Торговый караван состоял из семи подвод, груженых необходимым товаром, пятнадцати "обозных" людей и десятка человек охраны, опоясанных мечами. Ничего подозрительного торговый караван не вызывал. Обычный купеческий обоз, шествующий по русским городам.
Благополучно миновав Новгород, Торжок и Тверь (и поторговав в них), купцы в середине августа оказались в пределах Переяславского княжества. Вернер строго-настрого предупредил Бефарта:
- Ты не был в Переяславле восемь лет, но городские купцы могут тебя узнать. На вопросы отвечай: еду из Новгорода, из Немецкго гостиного двора. Наиболее любопытным покажи проездную грамоту с печатью новгородского наместника, племянника великого князя. (Грамота была подлинная: за хорошую мзду жадный на золото Юрий Андреевич выдавал любую "проездную"). А почему так далеко из Новгорода приехали, ответишь: Переяславль богат самыми ценными бобровыми мехами и знаменитой ряпушкой, которую, в засушенном виде, в любом русском городе готовы купить за большую цену.
- Не подведу, - заверил Вернера купец. - Я на торговом деле уже два десятка лет.
- Да уж отменно постарайся, Бефарт. Я дал тебе много золота. И запомни: для тебя я обычный охранник. Будь предельно осторожен. Любая твоя промашка может привести к гибели всего моего отряда.
- Такого не случится, Вернер. Я сумею послужить Ордену.
- Забудь это слово, купец, - сурово произнес Валенрод. - Мы на вражеской земле.
- Вокруг дикий лес, - пытался оправдаться Бефарт.
- На Руси и в лесу есть уши.
Г л в а в а 2
ВАСЮТА
За последние годы Васютка, младший сын Лазуты Скитника, не раз бывал в Переяславле Залесском. Сей град особенно стал дружен с Ростовом Великим. Иногда его торговый обоз ехал в Переяславль вкупе с отцом и старшими братьями, сопровождавшими боярина Неждана Ивановича Корзуна. Тот и вовсе стал частым гостем соседнего удела.
Васютка ведал: боярин навещает князя Дмитрия, как особый посланник княгини Марии Михайловны и Бориса Васильковича, но о чем идет речь он, конечно, не знал. Ничего не говорил о своих поездках и отец. Братья же, Никита и Егор, хоть и стали княжьими дружинниками, но о тайных переговорах также ничего не ведали. Их главная задача - оберегать послов, куда бы они ни ездили.
А неделю назад боярин Корзун, отец и братья и вовсе укатили на край света - в Литву, к королю Воишелку. Тот, как идет молва в народе, лют и кровожаден, на порубежные города нападает, русичей в полон берет и казнит без всякой пощады. И зачем токмо отец с братьями в волчье логово полезли?
Не понять Васютке. Да и не стоит забивать голову всякими невеселыми думами, когда у него торговых дел невпроворот. В последний раз он пообещал переяславцам вновь привезти ходовой товар. Их, казалось ничем уже не удивишь: у самих всякой всячины хватает - и льна, и пеньки, и меду, и воску, и сукна цветного… А вот знаменитого на всю Русь ростовского "лемеха" сколь не привези - с руками отхватывают. Всем осиновый лемех, искусно изготовленный ростовскими умельцами, надобен, - и мужику, и боярину, и владыке, и самому князю. Переяславль заново отстраивается, украшается новыми избами, теремами и храмами. А без кровли, не боящейся ни мороза, ни жары, ни дождливого непогодья, никуда не денешься. Вот и берут нарасхват чудодейственный лемех.
Мать, Олеся Васильевна, всегда провожала "младшенького" с тревогой:
- Не люблю я, сынок, когда ты из города уезжаешь. Всегда душа болит.
- Так я ж с Митькой и Харитонкой. Они люди бывалые. Почитай, всю жизнь по торговой части. С ними не пропаду. Не горюй, мать! - весело, сверкая белозубой улыбкой, отвечал Васютка.
- В дороге всякое случается, сынок. Не приведи Господь, разбойный люд навалится.
- Да что с меня взять, маменька? Лихой люд на деревяшки не позарится. А когда я еду с сукнами да мехами, то еще пять караульных беру. Покуда Бог милостив.
А вот дед, Василий Демьяныч, всегда радовался: хоть один внук пошел по его купеческой стезе. И не худо пошел: того гляди, в набольшие ростовские купцы выбьется. Сам князь, Борис Василькович, его привечает. А коль привечает, может и важное торговое дело поручить. Он-то, Василий Демьяныч, не единожды выполнял разные княжеские просьбы.
Еще когда Васютка в первый раз снарядился в Переяславль, дед подсказал:
- У меня в Переяславле добрый знакомый есть. Ему хоть и за шестьдесят, но всё еще в купцах ходит. Поклон ему от меня передашь. Он тебя и на постой примет.
Купец Силантий Ширка, маленький, кругленький, подвижный старичок, с куцей рыжеватой бороденкой, принял Васютку, как самого дорогого гостя.
