- Вот видите, - заговорил Пауло, когда Вивальди с Элленой удалились, а сам он немного отдышался, - вот видите, как можно справиться с бедами, если только хватит духу противостоять несчастью и ничем не отяготить свою совесть; и как вдруг на тебя сваливается счастье, когда ты уже отчаялся повстречаться с удачей! Кто бы мог подумать, что мы вдвоем с дорогим хозяином, когда нас упекли в это чертово логово, то бишь инквизицию, снова выйдем на белый свет? Кто бы мог подумать, когда нас поставили перед этими исчадиями ада, сидевшими в подземелье рядком, закутавшись в черное; вокруг трещали факелы, и все эти дьявольские физиономии с ухмылками нас разглядывали, а мне не велено было даже рот раскрывать, - да-да, ни словечком нельзя было с хозяином перемолвиться! - так вот, повторяю, кто бы мог подумать, что мы вновь окажемся на свободе! Кто бы мог сказать, что мы снова дождемся счастья! И вот мы вышли из темницы! Мы на свободе! Можем пробежать, если вздумается, напрямик из одного конца земли до другого и вернуться обратно без малейшей помехи! Можем летать в море и плавать в небе - или кувыркнуться вверх тормашками до самой луны! А все почему? Потому, дорогие мои друзья, что на совести у нас нет свинца, который тянул бы нас вниз!
- Ты, верно, хотел сказать, можем плавать в море и летать в небе, - поправила Пауло глубокомысленная личность, стоявшая рядом с ним. - А что означает "кувыркнуться вверх тормашками до самой луны"? Что-то мне невдомек!
- Пустяки! - отмахнулся Пауло. - Кто сейчас, в такое время, станет задумываться над своими словами! Пусть всякий, кто сегодня недостаточно весел и не говорит раньше, чем подумает, будет потом достаточно серьезен и думает прежде, чем говорит. Но ведь никто из вас - поручусь, что никто! - в жизни не видел крыши тюрьмы, в которой томился бы ваш хозяин; никто из вас в жизни не испытал, что значит силой быть от него оторванным, тогда как он умирает один-одинешенек. Бедняги! Впрочем, не важно: несмотря ни на что, вам тоже перепала кое-какая толика счастья, хотя представить мое вам не под силу - где уж вам. О, giomo felice! О, giomo felice! - еще громче воскликнул Пауло и стремительно ринулся в круг танцующих, а его веселые спутники дружно подхватили радостный припев.
КОММЕНТАРИЙ
Роман Анны Радклиф (1764–1823) "Итальянец, или Исповедальня кающихся, облаченных в черное" впервые был опубликован лондонскими издателями Томасом Кэделлом-младшим (1773–1836) и Уильямом Дэвисом (ум. 1820) в декабре 1796 г. с датировкой "1797" и стал пятой книгой писательницы в жанре готического романа (предыдущими были "Замки Этлин и Дан-бейн", 1789; "Сицилийский роман", 1790; "Лесной роман", 1791; "Удольфские тайны", 1794). В 1797 г. роман был опубликован вторично, в том же году вышли в свет издания в Дублине, Нью-Йорке и Филадельфии. В 1811 г. появилось третье (обозначенное как "второе") английское издание "Итальянца", содержащее множество отступлений от текста первой публикации. Эти изменения, по мнению зарубежных исследователей и комментаторов Радклиф, не принадлежат перу автора книги.
Почти одновременно с первыми публикациями появились драматические адаптации и сокращенные переложения романа - в частности, пьеса английского драматурга и театрального критика Джеймса Боудена (1762–1839) "Итальянский монах" (1797) и анонимная прозаическая переделка под названием "Полуночный убийца, или Исповедь монаха Ринальди, содержащая полную историю его дьявольских козней и беспримерной жестокости" (1802); в этом пиратском варианте "Итальянец" был сокращен до /5 его подлинного объема, а персонажи снабжены новыми именами (так, Скедони превратился в Ринальди, Эллена - в Аманду, маркиза Вивальди - в маркизу ди Сардо и т. д.). В эти же годы были опубликованы первые переводы "Итальянца". На французском языке роман появился в 1797 г. в переводе Мари Гей-Аллар под названием "Элеонора де Розальба, или Исповедальня черных кающихся" и практически одновременно - под авторским заглавием - в переводе аббата Андре Морелле (1727–1819); на немецком - в переводе Доротеи Маргариты Либескинд под названием "Итальянка, или Исповедальня черных кающихся" (1797) и, позднее, в анонимном переводе, озаглавленном "Эллена, итальянка, или Предостережение в развалинах Палуцци" (1801). Первый русский перевод выполнен с французской версии Морелле: Италиянец, или Исповедная черных кающихся. Повесть, сочиненная Анною Радклиф / Перевод с французского. Ч. 1–3. М., 1802–1804. Уже в новейшее время были опубликованы два других русских перевода романа, выполненные с оригинального текста: Радклиф А. Итальянец, или Тайна одной исповеди / Пер. Т. Шинкарь. М.: Терра - Книжный клуб, 1998; Радклиф А. Итальянец, или Исповедальная Кающихся, Облаченных в Черное / Изд. подгот. С. А. Антонов, Л. Ю. Брилова, С. Л. Сухарев, А.А.Чамеев. М.: Ладомир; Наука, 2000 (Сер. "Литературные памятники"). В настоящем томе воспроизводится второй из этих переводов, осуществленный Л. Бриловой и С. Сухаревым; нижеследующий комментарий к тексту романа, также впервые помещенный в издании 2000 г., для новой публикации существенно ревизован с учетом материалов недавних англоязычных критических изданий книги: Radcliffe A. The Italian, or The Confessional of the Black Penitents: A Romance / Ed. by Frederick Garber; with an Introduction and Notes by Emma J. Clery. Oxford; N. Y.: Oxford University Press, 1998; Radcliffe A. The Italian, or The Confessional of the Black Penitents: A Romance / Introduction and Notes by Robert Miles. L.: Penguin Books, 2004.
