Иногда у кривичского князя появлялась мысль подослать к Олегу убийцу - такой верный человек у Мала есть, лучник отменный, - но князь опасался: ну как изловят лучника и он выдаст Мала? Ко всему Олег всегда в кольчуге, и с ним гридень неотступно.
И кривичский князь затаился: он выжидал.
Зимой Лада выслеживала белок в сосняке. Умные зверьки плавно перепрыгивали с ветки на ветку, с дерева на дерево: казалось, летали невесомо. А то затаятся и зорко сторожат человека.
Белку бить трудно, для охоты нужны тупые стрелы, чтоб шкурку не испортить. Стрелы Ладе Урхо готовил, он и белку добывать научил. Урхо говорил:
- Белку стрелять можно, белку обижать нельзя. Урхо маленький был, глупый был. Зимой в дупле орешки забрал - умер белка...
Весной и летом Лада, обходя стороной болота, любила бродить по лесу. Здесь было прохладно, и пахла грибами многолетняя хвойная прель. Часто Лада била косуль и зайцев. Как-то она оказалась далеко от усадьбы. В лесу стояла тишина, только слышались голоса птиц. Лада шла осторожно. Но вот где-то неподалёку треснула ветка, и, храпя, ломая кусты, стороной пробежал лось. Княжна подумала, что она не могла поднять зверя, кто-то другой вспугнул его. Но кто?
Лада пробиралась долго, наконец остановилась у родника, вытекавшего из-под корней развесистого дерева. Чуть постояв, она опустилась на колени. Чистая холодная вода бежала по камешкам. Лада сделала несколько глотков, как вдруг затрещали ветки и с дерева рухнула крупная рысь - пардус - с торчавшей в груди стрелой. Лада даже испугаться не успела, как Урхо уже спешил к ней. Лада поняла: когда она пила воду, рысь изготовилась к прыжку, но лопарь опередил зверя.
- Урхо, почему ты здесь? - удивлённо спросила Лада.
Лопарь укоризненно покачал головой:
- Урхо следом шёл, Урхо всё видел. Лес опасен, а оморочо коварен.
И поднял морду с оскаленной пастью и торчащими ушками. Огромная хищная кошка с большими когтистыми лапами, страшная в своём неожиданном прыжке.
- Ты спас меня, Урхо, и дал хороший урок.
Лопарь вёл Ладу в обжу к смерду. Миновали поляну, засеянную рожью. Она уже начала наливаться. Урхо пощупал колос, одобрительно поцокал языком.
На второй поляне Лада увидела обжу. Низкая покосившаяся изба с волоковым оконцем одной стеной лепилась к лесу. У ограды из жердей стоял хозяин - худой бородатый смерд с большими руками, в длинной, до колен холщовой рубахе.
- Здравствуй, Добромир, - сказал Урхо. - Княжну вот к тебе привёл.
Но Добромир княжну будто и не заметил, лопарю же обрадовался. Пока хозяин и Урхо здоровались, Лада присела на пенёк, осмотрелась. К избе примыкал покосившийся хлев, тут же стояло несколько копёнок прошлогоднего потемневшего сена. К Ладе подошла тощая облезлая собака, положила морду ей на колени. Лада погладила её. Хозяин вынес несколько копчёных рыбин, протянул одну Ладе. Она принялась чистить её. Рыба оказалась свежая и жирная. Лада ела, делилась с собакой. Урхо жевал рыбу не торопясь, обсасывая каждую косточку. Урхо всё делал обстоятельно: клеил ли лук, калил ли стрелы или ел - во всём чувствовался человек, знающий своё место в жизни. Это Лада давно уже поняла, но сегодня она смотрела на Урхо иными глазами. Лада видела перед собой не раба, как прежде, а человека с достоинством. Теперь она уважает маленького лопаря с седыми волосами и редкой бородёнкой и отныне не позволит никому относиться к нему как к невольнику, а когда выйдет замуж, то непременно попросит отца отдать ей Урхо.
Смерд и лопарь сидели и молчали. Урхо не рассказал смерду о нападении пардуса, как спас жизнь Ладе, и она поняла: для Урхо случившееся не имеет большого значения.
Добромир поднялся, сходил в бревенчатую клеть и вынес Ладе небольшой туесок с мёдом. Он был с вощиной, свежий, нынешнего лета: хозяин отыскал борть неподалёку. Пока Лада жевала сладкую вощину, Урхо принёс родниковой воды.
- Словене поклоняются Перуну, лопари огнём и водой очищаются.
Лада погладила его морщинистую руку.
- Спасибо тебе, Урхо. За науку спасибо.
Лопарь расчувствовался:
- Ты, княжна, добрая, Урхо видит, Урхо понимает. Однако ворочаться надобно...
