Одни имена связаны с большими историческими событиями, другие - с царским троном, иные с литературой или наукой. Отсюда вышли герои, спасшие государство от кровавого разгрома Стеньки Разина, - князь Юрий Барятинский и Иван Милославский, отсюда знаменитый первый историк государства Российского Карамзин, отсюда Тургеневы, один учитель Карамзина, другой поборник освобождения крестьян, отсюда Языковы, один знаменитый в свое время ученый, другой - знаменитый поэт, отсюда романист граф Соллогуб, изъездивший на своем "тарантасе" весь Симбирский край, отсюда родом Аксаковы, один из которых написал бессмертную "Семейную хронику", отсюда писатель Гончаров, поэт Минаев, отсюда давшие столько известных государственных людей родовитые дворяне - князья Вяземские, Трубецкие, Баратаевы, Орловы, Зубовы, Бестужевы, Анненковы. Казалось, так прочно связали эти имена родной город с русской историей, с государственным и культурным строительством русского государства, с самим троном царей Романовых. Куда же подевались все культурные дворянские гнезда, эти оазисы в пустыне непроходимой темноты и невежества населения, густо перемешанного с мордвой, чувашами и татарами? Как памятники на могилах, сохранились эти имена в некоторых названиях сел и деревень: Аксаково, Языково, Карамзинка, Баратаевка. Вместо именитых дворян в их былых гнездах сидят купцы да фабриканты-суконщики: Шихобаловы, Скурлыгины, Виноградовы, Ананькины…
Тут Анна Михайловна вздохнула - она подумала: "Да вот еще цареубийцы Ульяновы да помогающие им Кудышевы!"
Она отерла слезу и впилась затуманенным взором в приближавшийся с каждой минутой, развертывающийся вширь и вглубь город. С невыразимой тоской и любовью, с горьким упреком и с нежным любованием смотрела она на блудную столицу старого столбового дворянства. Вот так же она часто смотрела теперь на фотографические портреты Дмитрия и Григория, навеки запятнавших и род бывших князей Кудышевых, и все столбовое дворянство Симбирской губернии.
Немало горькой правды в мыслях старой никудышевской барыни.
Ни памятью к своему прошлому, ни благодарностью к предкам, творцам своей культуры и государственности, мы, русские, не отличаемся. Симбирцы не были в этом случае исключением. Они не помнили и не гордились. Для живых симбирцев история и культура казались скучной мертвечиной, бесполезной и ненужной живым людям. Были, конечно, исключения в виде одиночек, любителей своей губернской археологии и древностей, но не с кем было им делиться своими изысканиями. Никто не интересовался. Некогда! Разве иногда летом, путешествуя по Волге, столичный житель или обрусевший иностранец вздумают остановиться в Симбирске и осмотреть город. И достанется же тогда этому любознательному человеку! Любители местных древностей и археологии затаскают по городу и его окрестностям, удивляя его множеством достопримечательнейших мест и предметов. А так, вообще-то, никто из жителей не интересуется и знает свою историю не больше Никиты, раза три-четыре в жизни побывавшего в Симбирске и теперь при въезде в город почувствовавшего себя, как в чужом незнакомом лесу.
А вот Анне Михайловне так знакомы эти тихие улицы, прячущиеся в садах дома, длинные заборы, магазины, площади-лужайки с белыми разгуливающими на них гусями. Точно всю жизнь прожила в этом городе и никуда не уезжала!
- Поезжай к памятнику Карамзина!
- Это что же такое будет, про что говоришь-то?
На лице Никиты тупое выражение растерянности.
- Не знаешь памятника Карамзину?
Никита развел руками.
- Поезжай налево, потом свернешь на площадь!
Когда выехали на площадь с памятником, Анна Михайловна сказала:
- Ну вот он, памятник. Видишь?
- Мы зовем энту штуку чугунной бабой. Кабы ты, ваше сиятельство, сказала - к чугунной бабе, я бы знал куда.
Вот уже лет около пятидесяти стоит в Симбирске памятник Карамзину в форме вознесенной на пьедестал музы Клио, - и все нечиновные, а простые жители, не знающие, что на свете существует какая-то история, называют памятник чугунной бабой.
- А почему, барыня, эта голая баба здесь поставлена?
- Как тебе сказать… На память об одном ученом человеке.
- А нашто голая?
- Муза эта. Клио называется. Богиня.
- Не православный, значит, был, что идолицу поставили?
Поди вот тут, объясни! Вспомнила, как однажды была в Баратаевке. Там в бывшем барском парке сохранилась еще пещера, в которой когда-то происходили собрания масонской ложи "Ключ добродетели", основанной князем Баратаевым. Когда-то в этой пещере на каменном столе лежали меч и череп.