- Это как посмотреть. В бумаге сказано: Мак получил пять тысяч под залог того-то и того-то. Вы ведь признали данный залог?
Но Бенони уже не слушал, что говорит помощник ленсмана, он перебил вопросом:
- А кто же всё-таки Свен Тоде? Это законное имя?
После подробного объяснения помощник ленсмана приходит к выводу, что подпись уполномоченного вполне законна, хоть он и не судья, чего нет, того нет.
- Двадцать три тысячи! - промолвил Бенони. - Уж лучше иметь меньше, но чтоб оно было твоё... - Тут он вдруг вспомнил про собственные пять тысяч, которые теперь можно считать утерянными, поднялся, постоял минутку с бледным и растерянным лицом, глядя на никчёмную бумагу посреди стола, а затем снова сел.
- Может, он немного позже и заплатит вам, - сказал помощник ленсмана, чтобы как-то утешить Бенони.
- Где он возьмёт деньги? Да ему даже одёжа не принадлежит, которую он носит. Уж лучше иметь меньше, но чтоб... Подлец этот Мак, скажу я вам.
- Но так говорить не полагается. И потом он, может быть, всё-таки заплатит...
- Подлец и подлец!
Обозначение было крепкое и вполне подходящее. Вдобавок оно как-то принижало надменного Мака, вот почему Бенони произносил его от всей души.
- Но, может быть, он заплатит, - пытался успокоить его помощник ленсмана и встал: он хотел уйти.
Но Бенони не помнил себя от возбуждения.
- Да с ним просто связываться нельзя. Такого человека надо просто выплюнуть, словно какую гадость изо рта, и сказать: тьфу на тебя!
Оставшись один, Бенони задумался, как ему теперь быть. Он решил прямиком отправиться к Маку и разобраться с ним. Бенони сунул закладную в карман и пошёл в Сирилунн. По дороге он решил для начала повидать Свена-Сторожа.
Но бедному Свену и самому приходилось несладко, поэтому он навряд ли мог сегодня кого-нибудь утешить. И виновата во всём опять была горничная Эллен.
Вчера вечером Свен стоял и разговаривал со своей подружкой, но тут её вызвали к Маку, тот собирался принять ванну. Свен хотел удержать её и сказал: "Да пусть раз в жизни сам искупается, ты-то тут при чём?". Но Эллен лучше знала, при чём, и вырвалась от него. Свен тихо пошёл следом, задержав дыхание, стоял перед покоями Мака и слушал в оба уха.
А утром он перехватил Эллен и спросил:
- Мак уже встал?
- Нет.
- Ты его вчера мыла?
- Да, я растирала ему спину полотенцем.
- Ты лжёшь! Я стоял в коридоре и всё слышал.
Молчание.
- Всем я понадобилась, - сказала Эллен тихим голосом. - Прямо с ума посходили.
- А сбежать от него ты не можешь?
- Как же я сбегу? Я же должна тереть ему спину.
Ярость охватила Свена, он фыркнул и закричал:
- Свинья ты, больше никто.
Она слушала его слова, широко распахнув глаза и подняв брови, казалось, будто брань Свена кажется ей невероятной.
- Дождёшься, я ещё всажу в тебя нож.
- Да не будь же ты такой сердитый, - сказала она умиротворяющим тоном, - дай срок, он ещё оставит меня в покое.
- Не оставит.
- А сам ты с Брамапутрой? - спросила она. - Уж эта мне кучерявая Брамапутра, - презрительным тоном добавила она.
Свен-Сторож повторил свой вопрос:
- Мак встал?
- Нет!
- Я с ним поговорю в конторе.
- Не смей, - сказала Эллен и начала его отговаривать. - Ты принесёшь несчастье нам обоим.
Свен бы и промолчал, но как на грех ему поручили сушить купальную перину Мака, и за этим занятием он крайне разгорячился. Свен упустил из виду, что принят сюда работником на подхвате и, следовательно, его могут приставлять к любой работе.
Когда Мак пошёл к себе в контору, Свен последовал за ним, разгорячённый, не владея собой. И сразу перешёл к делу: его звать Свен Юхан Чельсен, по прозвищу Свен-Сторож, он хочет жениться на горничной Эллен, поэтому он не желает, чтобы Эллен терла Маку спину, а сам он не желает сушить его перину после купания...
- Понимаете, я не желаю, чтобы она была вашей свиньей, не будь я Свен Юхан Чельсен. А так меня зовут. А ежели вам угодно знать, откуда я родом, так я из города. Да. Из города, если вам интересно знать.
Мак неторопливо поднял стальные глаза от своих бумаг и спросил:
- Как тебя звать, ты говоришь?
Свен растерялся, повторил вопрос, а потом ответил:
- Как меня звать? Свен Юхан Чельсен. Или по-другому Свен-Сторож.
- Ладно, можешь идти работать.
Свен успел уже взяться за дверную ручку.
- Нет, - сказал он, - работать я не пойду.
- Ладно, тогда можешь получить расчёт.
Мак взял перо, подсчитал, достал деньги и заплатил, после чего распахнул дверь.
Свен-Сторож заворчал, но ушёл.