C. 5. Окутанный безмолвием и тайной ~ Неведомой, незримой, недоступной! - Источники этого и других неподписанных эпиграфов не установлены; весьма вероятно, что эти стихотворные интерполяции сочинены автором романа.
С. 7. Году приблизительно в 1764-м несколько англичан… осматривая окрестности Неаполя… - Историзм романа весьма условен, о чем свидетельствует уже первая датировка происходящих событий. В 1763–1764 гг. в Неаполитанском королевстве (см. ниже) вследствие неурожая разразился сильнейший голод, на городских улицах и сельских дорогах валялись тела умерших, по всей Южной Италии вспыхнули крестьянские бунты, и потому приуроченное к этому времени путешествие англичан в окрестностях Неаполя едва ли могло проходить в столь романтической обстановке, какую описывает Радклиф.
…ордена кающихся, облаченных в черное. - Этот, по выражению Э.Дж. Клери, "эмблематический вымысел" Радклиф воплощает характерные для английского протестантского сознания представления о Католической церкви как о мрачном, суровом, лицемерном и глубоко враждебном человеческой личности социальном институте. Само предисловие к роману призвано смоделировать ситуацию встречи двух разных национальных сознаний и внушить британскому читателю мысль о том, что все дальнейшее повествование "следует воспринимать как символ итальянства", католицизма, таинственного и неанглийского образа жизни" {Schmitt С. Techniques of Terror, Technologies of Nationality: Ann Radcliffe’s "The Italian" // English Literary History. 1994. Vol. 61, № 4. P. 853; см. также: Saglia D. Looking at the Other: Cultural Difference and the Traveller’s Gaze in "The Italian" // Studies in the Novel. 1996. Vol. 28. № 1. P. 12–37).
C. 9. …убийства в Италии происходят едва ли не на каждом шагу… - Распространение бандитизма и появление своеобразного "сословия" наемных убийц {urn. bravi) в Италии XVI–XVII вв. - исторически достоверный факт. Вместе с тем образ "порочного итальянца", весьма популярный в английских романах, драмах и книгах путешествий конца XVIII - начала XIX в., имеет и глубокие литературные корни. Он восходит к жанру "кровавой" трагедии конца XVI - начала XVII в., в которой "итальянизированное" зло (обычно воплощенное в характере главного героя) являлось основным предметом изображения. О драматургической генеалогии готического ге-роя-злодея см.: McIntyre С. F. The Later Career of the Elizabethan Villain-Hero // Publications of the Modem Language Association of America. 1925. Vol. 40, № 4. P. 874–880. В творчестве Рад-клиф эта тема возникала и до "Итальянца", в частности в "Сицилийском романе" и "Удольфских тайнах".
С. 10. …студент из Падуи… - Падуя - город в Северной Италии; знаменит своим университетом, основанным в 1228 г.
С. 11. В чем тайный грех ~ раскаяньем не смыть. - В эпиграфе - строки из готической трагедии Горация Уолпола (1717–1797) "Таинственная мать" (1768; I, 3, 13–14).
В 1758 году… - Британская исследовательница Дж. М. С. Томпкинс связывает датировку основных событий (а также изобразительные детали отдельных сцен) романа с "Новыми заметками, или Наблюдениями над Италией и итальянцами" (опубл. 1764) - травелогом французского писателя, путешественника, краеведа и юриста Пьера-Жана Грослея (1718–1785), посетившего Италию в 1758 г. Радклиф, вероятно, была знакома с английским переводом этой книги, изданным в 1769 г. См.: Tompkins J. М. S. Ramond de Carbonni-eres, Grosley and Mrs. Radcliffe // The Review of English Studies. 1929. Vol. 5, № 19. P. 295, 301.