Левка крикнул, и они его дождались.
Он взбежал на палубу.
Опираясь на перила, повернулся и замахал Григорию.
Григорий не мог заставить себя помахать в ответ. Он отвернулся и пошел прочь.
Корабль снова загудел, но он не оглянулся.
Правая рука без чемоданчика казалась странно легкой. Он шел через порт, глядел вниз, на черную воду, и вдруг поймал себя на мысли, что мог бы броситься туда. Он встряхнулся: не годится думать о таком! Но на душе было горько и тоскливо. Никогда судьба не давала ему ощутить радость победы.
Он брел, не поднимая глаз, и ему даже в голову не пришло остерегаться полиции: если его и арестуют, теперь это не имело значения.
Что же ему делать? Конечно, его возьмут обратно на завод, когда кончится забастовка: он хороший мастер, и все это знают. Наверное, стоило бы пойти сейчас и узнать, на какой стадии переговоры, - но он просто не мог заставить себя думать об этом.
Вскоре он подошел к харчевне "У Михаила". Хотел пройти мимо, но, случайно заглянув внутрь, заметил Катерину - она сидела на том же месте, что и два часа назад. Перед ней стоял остывший чай. И он понял, что должен рассказать ей о происшедшем.
Он вошел. В харчевне никого не было, только хозяин подметал пол.
Катерина испуганно вскочила.
- Почему ты вернулся?! - спросила она. - Ты что, не успел на корабль?
- Успеть-то я успел… - Он замялся, не зная, как ей сказать.
- Так что же?! - воскликнула она. - Левка… погиб?
- Нет, он жив, но его разыскивают за убийство. И ему пришлось уехать.
- Куда? - выдохнула она, словно что-то поняв.
- В Америку. Вместо меня.
- Не может этого быть! - закричала она. - Он бы меня не оставил! Я тебе не верю! - и залепила Григорию пощечину. Удар был слабый, девчоночий, и он только поморщился.
- Это ты заставил его уехать! Я тебя ненавижу! Ненавижу твою мерзкую рожу!
- Что бы ты ни говорила, хуже мне уже не станет, - ответил Григорий, обращаясь к самому себе.
Он пошел прочь, и крики вскоре смолкли, а сзади раздались торопливые шаги.
- Подожди! Григорий, не бросай меня! Прости, ну пожалуйста! - Он обернулся. - Раз Левка уехал, теперь заботиться обо мне придется тебе.
Он покачал головой.
- Зачем я тебе нужен? Сейчас тут выстроится целая очередь желающих о тебе позаботиться.
- Не выстроится, - сказала она. - Есть одно обстоятельство.
"Ну что еще?" - устало подумал Григорий.
- Левка не хотел, чтобы я тебе говорила… - У меня будет ребенок, - сказала она и зарыдала.
Григорий стоял, оцепенев. Ну конечно, у нее будет Левкин ребенок. А Левка знал. И уехал в Америку.
- Ребенок… - повторил Григорий. Она кивнула.
У нее родится ребенок, и он будет о них заботиться. Они станут одной семьей.
Он обнял Катерину и притянул к себе. Ее трясло от рыданий, и она уткнулась лицом в его пиджак. Григорий погладил ее по голове.
- Ничего, - сказал он. - Не бойся. Все будет хорошо. Я о вас позабочусь. И о тебе, и о ребенке… - и вздохнул.