- Видите ли, синьор, история эта мало кому знакома, - прошептал Пауло. - Вообще-то я давал слово молчать о ней.
- Если ты связан обещанием, - перебил его Вивальди, - я запрещаю тебе рассказывать эту удивительную историю, хотя, сдается мне, она так велика, что едва помещается у тебя в голове.
- Ей без труда подыщется место и в вашей, синьор, - откликнулся Пауло. - Я давал слово, но не давал клятвы - и потому охотно поделюсь услышанным с вами.
- Тогда начинай, только смотри говори возможно тише.
- Повинуюсь, синьор… Знайте же, что это случилось в канун праздника Святого Марка, тому назад лет шесть…
- Постой! - прервал его Вивальди.
Оба умолкли, вслушиваясь в тишину, но, так как всюду царило безмолвие, Пауло решился продолжить повествование, еще более понизив голос.
- Это случилось в канун Святого Марка, и, как только ударил последний колокол, один человек… - Тут Пауло вновь запнулся, ибо рядом с ним послышался шорох.
- Ты опоздал! - внезапно произнес голос, и Вивальди тотчас же узнал внушавшую трепет речь монаха. - Полночь минула, ее нет уже больше часа. Остерегись!
Пораженный знакомым голосом, Вивальди не сразу совладал с растерянностью; обуздав желание крикнуть: "Кого больше нет?" - он ринулся вперед - удержать незваного гостя; Пауло же, встрепенувшись при первых признаках тревоги, выстрелил наугад из пистолета, а затем поспешил за факелом. Вивальди, не питая ни малейшего сомнения в том, что оказался вплотную с невидимым преследователем, порывисто раскинул руки в надежде схватить противника, но тщетно: он всюду натыкался только на пустоту. Непроницаемая мгла вновь сыграла с ним злую шутку.
- Ты разоблачен! - вскрикнул Вивальди. - Мы встретимся в храме Санта дель Пьянто! Что такое? О! Пауло, Пауло, - факел, скорее сюда факел!
Пауло подскочил с быстротой молнии.
- Он поднялся вверх вон по тем выступам в скале, синьор; я видел полы его одеяния!
- Следуй за мной! - приказал Вивальди, взбираясь по стертым ступеням.
- Вперед, вперед, синьор! - нетерпеливо подбадривал его Пауло. - Бога ради, не упоминайте только церковь Санта дель Пьянто, а не то мы поплатимся за это жизнью.
Пауло последовал за Вивальди к небольшой площадке, где тот, держа факел высоко над головой, оглядывался вокруг в поисках монаха. Окрест, в пределах, доступных глазу, царили запустение и тишина. Отблески пламени освещали лишь выщербленные стены цитадели, острые обломки скал внизу и вершины раскидистых сосен над ними; прочие развалины тонули в непроглядном мраке, а выше, за скалами, чернела непроходимая чаща.
- Ты видишь кого-нибудь, Пауло? - спросил Вивальди, размахивая факелом в воздухе, чтобы пламя разгорелось ярче.
- Мне почудилось, синьор, будто через сводчатые проходы по левую сторону от крепости мелькнула какая-то смутная фигура. Судя по его молчанию, он, как я понимаю, наверное, призрак; но, похоже, чутья, как спасаться бегством, этому призраку у смертных не занимать; помчался он опрометью - только пятки засверкали, этак впору удирать любому прокаженному в Неаполе.
- Меньше слов, больше осмотрительности! - сказал Вивальди, указывая факелом в том направлении, о котором говорил Пауло. - Будь осторожен; иди тихо.
- Повинуюсь, синьор, но, если мы будем освещать собственные следы, нашим преследователям вполне хватит глаз, даже если им откажут уши.
- Тише, довольно паясничать! - строго оборвал слугу Вивальди. - Иди за мной молча и будь настороже.
Пауло послушно двинулся вслед за Вивальди к веренице арок, соединенной со строением, необычность которого привлекла ранее внимание Бонармо: именно оттуда и сам Вивальди однажды вернулся с неожиданной поспешностью, чем-то потрясенный.
Поняв, к какому зданию он подходит, Вивальди вдруг остановился; Пауло, подметивший его волнение и, по-ви-димому, не слишком жаждавший подвигов, попытался отговорить хозяина от дальнейших розысков:
- Бог весть кто ютится в этом зловещем месте, синьор; быть может, разбойников там хоть пруд пруди, а нас-то всего-навсего двое! К тому же, синьор, вон через ту дверь, - и он указал как раз на тот выход, из которого некогда появился устрашенный Вивальди, - именно там, мне померещилось, что-то только-только прошло мимо.
- Ты уверен в этом? - возбужденно спросил Вивальди. - А каковы были его очертания?
- Здесь так сумрачно, синьор, что мне ничего не удалось разглядеть.
Вивальди не отрывал глаз от сооружения, и душу его сотрясали самые противоречивые чувства. Недолго думая, он решился.
- Я пойду вперед, - проговорил он, - и покончу любой ценой с неизвестностью, которую не в силах долее терпеть. Пауло, задержись на минуту и взвесь основательно, готов ли ты положиться на свою храбрость - ведь она может подвергнуться суровому испытанию. Если готов - молча следуй за мной, и советую тебе держать ухо востро; если раздумаешь - я пойду один.