Домой шли молча. Лопарь нёс переброшенную через плечо шкуру рыси с оскаленной пастью. За всю дорогу Урхо только и сказал:
- Вычиню, память тебе будет, княжна.
На подворье расстались. Урхо направился в свою каморку, а Лада поднялась в светлицу. Только теперь она поняла, какая опасность её подстерегала, не окажись рядом лопаря...
Но почему он шёл за ней следом? Может, чувствовал, что смерть крадётся за ней?
В светлицу вошла Анна, спросила:
- О чём мысли твои, моя госпожа?
Лада обернулась к ней:
- Урхо убил рысь.
- Лопарь ловок, и ему не впервой брать пардуса.
- Но сегодняшний необычный. В прыжке он намеревался достать меня.
Гречанка испуганно перекрестилась:
- Избави Бог, моя госпожа! Ты рассказала о том князю и княгине?
- Не следует, Анна. Отец запретит мне ходить на охоту.
- Но ты должна обещать мне, что будешь брать с собой Урхо.
Лада улыбнулась:
- Добро, Анна.
- Я накажу Урхо, чтоб не спускал с тебя глаз, моя госпожа.
Лада вдруг спросила:
- Почему не появляется новгородский князь?
Гречанка не удивилась вопросу:
- Не торопи жизнь, моя госпожа. Коли князь Олег твоя судьба, она не минет тебя...
В камышовых зарослях Волхова жизнь вечная. Здесь в изобилии обитают хохлатая поганка и нырок, гордый лебедь и тяжёлый гусь, выводки диких курочек и серых уток. С рассвета и до темна стоит гвалт неустанный.
Весной в камышовую чащобу нет хода человеку - таков неписаный закон: весна - время рождения новой жизни, начало новому потомству. Пройдёт совсем немного недель, и выводок покинет укромное место, гнездовье. Сначала будет жаться к камышам, потом, преодолев страх, выплывет на простор. К середине лета молодь войдёт в рост, от прошлогодок не отстанет, и начнутся птичьи сборы к отлёту в дальние края...
В июле-грознике дозревала в полях рожь, била земле поклоны тяжёлым колосом, усатый ячмень готовился ронять зёрна, время близилось к зажинкам. Смерды говорили: "Перун стрелы мечет, грозами грозит, пора серпы готовить".
В один из таких дней Олег выбрался к князю Юрию. Покрытый ковровым чепраком конь шёл резвой иноходью, позванивал сбруей. Под князем седло, отделанное золотом, носки сапог зелёного сафьяна вдеты в серебряные стремена. Сопровождали Олега несколько гридней в островерхих шлемах и броне. Растянулись гуськом, переговаривались вполголоса, иногда посмеивались чему-то. Чаще, когда Ивашка рассказывал. Олег был доволен: хорошего парня взял в дружину, ловок, силой не обижен и кормчий отменный, водную дорогу чует. За тот месяц, когда плавали в верхний острожек, убедился.
Небо в облаках, оттого и не парит. Случалось, в жаркие годы новгородцев подстерегала беда - лесные пожары, а от болот смрад шёл, дымы доставали Новгорода. И люд просил богов послать дождь. При Олеге дважды такое было. Тогда небо покрывалось копотью, а солнце через дымную завесу казалось огненным шаром...
Вдали появились стены княжеской усадьбы, и кони, почувствовав скорый отдых, перешли на рысь.
В воротах Олег увидел Ладу. На ней был шёлковый сарафан, а голову прикрывал лёгкий убрус - платок, - из-под которого до самого пояса свисала русая коса. Олег соскочил с коня, подошёл к княжне, заглянул ей в глаза:
- Вот ты какая! Неспроста князь Юрий прятал тебя. Пойдёшь ли ко мне в жёны, Лада?
Она зарделась, но ответила смело:
- Ты сильный и, говорят, умный. Такого я полюблю. А из хором уже направлялся к ним князь Юрий.
Суетилась, встречая гостей, дворня.
Чистым осенним днём, накануне омытым тёплым дождём, когда в воздухе плавала серебряная паутина, Олег увозил Ладу в Новгород. С ней ехали гречанка и лопарь.
Провожая дочь, княгиня уронила скудную слезу. Так уж жизнью определено: дочь растят для мужа, кому она предназначена.
Юрий был молчалив и только в самую последнюю минуту, усаживая Ладу в возок, промолвил:
- Пусть будет жизнь твоя, Лада, такой же ясной, как этот день, и горе не омрачит её.
Ладе было грустно. Здесь, за воротами отцовской усадьбы, навсегда осталось её девичество. Что изготовила ей судьба и каким мужем окажется этот суровый варяг, о прежней жизни которого она знала так мало? Но Лада о том и думать не хотела. Настанет час - узнает...