Однако постояв малость с шиллингами в кармане и с отчаянием в душе, он наведался к водочной стойке и опрокинул несколько хороших рюмашек. Отчего снова почувствовал себя храбрым и сильным, поднялся в людскую, начал шуметь и задираться с другими батраками, пробился к двум старикам, Фредрику Мензе и Монсу, которые теперь оба не вставали с постели, ели, что им дадут, и болтали, будто настоящие люди.
- А ну, вставайте да нарубите дров, - сказал им Свен. - А я отсюда ухожу.
- Ухожу, - сказал вслед за ним Фредрик Менза.
- Заткнись! - крикнул Свен. - Ты встанешь, наконец, или нет? Может, бедняжке Эллен вместо тебя идти в сарай?
Фредрик Менза всё лежит, в бороде у него крошки, и он с серьёзным видом о чём-то думает, а потом говорит:
- Три мили до "Фунтуса".
- Ха-ха-ха, - откликается Монс со своей постели.
Бедняжка, у него тоже, верно, были свои радости.
Вот сейчас ему, например, показалось, что стена такая длинная-длинная и доходит до самого потолка...
Свен вернулся в людскую, распевая и произнося громкие слова о том, чем он намерен теперь заняться:
- Не стану я сушить его перину, ни в жисть не стану. А знаете, что я вместо этого сделаю? Ничего-то вы не знаете, вы ведь всё равно как звери. А я буду петь. Подойдите-ка поближе, и споём вместе.
В людскую набилось много народу. Свен позволил себе оторвать их всех от работы, хотя день был будний. Была здесь Брамапутра, и была Эллен, и даже жена младшего мельника, которая покупала провизию в лавке, не могла удержаться и заглянула туда же. При ней был сын, мальчик шести лет с тонким детским вырезом губ. Свен щедрой рукой отвалил ему монету и погладил его по головке.
- Тебе здесь весело? - спросила мать.
Сын ответил, что ему здесь весело. Поскольку все пустились в пляс, он тоже выбрал местечко и начал танцевать, считая себя вполне взрослым.
Свен запел. Он пел про девушек из Сороси, но не иначе сошёл с ума, потому что песня его звучала откровенной угрозой, он указал точный адрес, а вдобавок поднимал порой кулак и грозил в сторону главного дома. Свен пел:
В Сороси леса, в Сороси поля.
Не видать им конца и края.
Там падают звери от стрел короля.
И топор медведя сражает.
А две девушки стелют постель, шаля,
Королю отдохнуть предлагают.
О вы, девушки из Сороси...
Одну из них обнимает король,
Другую прочь отсылает.
У девушки губы сомкнула боль,
И страха она не скрывает.
Пусть охотится Густ в королевском лесу,
А король пусть её ласкает.
О вы, девушки из Сороси...
Но охотник Густ крадётся тайком,
Топор прихватив с собою,
А те двое тоже идут тишком
И от нежности тают душою.
И когда король запылал огнём.
Густ ударил в грудь его топором.
О вы, девушки из Сороси!
И глядели девушки из дверей,
Как Густ убегал подале.
В королевской войне был он всех храбрей,
И равных ему не знали.
Воротясь домой на закате дней,
Начал ваших он целовать дочерей
и всех девушек из Сороси!
Королевский воин, отважный Густ,
Он пред замком стоит, вздыхает.
Облака вылетают из храбрых уст,
И молнией меч сверкает...
Тут он вдруг заметил, что никто не подтягивает, и оборвал свою песню.
- Стоп! Вы здесь должны подхватить и пропеть хором: "О вы, девушки из Сороси!"., а вы знай себе отплясываете всё равно как звери.
Прибежал гонец от Мака и потребовал наверх старшего батрака. Словно тяжкий груз опустился на людскую, один за другим слушатели выскальзывали за дверь, и Свен уже при всём желании не мог восстановить прежнее веселье. Жена мельника послала к нему своего сынишку, чтобы тот вежливо попрощался и ещё раз поблагодарил за монетку. Свен надолго задержал в своей руке его маленькую ручку:
- У тебя ручка всё равно как у Эллен, подумать только.
Потом гонец вызвал и самого Свена, тот ушёл с дурными предчувствиями, но это был всего лишь Бенони, который стоял во дворе и хотел его видеть.
- У меня к тебе дело, - говорит Бенони, чтобы было с чего начать. - Ты часом не хотел бы выйти с неводом?
- Уж и не знаю. Хотя нет, знаю. С неводом, значит?
Но очень скоро они начинают говорить о том, что лежит у них на сердце, и Бенони с угрожающим видом заявляет, что намерен сходить к Маку в контору.
- Я уже сегодня там был и всё ему выложил.
- Он меня так подло обманул!
- А меня?! Эллен больше никому не достанется.
- Почему так?
- Он опять вызвал её вчера к себе, когда принимал ванну.
- И опять её взял? - Бенони качает головой в знак того, что тут уж ничего не поделаешь.
- Но ведь мы с Эллен хотели пожениться, - говорит Свен.
Бенони отвечает:
- Ты её получишь только после всего, понимаешь?