- Мне уже слишком поздно, синьор, задаваться подобным вопросом, - ответствовал Пауло со смиренным видом. - Я решил его давным-давно, а иначе не пошел бы за вами так далеко. Раньше, синьор, вы никогда не ставили под сомнение мою храбрость.
- Тогда идем! - скомандовал Вивальди, обнажив меч, и они вступили в узкий проем. Факел, который держал теперь Пауло, слабо осветил казавшийся нескончаемым каменный коридор.
На ходу Пауло заметил, что стены кое-где покрыты пятнами, напоминавшими кровь, но предусмотрительно не поделился своими наблюдениями с хозяином, памятуя строжайший его наказ блюсти полное молчание.
Вивальди ступал осторожно и часто останавливался, вслушивался и затем ускорял шаг, знаками призывая Пауло следовать за ним и хранить бдительность. Коридор упирался в начало лестницы, которая вела, очевидно, к расположенным внизу сводам; Вивальди вспомнился мелькнувший там свет, и впечатление от пережитого тогда заставило его остановиться в нерешительности.
Немного помедлив, Вивальди оглянулся на Пауло - и не успел шагнуть дальше, как тот схватил его за руку.
- Стойте, синьор, - проговорил он приглушенным голосом. - Неужели вы не замечаете фигуры, которая стоит вон там, во тьме?
Вивальди вгляделся туда, куда показывал Пауло, и различил что-то напоминавшее человеческую фигуру, но застывшее в неподвижном безмолвии в темном проходе возле лестницы. Одеяние на ней, если только это было одеяние, казалось черным, однако сама фигура вырисовывалась настолько смутно, что невозможно было определить, принадлежит ли она монаху. Вивальди взял у Пауло факел и вытянул руку вперед, желая на расстоянии пристально всмотреться в загадочное явление, прежде чем двигаться дальше; попытка не удалась - и, возвратив факел Пауло, Вивальди устремился вперед. Но только он достиг начала лестницы, как призрак - или что бы это ни было - исчез бесследно. Пауло точно показал, где стояла фигура, но никаких следов ее присутствия обнаружить не удалось. Вивальди громко окликнул монаха, но услышал в ответ только отголоски эха, стихавшие под просторными сводами; поколебавшись с минуту, он стал спускаться вниз.
Пауло сошел вслед за хозяином лишь на несколько ступеней - и вдруг воскликнул:
- Он здесь! Синьор, я снова его вижу: он ускользнул через дверь, ведущую под своды!
Вивальди шагал вперед столь стремительно, что Пауло, с факелом в руке, едва за ним поспевал; наконец юноша остановился перевести дыхание - и вдруг сообразил, что находится в той же самой просторной комнате, куда ранее спускался по лестнице. Пауло, взглянув на хозяина, увидел, как сильно он изменился в лице.
- Вы больны, синьор? - вскричал слуга. - Во имя святого нашего покровителя, покинем это место. От здешних обитателей добра не жди, и, если мы туг застрянем, ничего хорошего из этого не выйдет.
Вивальди молчал: дыхание давалось ему с трудом, глаза были опущены…
В это мгновение из дальнего угла послышался скрип, похожий на то, как если бы с трудом открывалась тяжелая дверь на заржавленных петлях. Пауло резко обернулся, и оба увидели, как дверь в стене медленно отворилась, а потом тотчас захлопнулась, словно кто-то страшился быть обнаруженным. Бросив на него беглый взгляд, оба подумали, что перед ними та самая фигура, которая стояла у лестницы, и что это не кто иной, как сам монах. Подбодренный этой верой, Вивальди, мгновенно овладев собой, метнулся к двери, которая оказалась незапертой и легко уступила его нетерпеливому напору.
- Теперь ты меня не одурачишь! - вскричал Винчен-цио, врываясь внутрь. - Пауло, посторожи у входа!
Вивальди окинул взором другой склеп, в котором теперь находился, но всюду было пусто; он тщательно исследовал каждую пядь пространства - в особенности стены, однако нигде не нашел ни малейшей трещины или щели (не говоря уже о дверях или окнах), через которую мог удалиться злоумышленник; единственно под потолком имелось крошечное зарешеченное окошко, пропускавшее слабый свет и воздух. Вивальди был изумлен.
- Мимо тебя проскользнул кто-нибудь? - обратился он к Пауло.
- Нет, maestro!
- Просто невероятно! - воскликнул Вивальди. - Нет, этот монах не может принадлежать роду человеческому!
- Если это так, синьор, - возразил Пауло, - с чего бы ему нас бояться? А ведь он перед нами робеет, иначе с какой стати он от нас убегает?
- Сказать наверняка нельзя, - заметил Винченцио. - Быть может, он заманивает нас в ловушку. Дай-ка сюда факел: здесь в стене есть подозрительная выемка.
Пауло поднес факел поближе, но возбудившее их любопытство углубление, походившее на дверной створ, оказалось простой неровностью.
- Непостижимо! - воскликнул Вивальди после долгой паузы. - Зачем нужно человеческому существу так терзать меня?
- А зачем это нужно существу сверхчеловеческому, мой синьор?