- Так ты внучок Василь Демьяныча? - обрадовался купец и серые, приветливые глаза его радушно заулыбались. - Да он мне, как отец родной. Сколь раз меня с собой брал, торговлишке натаскивал. Добрый, башковитый купец. Он меня многому вразумил. Я-то, правду сказать, торопыга, норовил всё поборзей обстряпать, а Василь Демьяныч, человек степенный, меня в ежовые рукавицы брал. Станешь-де торопиться - толку не будет. На торгу деньга проказлива… И давай мою дурью башку поучать. Кабы не он - не вышло бы из меня путного купца. Жаль, завершил свою торговлю, Василь Демьяныч.
- Да уж ему за восемьдесят.
- Недугами не оброс?
- Крепкий у меня дед, на хворь не жалуется.
- Ну и слава Богу… Да ты заходи в избу, Васюта, и живи, сколь душа пожелает…
И вот теперь каждый раз, приезжая в Переяславль, молодой купец останавливался у Силантия Ширка. Теперь уже тот советовал, когда и в каком месте показывать Васютке свой товар. Особенно не приходилось простаивать с "лемехом".
- Слышал я, Васюта, что боярин Ратмир Елизарыч Вешняк надумал новые хоромы ставить. Пошли-ка к нему Харитонку. Наверняка лемех возьмет, и на деньгу не поскупится.
Харитонка вернулся с довольным лицом:
- Боярин надумал весь товар забрать. Пусть-де твой купец едет прямо на двор.
Ратмир Елизарыч, не торгуясь, и вызвав своих холопов, велел разгрузить все четыре подводы. Внимательно поглядев на купца, спросил:
- Твой человек тебя Васютой Лазутычем кликал. Уж не Лазуты ли Скитника сын?
- Сын, боярин.
- Добро, - приветливо улыбнулся Ратмир Елизарыч. - Лазуту я хорошо ведаю. Человек известный. И два сына при нем… А ты чего ж в дружинники не подался?
- Дед меня на торговлю подбил. Он, почитай, всю жизнь в купцах проходил. Занятное это дело, боярин.
- Деньгу наживать?
- Да не в одних деньгах дело. Ране-то я, можно сказать, белого света не видел. Допрежь в деревне сидел, затем много лет в глухомани обитался. А тут, будто птица из клетки выпорхнул. По городам стал ездить. А каждый город по-своему увлекателен и любопытен. Занятно в городах бывать, боярин. По нраву мне такая жизнь. Не каждому дано мир поглядеть. Иной всю жизнь как сверчок за печью просидит и ничего не увидит. А тут!
Лицо парня веселое и открытое, кудри русые, брови черные, глаза васильковые.
"Никак мать у этого детины красавицей была. Пригожий купец, - невольно подумал Ратмир Елизарыч и предложил:
- Заходи в терем, Васюта Лазутыч. Потолкуем малость.
Васютка несколько удивился: ни один еще переяславский боярин его в свои хоромы не приглашал.
Угостив гостя, боярин, поглаживая грузной рукой каштановую бороду, спросил:
- Не поведаешь ли, Васюта Лазутыч, в каких городах тебе довелось быть?
- От чего ж не поведать? - простодушно отозвался Васютка. - В Суздале, Угличе, Ярославле, Юрьеве Польском, Владимире…
Когда купец завершил перечислять города, Ратмир Елизарыч вновь вопросил:
- Как народу в тех городах живется?.. Все ли великим князем довольны?
Благодушное, слегка продолговатое лицо Васютки стало серьезным.
- Всюду несладко, боярин. Едва ли не впроголодь. А всего хуже в стольном граде. Князь Ярослав весь свой люд непомерными оброками обложил. Не почитает народ великого князя, и не токмо во Владимире.
- Что ж о нем говорят?
- Ничего доброго. Сплошная хула. Во всех городах слух идет, что ливонские крестоносцы на северо-западные земли нападают, вот-вот на Ростово-Суздальскую Русь полезут, а великий князь и оком не ведет, да всё на Орду оглядывается. Не люб народу такой повелитель Руси. Многие люди в большом смятении.
- Ты прав, Васюта Лазутыч, на Руси беспокойно, она в ожидании беды, - раздумчиво протянул Ратмир Елизарыч, и, помолчав некоторое время, пристально глянул купцу в глаза.
- А скажи мне, Васюта Лазутыч, пойдет народ в ополчение, коль его князья позовут?
- Князья?.. Смотря, какие. За Ярославом Ярославичем, как я мекаю, не шибко потянутся. Нет ему веры.
- А за кем же потянутся? В народе называют какое-нибудь имя?
- Скрывать не буду. Называют, боярин. Сына Невского - Дмитрия Александровича. За него народ гору своротит. Уважаемый князь.
- Добро, - довольно кивнул Ратмир Елизарыч.
Прощаясь, боярин молвил:
- Будешь в Переяславле, заезжай. Мне с таким купцом непременно надо дружбу водить.
- Благодарствую, боярин.
Пока Васютка шел к красному крыльцу длинными переходами, встречу попадались сенные девки. Те смущенно жались к сухим бревенчатым стенам, кланялись в пояс, томно вздыхали вслед.
- И до чего ж лепый. Господи, родится же такой добрый молодец!
Г л а в а 3
НЕЖДАННАЯ ВСТРЕЧА